The Washington Post: Год протестов рождает другую Россию

Начавшиеся внезапно год тому назад политические протесты на первый взгляд мало что изменили в России.

Кремль по-прежнему  полностью контролирует парламент, полицию и суды – и не стесняясь использует их против своих врагов.

Однако прошедшие 12 месяцев впервые показали людям, как они могут объединиться для организованных действий, демонстрируя свое массовое недовольство властью президента Владимира Путина, пишет The Washington Post (перевод — inosmi.ru).

Протесты вынудили президента уйти в оборону, и дали манифестантам доселе незнакомое им чувство солидарности. «Все нарастает снизу вверх, - говорит статистик Григорий Охотин, анализирующий демонстрации. – Мы такого раньше никогда не видели». 

Однако первые предзнаменования вызывают тревогу.

«Атмосфера пропитана сдерживаемой жестокостью, - говорит социолог из центра изучения общественного мнения им. Левады Борис Дубин. – Ситуация нестабильная и тревожная».

Его коллега Денис Волков за прошедший год провел несколько  опросов среди демонстрантов и просуммировал их мнения следующим образом: «Система сверху никогда не изменится. У нас недостаточно сил, чтобы вызвать перемены. Но Россия жить так дальше не может».

Но активность масс привела Кремль в состояние неопределенности, спровоцировав этой осенью внезапную взрывную волну антикоррупционных расследований. Жертвой одного из них стал проверенный путинский подручный, бывший министр обороны Анатолий Сердюков.

Вспышка активности может свидетельствовать о том, что Путин пытается создать видимость борьбы с коррупцией, поскольку это одна из проблем, выведшая людей на демонстрации. Либо же это может быть признаком того, что находящиеся под ним кланы, испытывая давление улиц, выступают друг против друга.

Протесты начались 5 декабря 2011 года с требованием о проведении честных и чистых выборов, а уже через несколько  месяцев они стали антипутинскими мероприятиями. Не имея плана действий и конкретных требований, протестное движение на сегодня иссякло (хотя на 15 декабря запланирован очередной митинг). Однако протесты сформировали мощную митинговую базу, из которой произрастают многочисленные мелкие, локальные и нацеленные на конкретные достижения акции. 

Активистка Елена Ткач этой весной в ходе выборов получила место в муниципальном собрании одного из районов Москвы, и теперь она агитирует жителей самим определять приоритеты в ремонте домов, бороться с незаконными мусорными свалками, наносит на карту зеленые зоны, пытается защитить исторические здания от застройщиков – и в процессе этой работы познает сложное городское хозяйство. 

Она с презрением относится к звездам СМИ, которые заняли видное положение в оппозиции – и разочаровали многих своих последователей, не сумев добиться результатов. Ткач говорит: «У нас реальные задачи. Рано или поздно у нас будут реальные лидеры».

Когда Путин, занимавший пост премьер-министра, объявил в сентябре 2011 года, что намерен вернуться в президентское кресло, он охарактеризовал этот шаг как способ сохранить статус-кво. Однако это его решение менее чем через три месяца привело к массовым протестам. Пытаясь избежать перемен, Путин вызвал эти перемены.

«Все больше и больше людей, - говорит Дубин, - начинают понимать, что путинский лозунг «стабильность и порядок» больше не действует».

Тем не менее, путинская «Единая Россия» в октябре с легкостью одержала победу на региональных выборах. Оппозиция к выборам не подготовилась и организоваться не смогла. Но как говорит Дубин, результаты голосования в большей степени отражают страх перед неизвестностью, нежели стремление поддержать правящую партию. А на значительной части российской территории эфир по-прежнему находится под тотальным контролем путинских сторонников.

Вернувшись в марте на президентский пост, Путин демонстрирует свою полную решимость подавить несогласие.

Очевидной попыткой запугать демонстрантов стало обвинение, предъявленное 17 демонстрантам за их участие в митинге 6 мая накануне путинской инаугурации. Их обвиняют в нападении на полицейских. Одного уже приговорили к четырем с половиной годам лишения свободы.

Недавно был принят новый закон с расширенным толкованием измены. Понятие измены стало теперь настолько обширным, что некоторые россияне боятся общаться с иностранцами, полагая, что подвергнут себя опасности. Были увеличены штрафы и наказания за клевету и нарушение правил проведения митингов. Неправительственные  организации, получающие деньги из-за границы, должны регистрироваться в качестве иностранных агентов. Московская Хельсинкская группа и другие организации заявляют, что не подчинятся этому закону.

Лидеров оппозиции одного за другим подвергают мощному давлению. Блогера и борца с коррупцией Алексея Навального обвинили во взяточничестве, подняв дело трехлетней давности. Лидера социалистов Сергея Удальцова обвинили в подготовке массовых беспорядков.

Один из его соратников Леонид Развозжаев обвинил российские власти в том, что они похитили его на территории Украины, где он пытался получить убежище. 22 ноября российские следователи заявили, что не будут проводить расследование по этому делу, так как Развозжаев не представил убедительных доказательств своего похищения и вывоза с украинской территории.

В сентябре Геннадия Гудкова, который как и Путин ранее работал агентом КГБ, лишили депутатского мандата после того, как он встал на сторону оппозиции. Бывшего агента КГБ Александра Лебедева, который совместно с Михаилом Горбачевым оказывает финансовую поддержку независимой газете, обвинили в том же месяце в хулиганстве за то, что он ударил такого же как он гостя студии во время напряженного ток-шоу, состоявшегося год назад.

Из-за таких же обвинений в хулиганстве участницы панк-группы Pussy Riot сели на два года в тюрьму после того, как исполнили в алтаре храма песню против Путина.

«Наши» и «не наши»

Путин раньше представлялся лидером всех россиян, стоящим над партийными сварами. Но сейчас Кремль вбивает клин в общество, демонизируя оппозицию и деля россиян на «наших» и «не наших». Однако такая стратегия привела к сближению три ветви протестного движения – левых, националистов и либералов, хотя многие ждали разрыва между ними, говорит Сергей Давидис из организации «Солидарность».

Познакомившиеся на крупных митингах демонстранты объединяются, собирая одежду для бездомных, защищая эксплуатируемых гастарбайтеров, которых работодатели загоняют в рабство, организуя хосписы для детей, а также помогая жертвам наводнений. Это неслыханное явление, говорит Давидис, и в некоторых случаях такие действия заставляют власти шевелиться.

Социолог Дубин, как и многие другие, обеспокоен тем, что скоро власти могут пойти на более суровое закручивание гаек. Однако сила в количестве, как отметил недавно в интервью молодой оппозиционер по имени Даниил Бейлинсон. «Год назад за каждым активистом следил отдельный полицейский, - сказал он. – Больше они этого делать не могут».