Жизнь под обстрелом: фоторепортаж из оккупированного Луганска

Война сделал другими Луганск и его жителей.

Прошло три месяца с тех пор, как я покинула родной Луганск из-за войны. Из города выехала вся моя семья. С наступлением тишины родители вернулись домой, и с радостью сообщали мне во время редких дозвонов о том, что дом цел и уже появилась вода и электричество. Перемирие и тоска по родным людям и местам таки заставили меня вернуться на малую Родину. Однако полтора суток в послевоенном Луганске стали для меня испытанием.

Прежде чем отправиться в зону АТО, пришлось соблюсти некоторые меры безопасности. Снять лишние украшения, поменять мобильный на более дешевый. О поездке решила сообщить немногим. Денег с собой взяла минимум, купила родным продукты, оделась попроще, и рано-рано утром выехала в путь с друзьями-луганчанами на старой «четверке».

До Харькова доехали быстро. А после Купянска – началось. Блокпосты, бездорожье и какая-то тоскливая пустота вокруг. Трасса (громко сказано после того, что с ней сделали танки) была практически пустой до самого Луганска. Лишь изредка попадались на пути военные автомобили с солдатами и легковушки с гражданскими.

На 14-ти украинских блокпостах у нас проверяли паспорта и багажник, интересовались -откуда и куда мы едем. Военные говорили в основном на украинском языке, вежливо здоровались и желали нам счастливого пути. Каждый блокпост был «отдекорирован» украинской символикой и военной техникой, а кое-где красовались тыквы с надписью «ПТН ПНХ». Некоторые солдаты были экипированы по последнему слову, а иные выглядели довольно убого и замучено.

Я отметила для себя, что в Луганской области часто встречается государственная символика: остановки, заборы и столбы были выкрашены в голубой и желтый цвета, были надписи «Едина Україна». И, к радости, пока нигде не попадались на глаза жуткие руины или останки трупов. Выгоревших полей было очень мало. Но попадались не убранные с пересохшей кукурузой, также были с уже посеянными озимыми. Кое-где в огородах работали селяне, паслись животные…

Единственный на нашем пути блокпост ЛНР вызвал больше всего волнения. Сразу возле стоп-контроля на нас «уставилось» узкое дуло пушки. За бетонными плитами и мешками виднелась военная техника и около 20 молодых военных. Обмундирование у всех приличное. Лица и поведение было менее доброжелательным. К тому же они обсуждали между собой начало грядущего минометного обстрела. Услышав это, мы поспешили забрать паспорта и прибавили скорость. Но, к счастью, никаких обстрелов не последовало. Мы ехали в тишине, лишь изредка нарушаемой проезжающими мимо авто.

Возле памятника князю Игорю было два взорванных моста. Также были видны по сторонам разрушенные дома, пристройки к зданиям, изрешеченные осколками заборы, фасады и биллборды. А дорога под нами была в «узорах» от танков и ямах от мин. Но их было немного. Станица Луганская выглядело угрюмо. Но все же на картинках в Интернете разрушения казались гораздо страшнее.

Нашу дорогу и пустоту вокруг щедро заливало теплыми лучами осеннее солнце. От чего на душе становилось спокойнее и радостнее – мы, наконец-то, едем домой.

Когда мы въехали в Луганск, на часах было около 18.00. На улицах города – минимум машин и людей. Как нам потом объяснили местные – вечером сложнее куда-то доехать, так как перестают ходить маршрутки, а таксисты могут заломить круглую сумму. И магазины закрываются рано. Жизнь в городе кипит только утром и в обед.

Уже дома нас ждал «сюрприз» - электричество отключили, мы застали веерное отключение. Зато еще была вода. Родители давно вооружены фонариками и масляной лампой.

В Луганске есть жизнь. Но по графику и под прицелом

Питьевая вода была в наличии, ее родные получили в качестве гуманитарки. Правда, на вкус она была технической и невкусной. Но местные и тому рады. Вместе с водой в пайке выдают крупы, тушенку, сгущенку, чай и водо- и ветроустойчивые спички российского производства.

Весь следующий день я провела в разъездах по городу. Мне было очень интересно увидеть его состояние, послушать, о чем говорят люди, посмотреть в глаза тех, кто пережил ужасы войны и блокады. Стало очевидным, что период эйфории после прекращения обстрелов и появления благ цивилизации уже проходит. И на первый план выходят насущные бытовые проблемы: как жить без зарплат и пенсий, без банков, без работы и в условиях подвешенности статуса области, которая периодически подвергается обстрелам и все еще кишит военными.

Луганчане понимают, что судьбу региона вряд ли решат благополучно предстоящие выборы в Верховную Раду и в Совет ЛНР. Некоторые из горожан допускают, что Донбасс все-таки останется украинским, но большинство все же против украинской власти и надеются на Россию. Но никак не на ЛНР, которую в Луганске не воспринимают всерьез.

«Что это за ЛНР такая? Разве это государство? Лучше пусть правит Россия», - считают луганчане. В маршрутках и на рынках люди говорят о двух главных проблемах: когда прекратится война и уйдут военные, а также – когда начнут выдавать социальные выплаты и возобновят работу банки.

Запасы финансов у луганчан на исходе. А растрат по горло: вставлять стекла, «латать» задетые осколками стены, заборы и так далее. Продукты в магазинах и на стихийных рынках теперь в ассортименте, цены на них уже адекватные, но все равно приходится экономить и обходиться самым необходимым.

Начали работать некоторые АЗС и СТО. Потихоньку открываются аптеки. Но в них всегда большие очереди. Маршрутки ездят часто. Стоимость проезда – 3 гривны, как и до войны. Бесплатные автобусы, о которых трубила ЛНР, так и не попались. В часы пик «Газельки» забиты до отказа. Много таксистов, но их услуги не особенно востребованы. На улицах стало гораздо больше иномарок. В том числе гоняют джипы без номеров и с надписями «Патрульная служба», «МВД». Довольно часто проезжают военные машины с вооруженными парнями в камуфляже или с казаками в папахах.

Местные сразу предупреждают вновь вернувшихся, что теперь эти люди – хозяева в городе. Мол, они блюдут порядок, борются с пьянством и мародерством. На пути им лучше не попадаться. Эти ребята не церемонятся ни с кем – в лучшем случае отделаешься прикладом по голове.

Кстати, вывезти вещи из города не просто. Якобы в целях борьбы с мародерством ЛНРовцы придумали для желающих вывезти бытовую технику оформление специального разрешения, плюс иметь на руках чеки, свидетельствующие о том, что товар приобретен именно вами, а не украден.

Поездив по городу, заметила также, что к предстоящим выборам «ЛНР» не готовится. Все биллборды либо пусты, либо с ободранной ветром старой рекламой. Никакой агитации нет. И, что удивительно, на улицах нет символики ЛНР. Лишь некоторые столбы еще с довоенного времени окрашены в триколоры. А в центре города на стене полуразрушенного завода до сих пор красуется сине-желтая надпись «Я люблю Україну», и кое-где по городу – нарисованные краской флаги Украины.

Ополченцы не обращают на них особого внимания. С некоторыми из них мне удалось пообщаться. И даже получить на память о войне жуткий осколок с острыми краями. Теперь не удивляюсь, что осколок может в секунду снести человеку голову. Просто держать его в руке было страшно...

Кстати, обстрелы Луганска тяжелой артиллерией, по словам ЛНРовцев, вели они сами. А также различные группировки, в том числе в качестве разборок между собой. Но главная цель – получить помощь от России и навредить Украине. Бомбежки жилых районов выставлялись руководством ополчения как провокации диверсионных групп украинской армии. Хотя зайти в Луганск «украм», как их называют местные, толком не удалось.

Сейчас местные боевики, дослужившись до высоких чинов и полномочий, немного расслабились. На улицах и блокпостах стало гораздо меньше чеченцев и солдат РФ. Но продолжения активных боевых действий не исключает никто. В последнее время заметно участились обстрелы Счастья и расположенной там ТЭС. Звуки взрывов доносятся до Луганска постоянно, и, к сожалению, не только со стороны Счастья. Из-за обстрелов город и область часто остаются без света или воды. Люди живут в холоде и в ожидании начала отопительного сезона. Особенно работники больниц, школ и вузов.

Знакомый, который восстанавливает за пайки городские теплосети, обнадежил, что вода и газ есть, можно начинать отапливать город с 15 октября, но при условии достаточного напряжения в электросетях. Однако, этого сейчас никто не может гарантировать…

Что происходит в регионе и в Украине луганчанам практически не известно, так как они находятся в информационной блокаде. «Топовым» новостийным СМИ в городе является похожая на боевой листок газета «21 век». По содержанию – рупор ЛНР. По ТВ транслируют три канала: «Луганск 24» и 2 российских канала. Связи в самом Луганске практически нет. Стационарные телефоны тоже работают не во всех районах.

Полтора суток дома пролетели быстро и насыщенно. Собрав вещи, мы выехали обратно. Решили возвращаться другим путем, чтобы миновать обстрелы. Теперь пришлось пройти проверку документов и багажника нашей убитой «четверки» на 6 лнровских блокпостах и 9 украинских. Всё обошлось благополучно, кроме насмешливых вопросов ополченцев: «Почему уезжаете? А повоевать не хОчите?»… На остальных блокпостах украинские военные у нас активно интересовались обстановкой в Луганске, и не закрывают ли свои блок-посты ополченцы, так как это знак грядущего обстрела.

Наши ответы были не оптимистичными… Да, в Луганске можно жить. Но это не жизнь, а выживание по жесткому графику и под постоянным прицелом. Поэтому в глазах луганчан отчетливо читается неуверенность, волнение и страх. Война сделал другими Луганск и его жителей…

Ирина Ульянова, CityNews