Москва не собирается извиняться за Катынь

В последние дни о катынской трагедии не было никаких заявлений российских официальных лиц.

Ни один телеканал не дал сюжета в новостях. Да и в других СМИ появились лишь считанные материалы на эту тему. Заявление общества «Мемориал», несколько публикаций в оппозиционных и полуоппозиционных изданиях, программа на «Эхе Москвы» - вот, пожалуй, и все. А ведь 5 марта - юбилейная дата. В этот день в 1940 году Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о расстреле почти 22 тысяч пленных польских офицеров, полицейских и гражданских лиц сомнительной классовой принадлежности - фабрикантов, помещиков, интеллигентов.

Всерьез откликнулась на скорбную годовщину только прокуратура Москвы. Как раз в эти дни она начала проверку выходящего на русском языке польского журнала «Новая Польша» по обвинению в экстремизме. Такой проверки, в лучших советских традициях литературного доноса, потребовал главный редактор журнала «Наш современник» Станислав Куняев, и как раз сейчас прокуратура сочла необходимым на этот сигнал отреагировать. Что ж, в России и сегодня действуют влиятельные силы, для которых катынское преступление - бельмо на глазу.

Общепризнанного ответа на вопрос, зачем Сталин расстрелял польских офицеров, нет и по сей день. Наиболее вероятно предположение, что от неблагонадежных, антисоветски настроенных поляков стремились поскорее избавиться, поскольку Сталин собирался после начала предстоящего большого германского наступления на Западе (оно началось 10 мая 1940 года) ударить в спину «другу Адольфу». Ради этого был спешно заключен мир с Финляндией, а уже с конца февраля 1940 года советским вооруженным силам предписано было считать главными противниками Германию и ее союзников. Англия и Франция стали бы советскими союзниками, и польских офицеров пришлось бы освободить из лагерей и передать польскому правительству в изгнании во главе с генералом Владиславом Сикорским. Но тогда они сформировали бы новую армию, подчиняющуюся правительству Сикорского, а не Москве. Чтобы не допустить этого, Сталин решил их заранее расстрелять.

Основные мероприятия российская и польская стороны договорились перенести на апрель. Именно тогда в Катынь приедут польские президент и премьер, а также российский премьер, который, правда, по крайней мере официально, едет не извиняться за Катынь, а чтобы заложить камень в основание церкви, посвященной российским жертвам сталинизма, также похороненным в Катыни. Замечу, что утверждение пресс-секретаря российского премьера Дмитрия Пескова, будто в Катыни нацистами были расстреляны пленные бойцы Красной Армии, - это чистой воды вымысел, призванный хоть немного оправдать фальсификацию, осуществленную в 1944 году комиссией Бурденко. На самом деле немцы не только не расстреливали в Катынском лесу советских военнопленных, но даже устроили там, у самых польских могил, штаб отдельного полка связи группы армий «Центр», поскольку до апреля 1943 года не знали, что здесь было место расстрелов НКВД. Военнослужащих именно этого полка советская сторона на Нюрнбергском процессе безуспешно пыталась обвинить в совершении катынского преступления.

Что ж, своя логика в отнесении памятных церемоний на апрель есть: хотя судьба поляков была решена 5 марта 1940 года, расстреливать их начали только в апреле. Однако если бы российская власть была действительно склонна к каким-то прорывным решениям и действиям по катынскому делу, то в годовщину 5 марта кто-нибудь из первых лиц наверняка бы помянул Катынь в том или ином контексте. Да и прокуратуре Москвы вежливо намекнули бы о неуместности ее действий против журнала «Новая Польша» именно в эти дни. А раз этого не произошло, то для Польши это грозный признак. Значит, Москва не собирается извиняться за Катынь, рассекречивать материалы дела и передавать их польской стороне. И тем более не собирается признавать Катынь преступлением против человечества. Действительно, такого рода заявления не очень хорошо вписываются в контекст патриотической риторики другого юбилея - 65-летия победы в Великой Отечественной войне. И на просьбу «Мемориала» возобновить расследование катынского дела президент России не ответил. А будет ли он на печальных торжествах в Катыни в апреле, до сих пор непонятно.

Очевидное нежелание российской власти вспоминать о Катыни, на мой взгляд, объясняется двумя факторами, первый из которых относится к области пропаганды, а второй - к сфере реальной политики. Российская власть очень неохотно признает ответственность за преступления сталинского режима, и особенно за те из них, которые направлены против иностранцев. Это и международный престиж России, дескать, уронит, и может спровоцировать волну требований родственников расстрелянных о выплате денежных компенсаций. По словам сотрудника «Мемориала» историка Александра Гурьянова, нынешняя позиция российских властей такова: «Не отказываясь от того, что мы это совершили, наша страна, при этом отказываются признавать жертвами конкретных людей». Именно поэтому и боятся признать конкретных жертв, чтобы ничего не платить их родным. Но прав бывший прокурор Анатолий Яблоков, в свое время расследовавший катынское дело: «Да, родственникам расстрелянных поляков в их законных требованиях отказали все суды, но это наши суды. А сейчас дело перенесут в Европейский суд. Было бы очень правильно не ждать решения Европейского суда, а решить все у нас, внутри страны. Меньше будет позора».

Российские правители, кажется, до сих пор не поняли, что престиж нашей страны унижает как раз боязнь признать ответственность за Катынь и замалчивание этого преступления. Что же касается выплаты компенсаций, то родственники катынских жертв и так имеют на нее все права по российскому законодательству как родственники жертв политических репрессий, хотя российские суды под надуманными предлогами и отказываются их таковыми признавать. Главное же, память о Катыни совсем не вписывается в контекст бравурных торжеств, посвященных 65-летию Победы. Красная Армия и Советский Союз должны предстать в глазах российской и мировой общественности только освободителями Европы от коричневой чумы. О том, что освободители также совершали преступления, будь то «братский» раздел Польши с нацистской Германией, Катынь, аннексия Балтийских стран, агрессия против Финляндии, массовые изнасилования и убийства мирного населения в Германии и других освобождаемых странах Европы...

С другой стороны, отсутствие какой-либо российской реакции на катынскую годовщину, вполне возможно, вызвано тем, что в Кремле не могут сформулировать внятную политику по отношению к Польше, определить, в чем заключается ее цель. Превратить Польшу в своего рода «агента влияния» России в НАТО и ЕС, как это фактически удалось сделать с Германией, наверняка не удастся. Этому препятствует польская историческая память. Убедить Варшаву не быть в оппозиции проекту «Северный поток», который до некоторой степени подрывает позиции Польши как транзитера российских энергоносителей на запад, Москве тоже не удастся. Также вряд ли возможно заставить Польшу отказаться от размещения американских антиракет «Пэтриот». А других отчетливых российских целей в отношении Польши в настоящий момент не просматривается. Так что никакой практической выгоды для Кремля в серьезных уступках насчет Катыни нет (а в моральных категориях там такие вопросы даже не рассматривают). Поэтому нынешнее красноречивое молчание российских властей позволяет с высокой степенью вероятности предположить, что и на апрельских встречах никаких прорывов по вопросу о Катыни не будет. Впрочем, если я ошибусь с этим прогнозом, то расстраиваться не буду.