28 марта 2024, четверг, 14:23
Поддержите
сайт
Сим сим,
Хартия 97!
Рубрики

Несломленные: женщины, прошедшие лагеря

17
Несломленные: женщины, прошедшие лагеря

Эти истории так схожи и вместе с тем различны.

Сначала у них было все: молодость, личное счастье, перспективы, образование, карьера, любимые друзья, но жизнь вкупе с неумолимо жестоким ходом истории стерли их, подобно торнадо. Эти женщины прошли сталинские лагеря. Но вопреки травле и побоям, нечеловеческим условиям труда и убогому быту, предательству друзей и мучительно долгой разлуке с близкими они сумели добиться справедливости, восстановить свое поруганное имя и рассказать всему миру правду. Эти истории так схожи и вместе с тем различны, потому что у каждой героини свой характер, свой способ выживания и своя особая пост-лагерная судьба. Редакция портала womanontop.ru отобрала наиболее сложные, яркие и трагические фигуры: Евгения Гинзбург, Ефросинья Керсновская, Ариадна Эфрон и Тамара Петкевич.

Евгения Гинзбург – мемуарист, журналист, историк, автор культового романа «Крутой маршрут» и мать знаменитого писателя-шестидесятника Василия Аксенова.  Когда-то она была женой партийного деятеля и убежденной коммунисткой, но, как и многие из тех, кто свято верил в светлое советское будущее, стала жертвой системы, которой сам же служила. 1937 год косил всех без разбора: ведь для того чтобы стать «врагом народа» и оказаться по ту сторону колючей проволоки, достаточно было не понравиться соседу или коллеге по работе. Так же произошло и с Гинзбург: вместе с мужем она была арестована на 10 лет по 58 статье. Чуть позже в тюрьме оказались и родители Евгении Семеновны, а ее младший сын Василий был отправлен в детский дом.

Так безоблачная и успешная  жизнь советских граждан стремительно пошла под откос. Очевидцы, правда, утверждают, что Евгения Семеновна в своих мемуарах исказила действительность и преувеличила долю своих страданий; иные и вовсе называют ее лагерную судьбу «счастливой». Впрочем, с общечеловеческой точки зрения,  довольно проблематично назвать «счастливыми» 18 лет изгнанничества, скитания по тюрьмам, существования на крайнем Севере, разлуку с детьми, гибель старшего сына в блокадном Ленинграде… Тем не менее именно в лагере Евгения Семеновна встретила своего третьего мужа – Антона Вальтера, врача, немца по происхождению и католика, с которым они удочерили круглую сироту Тоню. «Она испытала, много несчастий, но не знала ни тоски женского одиночества, ни боли безответной или обманутой любви», — так вспоминали о Гинзбург ее знакомые. В конце концов, Евгения Семеновна все-таки добилась своей реабилитации, была восстановлена в партии и даже выехала в 1976 году во Францию и Германию, где гостила у писателя Генриха Белля.

…Она скончалась в 1977 году, но память о ней и ее «Крутом маршруте» до сих пор жива. В перестройку Галина Волчек  поставила на сцене «Современника» одноименный спектакль по мемуарам Евгении Семеновны. Он идет вот уже 24 года, и интерес публики к нему ничуть не ослабевает. Главную роль играет Марина Неелова.

«Нам дорог каждый кусок нашей жизни, даже самый горький», — писала Гинзбург. Может, именно в этом и кроется ответ на вопрос «как можно перетерпеть и преодолеть все то, что выпало на ее долю»? И не о том ли писал Бродский: «Но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность»?

Ефросинья Керсновская – блестяще образованная дворянка, знавшая 8 европейских языков, одесситка, бессарабская помещица, узница ГУЛАГа, автор уникальной иллюстрированной книги «Сколько стоит человек». Об ее извилистой судьбе можно снять лихо закрученный остросюжетный сериал, но такую историю вряд ли передаст даже самый талантливый сценарист и литератор с буйной фантазией.

Ефросинья Антоновна родилась в семье криминолога и лицейской преподавательницы, ее старший брат уехал учиться в Париж, как потом оказалось – навсегда. Впоследствии он стал известным в Русском Зарубежье историком. А вот наша героиня вместе с родителями осталась в России и на себе познала все «прелести» новой власти. Во время Гражданской войны отца Керсновской арестовали и только чудом не расстреляли; семья вынуждена была бежать из Одессы в Бессарабию, деревню Цепилово (их тогдашнее родовое имение).

Ефросинья, несмотря на свое происхождение и воспитание, вовсе не была этакой рафинированной томной барышней-белоручкой: ампула чеховской Раневской ей претило. О крутом нраве нашей героини ходили легенды. Она собственноручно занималась хозяйством, выращивала виноград и зерно, поднимая с нуля родовое имение. «Папа, как английский король, «царствовал, но не управлял», — писала Керсновская. Поэтому именно она была вынуждена  расплачиваться с кредиторами после смерти отца. Впрочем, Ефросинье Антоновне все было по силам. До того момента, как их с матерью не выставили на улицу, отобрав имение.

«Какая крупная, душистая малина! И вообще, как хороша жизнь, как ярко солнце на чистом, голубом небе! Наверное, мама уже раскатывает тесто. Кто взял у меня из рук решето с малиной? Не помню… Вот мама стоит в халате, перепачканном мукой; в руках, вымазанных тестом, черная сумочка. Зачем? Что это за люди? Чужие, незнакомые… Все молчат. Или я просто не слышу? Такое чувство, будто меня стукнули по голове. Не больно… Но я ничего не понимаю. И небо уже не голубое», — на той идиллической картинке и уютной мысли о домашних варениках  для Ефросиньи Антоновны оборвалась связь с прошлой жизнью.

Однако и тогда Керсновская отчаянно пыталась трудиться, не чураясь даже самой тяжелой физической работы. Выкорчевка деревьев, распилка дров… Впрочем, со временем ей перестали давать даже такую работу: «зажиточную помещицу» (которая на самом деле вовсе не была таковой) необходимо было стереть с лица земли. Тогда предприимчивая Ефросинья решила спасти мать, отправив ее вслед за родственниками в Румынию (кто знал, что вновь увидятся они только спустя 20 лет), а сама сдалась властям, не дожидаясь ареста. Из родных южных широт Керсновскую отправили в Сибирь. Работа на лесозаготовках, в шахте, лазарете и морге, болезни, нечеловеческие условия труда и деградация заключенных…

«Женщин, желающих заработать добавок к лагерному пайку – что-нибудь вроде белой булки или горсти конфет, сахара или кусочка масла, – всегда было достаточно.  Груды замерзших экскрементов вокруг «очков» и желтоватая наледь на всем полу не мешали кавалеру сначала угостить каким-либо лакомством свою избранницу, а затем… <…>Нет! Это нужно увидеть, чтобы понять, до чего могут дойти люди. Невольно задаешь себе вопрос: «Да люди ли это?»

А еще был приговор к высшей мере за побег (Керсновская прошла по тайге 1500 км!) Но Ефросинье Антоновне повезло: расстрел заменили 10-летним сроком.

Уже после своего освобождения, в 60-е, Керсновская нашла свою мать и переехала в Ессентуки, в крошечный дом с прекрасным садом. Там они воссоединились, но, увы, только на 4 года.

После смерти матери Ефросинья Антоновна осталась там же. Она прожила долгую жизнь: родилась еще в царской России, отбывала срок и освободилась в СССР, застала перестройку и умерла уже в другой, новой стране, в 1994 году.

Ариадна Эфрон – этой большеглазой красивой женщине с редким древнегреческим именем выпала на редкость трудная судьба, превзошедшая любую античную трагедию. Она родилась в семье поэтаМарины Цветаевой и публициста Сергея Эфрона: развитая не по годам, эта девочка потрясала всех увидевших ее взрослых. В 4 года она уже писала стихи, с 6 – начала вести дневник. Она свободно читала по-английски и по-французски. Аля (так называли ее близкие) жила 3 года в Чехословакии, а потом 12 лет во Франции, где окончила училище прикладного искусства и высшую школу Лувра. Ее преподавателями были маститые художники, ей пророчили блистательное будущее, но Ариадна решила уехать в СССР. «Дура, куда ты едешь, тебя сгноят в Сибири!» — пророчески воскликнул Бунин, узнав, что Ариадна возвращается на родину.

Этот переезд действительно оказался фатальным для всей семьи Цветаевых-Эфрон. Хотя Аля об этом не подозревала и радостно восприняла новую Москву («великую Москву великой страны»), которую видела последний раз ребенком. Она устроилась на работу в редакцию журнала «Revue de Moscou» и впервые в жизни влюбилась – в журналиста Самуила Гуревича. Им выпал один счастливый год – 1937, как это ни парадоксально. Ариадна искренне любила своего «Мулю», не замечая ничего вокруг (в том числе того, что Гуревич был женат). А вот насчет истинности чувств Самуила некоторые биографы и очевидцы событий не имеют однозначного мнения: говорят, что именно он был приставлен к Але для слежки.

В 1939 Ариадну Эфрон арестовали по статье 58 за шпионаж, а следом и ее отца – Сергея Яковлевича. Из Али выбивали признания: не выдержав карцера, пыток и унижений, она была вынуждена оговорить себя и отца. Вскоре она отказалась от своих слов, но это не имело никакого значения. Эфрон был расстрелян. В 1941 году нищая, не приспособленная к быту, ненужная своему времени Цветаева повесилась в Елабуге. В 1944 году на войне погиб 19-летний Мур, младший брат Али. А в 1952 был расстрелян и ее любимый – Самуил Гуревич. «Теперь уже надеяться не на что. <…> Живу как будто четвертованная», — с горечью писала Эфрон. 8 лет лагерей, повторный арест, Сибирь, пожизненная ссылка, работа уборщицей в школе и реабилитация только спустя 16 лет  — вот, что ждало эту талантливую женщину с европейским образованием.

Ариадна Сергеевна скончалась от обширного инфаркта 26 июля 1975 года. У нее с молодости было слабое сердце, на котором сказалась и ее извечная тяга к курению. «Курю, конечно, много, — что поделаешь — наследственность!» — писала Аля своей тете Анастасии Цветаевой.

Она прожила сложную жизнь, но в итоге добилась восстановления своего и отцовского имени, и того, что читатели получили доступ к творчеству Цветаевой. Ариадна билась с редакторами за каждую букву: и только благодаря ее упорству и безграничной вере в талант своей матери мы имеем наиболее полное собрание сочинений поэта.

Тамара Петкевич – петербурженка, интеллектуалка, заставшая отголоски блистательного серебряного века. У нее были молодость, красота, гибкий ум, преданные друзья, 6-комнатная квартира на Петроградской стороне, отец – партийный деятель, блестящие перспективы и любимый город. Но потихоньку суровая эпоха начала разламывать все то, что было дано нашей героине: начиная от жилплощади и заканчивая счастьем замужества и материнства. «Забудьте, что вы человек! Забудьте, что вы женщина!» — кричали ей, стремясь задавить волю. «Я – никто. Никакой профессии уже не будет» — в минуты отчаянья думала наша героиня. Но, к счастью, судьба распорядилась по-другому.

Тамару Владиславовну арестовали в 1943 году. 23-летнюю девушку, потерявшую в блокадном Ленинграде мать и младшую сестру Ренату, обвинили в том, что она «ожидала прихода Гитлера».  Удары судьбы так и сыпались на некогда всеобщую любимицу. Ее отец сгинул в сталинских лагерях, свекровь и муж малодушно отказались от нее, со временем выяснилось, что на нашу героиню писали доносы близкие петербургские друзья. Единственной отрадой среди тотального предательства для Тамары Владиславовны стало рождение сына, но и с ним она была разлучена обманным путем.  Попытка личного счастья тоже обернулась трагедией: от тяжелой болезни скончался ее возлюбленный Николай. И тем не менее именно в лагерях Тамара Петкевич нашла свое актерское призвание и обрела друзей, нерушимая связь с которыми сохранилась на долгие годы.

«Сам ты еще не очень разобрался, кто и что ты есть, а у человечества припасены души, именно на первых порах готовые помочь со всей безоглядностью. Тем они и предсказывают, каким тебе положено стать, дабы соответствовать Божьему промыслу».

Тамара Петкевич вернулась в родной Петербург в 1959 году и по сей день живет в любимом городе. Член Союза писателей, лауреат многочисленных премий – она давно известна по всему миру.

Эти сложные истории вызывают целый спектр различных эмоций, однако ясно одно: перед нами сильные и незаурядные личности, которые вопреки всему сумели добиться справедливости и занять свое особое место в культуре.

Написать комментарий 17

Также следите за аккаунтами Charter97.org в социальных сетях