Где заканчивается Европа?

Москве, возможно, придется отказаться не только от претензий на Беларусь и Украину, но и от Курска со Смоленском.

Один из принципов государственной политики России предполагает считать, что Россия — уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу», ни к «Востоку». Очень часто он сводится к простой концепции «Россия — не Европа», и может подразумевать отказ от принципов европейской толерантности и мультикультурализма. В Украине наибольшие опасения вызывает вопрос понимания границ этой уникальной и самобытной неевропейской цивилизации, пишет inforesist.org.

Как известно, в средневековой Европе существовало две цивилизации — западноевропейский романо-германский мир и византийско-балканская православная цивилизация. Территория Киевской Руси, а значит и современной Украины находилась на стыке этих миров: с одной стороны культура и церковь Византии, с другой — европейская политическая система варягов Рюриковичей, а позже — литовских князей.

Разрыв будущей российской цивилизации с Европой произошел вследствие двух азиатских нашествий: политическая связь была оборвана, когда значительная часть Руси была завоевана монголо-татарами (1240), а культурная, когда Византия пала под натиском османских турок (1453). И если юго-западную Русь (будущую Украину) удалось достаточно быстро освободить (1321 — битва на реке Ирпень, 1362 — Синеводская битва) и она осталась в сфере европейской цивилизации, то северо-восточная Русь (будущая Россия) сознательно пошла на разрыв с Европой.

Причиной разрыва послужила попытка объединения православной и католической церкви на Ферраро-Флорентийском соборе (1439). Москва, как по итогу, и остальной православный мир, не признала этого собора, но, воспользовавшись моментом, объявила о независимости церкви. Русская православная церковь оставалась вне канонического единства с Вселенским Православием, как сегодня Украинская православная церковь Киевского патриархата, 141 год — с 1448-го по 1589-й. Киев же все это время находился в составе греческой (Константинопольской) церкви, пока в 1686 году путем подкупа украинскую церковь не переподчинили России. Греки, как и Киевский Патриархат, до сих пор оспаривают законность этого решения.

Таким образом, исторические параллели показывают, что такой желанный для нынешней Москвы цивилизационный разрыв с Киевом можно провести по политическим границам Великого княжества Литовского (рубежа 15-16 веков). Но это означает, что России придется отказаться не только от претензий, скажем на Харьков или Одессу, но и от Курска со Смоленском.

Не слишком ли это большая цена за изоляционистскую доктрину?