Александр Бураков: Брутальный обыск на фоне визита Миятович выглядел странно

Дело рассыпалось на глазах, но за сотрудничество с иностранным СМИ независимому журналисту все равно дали максимальный штраф.

Могилевский фрилансер Александр Бураков рассказал charter97.org как проходил суд, была ли логика у обвинения и что искали в изъятом у него компьютере.

— Как вы оцениваете решение суда?

— Что касается справедливости суда, то это просто смешно. Всем участникам процесса — а там собралось около 15 человек с одной стороны, плюс адвокат, плюс судья и я сам — было очевидно, что то, что мне инкримининировали, не было ничем подкреплено и не было ничем доказано абсолютно.

— Пытались ли вы повлиять на ход суда? Удавалось ли вам это?

— Получилось так, что я много раз задавал вопросы свидетелям во время процесса. На мои вопросы не было ни одного ответа. После этого мой адвокат, которая приехала специально из Минска, очень грамотно и складно довела, что в принципе по этой статье можно судить только и исключительно юридическое, но никак не физическое лицо, журналиста.

— Шесть миллионов - это очень много денег для сфабрикованного обвинения.

— С кем бы я сейчас ни разговаривал об этом судебном процессе, все очень удивелны тем, что доказательств никаких нет, а дали мне максимальный штраф — 40 базовых. Кстати, это самый большой штраф на сегодняшний день, 6 миллионов еще не давали никому.

В конце суда мы все поняли, что дело практически развалено, но дальше был просто какой-то фарс. Заходит судья и зачитывает с бумажки, что на самом деле Александр Бураков виноват в том-то и том-то — и дает 40 базовых величин. У всех отвисла челюсть. Но не очень широко, ведь все понимали, что приговор будет обвинительным. То, что процесс из-за административного протокола фактически длился два дня, уже свидетельствовало о том, что ничем хорошим дело не закончится. Вчера судья была вынуждена перенести процесс, потому что было очевидно, что она аблсолютно никак не может доказать мою вину.

— Обыск и изъятие вашей рабочей техники совпали с визитом Дуни Миятович, представительницы ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Не слишком ли странно?

— Да, очень было странно наблюдать, что Дуню Миятович официально приглашают в Минск, водят по разным кабинетам, она делает заявление о том, как хорошо, что в Беларуси для нее открыты двери всех министерств. Затем на следующий день она встречается с представителями Белорусской ассоциации журналистов — и утром, перед этой встречей, происходит вторжение милиционеров в мой дом и брутальнейший обыск. У меня были квадратные глаза, когда я их увидел!

— Была ли какая-то реакция самой представительницы ОБСЕ?

— На сайте Deutsche Welle был опубликован комментарий Дуни Миятович конкретно по моему делу, где она сказала, что будет следить за судом 7-8 октября. Я про это обстоятельство упомянул в суде. Мы распечатали эту страничку и отдали судье.

— Надеялись ли вы на положительный исход дела?

— До перерыва у нас еще была надежда на то, что приговора не будет, что я буду оправдан. Но то, как вошла в зал заседания судья после перерыва, одно только ее выражение лица уже свидетельствовало о том, что, конечно же, будет штраф. А вот вчера у судьи в некоторые моменты была даже растерянность на лице, потому что она видела, что даже то, что приготовили милиционеры, никак не доказывало материалов дела. В деле было 120 страниц, и даже сама судья признала, что в деле было большое количество материалов, которые никак не относятся к делу.

— Что пытались найти на вашем рабочем компьютере?

— Меня судили за то, что я якобы незаконно создал статью для Deutsche Welle про контрабандистов. Но когда стали рассматривать материалы дела, оказалось, что мой рабочий компьютер разобрали, раскрутили все болтики, проверили всю конфигурацию, выняли винчестер, его подсоединили к какому-то другому компьютеру и проводили экспертизу. Экспертам была дана задача найти файлы по ключевым словам «Deutsche Welle», «Немецкая волна», «деньги», «зарубежное финансирование», «гонорар». Судья обратила внимание, что экспертам не была поставлена задача найти слово «контрабандист». То есть они искали не статью, а совсем другие вещи. На моем компьютере не было найдено текста, который потом оказался на сайте «Немецкой волны». То есть ничего не было доказано. К тому же, обыски у меня и у моих родителей был подписан одним и тем же именем — прокурором города. Но бумаги положили рядом и оказалось, что подписи не совпадают, то есть одну из них кто-то подделал, а это нарушение законодательства. Но судья выкрутилась из этой ситуации так же, как и из многих других по ходу процесса.