Почему я уехал из Беларуси

Самое сложное решение в моей жизни далось мне в тех обстоятельствах сравнительно легко.

Дело было так. 3 сентября я возвращался в Минск с международной конференции. Выезд за границы Беларуси мне запрещен, поэтому в последние семь месяцев и уезжал, и возвращался я через Россию. Ехал таким образом я не впервые. Поэтому соблюдал необходимые меры предосторожности. Ехал теми видами транспорта, где не требуется предъявлять паспорт при покупке билета, перед выездом из Минска отключил мобильный телефон. Тем не менее, возвращаясь, при пересадке в Орше обнаружил за собой слежку. За несколько станций до Минска в вагон стали заходить по одному люди в штатском и рассаживаться на разные места.

Никакой специальной подготовки или шпионского образования я не имею, но 13 лет участия в оппозиционной, зачастую, полуподпольной деятельности дают определенный опыт.  Эти навыки позволяют по поведению и другим признакам отличить, кто в дороге пытается убить время, а кто находится «на работе».

Осознав опасность, я включил телефон и сообщил своей жене, а также редактору сайта charter97.org Наталье Радиной о том, что, возможно, готовится мое задержание или какая-то другая провокация. Я также воспользовался представившейся мне паузой, чтобы уничтожить всю информацию на своем ноутбуке и сломать флэш-карты, которые были у меня с собой. Увидев это, мои «попутчики» занервничали, стали активно перемигиваться, писать смски, один из них что-то быстро шептал по телефону, потом выбежал с ним в тамбур.

По прибытии в Минск эти парни уже совсем перестали маскироваться, построились почти в шеренгу и открыто «вели» меня до метро. Перед самым спуском на станцию я увидел, что между нами образовалось некоторое расстояние. Воспользовавшись этим, я запрыгнул в такси и быстро уехал оттуда. Очевидно, что ехать домой мне было опасно, поэтому, сменив пару машин, я принял решение выехать из страны. Такой вариант развития событий я предвидел и был к нему в некоторой степени готов.

Оговорюсь сразу, что в этой ситуации для меня самого остается много неясных моментов. Дело было незадолго до «парламентских выборов». Я был одним из инициаторов кампании бойкота этих «выборов» и, безусловно, очередной арест на 10-15 суток за «нецензурную брань в общественном месте» не стал бы для меня неожиданностью. Но ведь для этого можно было приказать участковому с парой оперов подождать меня возле подъезда моего дома, а не устраивать целую спецоперацию с привлечением кучи людей и слежкой от Орши до Минска. Я не знаю, к какой спецслужбе принадлежали эти люди, также непонятно, каковы были их истинные намерения, почему они занервничали и изменили свое поведение, когда я сообщил о том, что может произойти мой захват. Признаюсь, что выяснять этого у меня не было ни малейшего желания. Не исключаю также, что готовилась какая-то акция запугивания с целью заставить меня уехать из страны, хотя прогнозировать действия людей, находящихся у власти и опьяненных безнаказанностью, достаточно трудно.

Решиться на бегство из страны меня подтолкнули совершенно конкретные обстоятельства, но должен признаться, что я не раз думал об этом за последний год. Условия моего «освобождения» из колонии 14 сентября 2011 года были таковы, что я находился под постоянным контролем милиции и спецслужб. Минимум дважды в неделю сотрудники милиции ломились в мою квартиру, допрашивали соседей и знакомых, обрывали телефоны... За несколько дней до акций, проводимых оппозицией, мою квартиру брали практически в осаду. Я по несколько дней не мог выйти даже за продуктами.

В этой ситуации я продолжал свою общественную деятельность, не избегал резких высказываний и призывов к оказанию давления на режим, вел работу по восстановлению структур гражданской кампании «Европейская Беларусь», по которой после 19 декабря 2010 года буквально прокатился каток репрессий, делал все для того, чтобы привлечь внимание к ситуации с политзаключенными. Хотя, безусловно, эффективность моей деятельности в тех условиях оставляла желать лучшего. От многих абсолютно легальных направлений деятельности приходилось отказываться, т. к. из Беларуси это было бы просто невозможно либо слишком опасно для людей, вовлеченных в эту деятельность.

В конце концов, если быть совсем честным, не могу не сказать также о причинах личного характера. Я отлично осознавал, что рождение сына сделало меня более уязвимым. В критической ситуации я, возможно, не смог бы проявить должной твердости и мог подвести людей, которые мне доверились и которые от меня зависели.

Несмотря на то, что решение уехать из Беларуси было принято очень быстро и в экстремальной ситуации, это одновременно стало одним из самых сложных решений, сомнения в правильности которого я буду испытывать, наверное, до конца жизни.

Сейчас в моей жизни многое изменится. Мне предстоит освоить совершенно иные методы деятельности, чем те, к которым я привык, изучить много нового, забыть много старого, понять, как в этой новой ситуации я могу быть полезен своей стране и своим друзьям, которые продолжают борьбу в тяжелейших условиях.

Но я справлюсь, потому что люблю свою страну. Справедливость этих высокопарных слов я доказал делом. За свободное будущее своей страны я активно борюсь с 1999 года. За это время я был исключен из университета, около 50 раз был задержан на срок от нескольких часов до 15 суток, десятки раз был избит, прошел через потерю друзей, через пытки в тюрьме КГБ, через «зону»... Беларусь и те, кто за нее борется, всегда останутся в моих мыслях, в моем сердце, в моих действиях.

Александр Отрощенков, специально для charter97.org