Эксперт рассказал о выдуманных Кремлем мифах, на которых строится «русский мир»

Доказывать «русскому миру», что он преступник, столь же бесполезно, как и «германскому миру» до падения Берлина.

Об этом в издании «Хвиля» пишет украинский историк и журналист, кандидат исторических наук Сергей Климовский.

«Русская армия всех сильней» ‒ второй пункт и догмат веры русскомировцев. Им без армии обойтись никак нельзя.

Во-первых, добро должно быть с кулаками. Это аксиома. Иначе как оно закономерно будет побеждать зло? Не придумкой же американцев о «мягкой силе»? Это не по-русски. Американцам хорошо рассуждать о «мягкой силе» ‒ у них вдоль границ тишь и благодать, а Россия всегда во враждебном окружении. Когда официально, когда неофициально, но всегда в окружении. Вечный «котел» и отступать некуда ‒ позади Москва, с возвышения которой все и началось, а отменить ярлык хана Узбека о возвышении Москвы путем сбора ею дани с Руси для Золотой Орды никак не догадаются. Так и живет Москва 600 лет по заветам хана Узбека, разве что дань в Сарай не шлет. Благо, схема хана Узбека хорошо вписывается в ленинский социализм.

Во-вторых, армия ‒ это последний и решительный довод русскомировцев всем, кто сомневается в пункте первом их веры.

В-третьих, армейская иерархия ‒ это копия социума России и наоборот, заимствованная из Пруссии, а ею у Тевтонского ордена. В Пруссии все крестьяне официально были солдатами, все дворяне ‒ офицерами, а кто пил с королем ‒ генералами. Короля, как и магистра, выбирали на политбюро Ордена те, кто регулярно пил с предыдущим магистром. В.О. Ключевский лаконично констатировал: «в России два сословия ‒ одно тягловое, другое служилое», что и было официально ее социологией. В случае большой войны тягловое сословие становится служилым.

Но совсем превратить Россию в Пруссию царям-немцам мешали дураки и дороги. С дураками боролись завозом немцев, но так и не смогли исправить отсутствие аналога Кёнигсбергского университета. В борьбе с дорогами цари были бессильны. Расстояния, дураки и дороги спасали Россию от полного превращения в Пруссию, пока за это не взялся Сталин, используя научно-технический прогресс. Почти удалось: армия собирала урожай, строила, а арестантов назвали зэками ‒ заключенными красноармейцами, невзирая на то, что служила часть из них в белых и иных армиях. Поэтому в сознании усредненного жителя РФ армия и Россия ‒ синонимы. Нет армии, нет и России. Немцы, голосуя за Гитлера, тоже ждали, что он вернет армию, без которой Германия не Германия, и точно ‒ не Великая Германия.

Поэтому и у России тоже нет друзей, кроме армии и флота, как любил повторять царь Александр III, радуясь, что из-за секса ЕкатериныII с Салтыковым, в нем есть хоть капля русской крови. Армия, а вовсе не Пушкин, это действительно «наше всё» для россиян. Без «несокрушимой и легендарной, в боях познавшей радость побед» официально России нет, как и нет Сталина с 1956 г. в тексте этой песни. Вычеркнули, как и Троцкого. Поэтому армия России/Московии действительно легендарная, почти мифическая, так как не очень понятно, кого она всегда побеждала.

Чукчей и Кокандское ханство, бесспорно, победила. Даже турок при помощи никогда не существовавших украинцев время от времени побеждала. Речь Посполитую разделила без войны на паях с немцами и австрийцами. Если двинуться вглубь, ‒ то там сплошные русско-русские войны с Новгородом, Тверью и т. д. Или литовско-московские, а де-факто ‒ русско-русские. И всегда у Москвы в них союзники татары, а хан Эдигей в 1482 г. по просьбе Ивана III сжигает Киев и шлет ему церковные сосуды из Софийского собора, не предвидя будущих депортаций от Екатерины II и Сталина. Знаменитая Куликовская битва ‒ обычное участие москвичей в ордынской разборке на стороне хана Тохтамыша против темника Мамая из Крыма, возомнившего себя ханом. Закончилась вассальной присягой Дмитрия Донского Тохтамышу. Дмитрий думал, что Тохтамыш ему за эту услугу дань простит, но Тохтамыш думал иначе, сжег Москву, и дань пришлось платить. Легенда об избавлении от ига на Куликовом поле появилась спустя 500 лет.