Артемий Троицкий: В нынешней России стало противно жить

5-10% населения РФ готовы уехать из страны.

В разговоре с ru.DELFI.lt Артемий Троицкий отметил, что не принадлежит к числу тех, кто считает, что все беды - только в России, а за границей все в порядке. Между тем, он утверждает, что для нынешней России характерно ощущение безвыходности, поэтому многие покидают страну.

Музыкант рассказал о своем видении ситуации в стране, пояснил слухи и своей собственной эмиграции в Эстонию, роли музыки и рок-н-ролла, а также о заработках российских эстрадных исполнителей и их связи с властями.

- Говорят, вы перебрались в Эстонию?

- В этих слухах есть доля правды. С осени у меня появляются две новые преподавательские работы. Одна — в университете Таллина, другая — в университете Хельсинки. Города эти находятся невдалеке друг от друга, работа интересная, идея мне нравится, так что, начиная с сентября, я буду учить студентов на три города — Москва, Таллин и Хельсинки, а жить на два города — Москва -Таллин. Кстати, из Вильнюса тоже поступило предложение, но пока что я его никак не обсуждал.

Все это совершенно нормальная история для современного мира. Это раньше было, что если ты уехал из СССР по каким-то еврейским или диссидентским делам, то с тобой уже прощаются навсегда — люди плачут, эмиграция, прощай, Родина. Сейчас все гораздо спокойнее. Хотя меня удивила то, насколько бурно была встречена эта новость у меня на родине, в России. Почему-то люди решили, что я эмигрирую, прошу политическое убежище, что я беглец. Это не так. Я остаюсь гражданином Российской Федерации, речи об эстонском гражданстве или политическом бегстве, убежище не идет. Но сейчас я действительно буду жить мобильнее и более интернационально.

- В принципе, вы допускаете возможность покинуть страну, если ситуация в России ухудшится?

- Я не могу говорить о ситуации в России от всего русского народа, тем более, что считается, что сейчас многие мои сограждане невероятно воодушевлены происходящим, хотя я не вижу причин для радости. Для меня лично и большинства людей моего круга ситуация видится довольно неприятной. Имеется определенная истерия, страшный накал государственной пропаганды, в СМИ — серьезные не столько цензурные, сколько самоцензурные веяния, очень много милитаризма, агрессивности, и все это происходит в достаточно истеричном ключе. Мне это никогда не нравилось и смотрю я на эти события с большой печалью.

Станет ли ситуация хуже, мне сказать трудно. Я считаю, что она уже достаточно тяжелая. Может стать еще хуже. Ходят слухи, что вообще закроют границы, будет как в бывшем СССР - никуда не уехать, не приехать, нельзя будет критиковать власти. Если бы мне об этом сказали года два назад, я бы ответил, что это абсурд и такого быть не может. Сейчас, к сожалению, могу констатировать, что случится может что угодно, чего угодно можно ожидать и это может быть так плохо, что лучше об этом даже не думать. Поэтому, если все будет совсем противно, то я не исключаю того, что мне захотелось бы куда-то из России уехать и не вернуться. Хотя мне совершенно не хотелось бы этого делать. В моем представлении любая эмиграция — это признание своего поражения. Я не хотел бы испытывать это чувство. Я остаюсь в России, с Россией и очень не хотел бы, чтобы те люди, которые мне верили, читали, слушают и знают, сочли бы меня беглецом. Поэтому я продолжаю делать в России то, что я делаю, и пока это возможно, я, естественно, буду в России.

- Вашего изображения еще нет где-нибудь в общественном туалете, как это было с некоторыми?

- По поводу своего изображения в общественных туалетах я ничего не знаю. Может быть, они есть, может, нет. Есть какие-то сайты под названием «предатели Родины» или что-то такое. Там есть и Андрей Макаревич, и некоторые другие мои близкие друзья и музыканты. Но я бы не равнял себя с Макаревичем. Я считаю, что он один из самых важных людей в России. Человек, на песнях которого выросло уже не одно поколение, который оказал огромное влияние не только на русскую музыку и культуру, а на русский лайф-стайл, современный русский менталитет. И травля Макаревича — это очень подло и красноречиво говорит об атмосфере в современной России. Человеку нельзя иметь и высказывать свое мнение. И если ты не со всей этой оравой, значит ты — изгой и предатель. Это фашистский, совковый, сталинский подход. Мне за Макаревича гораздо больше обидно, чем за себя. Я — человек спокойный, толстокожий, деморализовать меня сайтами, наклейками и прочим невозможно. Я отношусь к этому спокойно, с юмором. Не то, чтобы меня это радует, но меня это даже не огорчает. Когда я смотрю на ту компанию, в которой я оказался — правозащитники, писатели и музыканты, то думаю, что это вполне достойная компания для того, чтобы быть в ней одним из.

- Вас сейчас чаще видно и слышно в связи с политическим оценками, а не в связи с музыкальной критикой. О музыке не время вести речь?

- 95% того, что я делаю, связано с музыкой и культурой. Все мои политические высказывания — просто хобби. Я не политический деятель, меня нет в партиях и организациях. Я изредка и очень выборочно подписываю некоторые письма. Я остаюсь сам по себе, т.е. я такой беспартийный активист-общественник.

- Тем не менее, эти оставшиеся пять процентов заставляют вас ориентироваться на Эстонию в данный момент. О масштабах эмиграции из России говорят очень многие. Ее мы можем наблюдать в том же Вильнюсе. Как бы вы обрисовали масштабы эмиграции из России?

- Масштабы эмиграции могут оказаться очень большими, потому что разговоры о том, что в нынешней России стало противно жить ведутся уже в течение определенного времени, особенно последних полгода. Я бы сказал, что не таких мало-мальски мыслящих, не зомбированно настроенных людей, которые бы эту возможность не рассматривали. Я думаю, 5-10% населения России сейчас готово куда-то уехать. Со временем эти цифры будут только увеличиваться, потому как будет ухудшаться экономическая ситуация.

Эмиграция мотивирована не только политическими событиями. Для кого-то это бизнес, поскольку вести бизнес в России становится все труднее. Это еще не настолько сложно, как в Беларуси, но очень сложно. Кроме того, это касается вопросов образования. Качество образования в России низкое и становится все более удручающим. Многие молодые люди не хотят тут учиться, поскольку не хотят отстать от мировых трендов и стандартов. Эмиграция также связана и с тем, что в чисто бытовом смысле в России жить становится все менее уютно. Это касается в первую очередь огромного наплыва мигрантов из южных и восточных районов, которых в больших городах — особенно в Москве и Петербурге, очень много. Они довольно плохо ассимилируются, очень серьезная волна преступности, межэтнических напряжений. Поэтому, куда ни кинь, повсюду в России плохие новости. Мы привыкли к плохим новостям, но сейчас обстановка особенно удручающая в связи с тем, что люди не видят перспектив. Надежд на хорошие новости нет. В годы кризисов 1998, 2008 годов повального желания куда-то деваться не было, сейчас оно есть. В первую очередь потому, что люди испытывают разочарование и неверие, что в России может быть лучше.

Многие считают, что Россия — это конченая страна, что у нас будет растянутая на 11 часовых поясов Северная Корея и ловить в ней нечего. Я не думаю, что будет так. У меня сохраняются надежды, и я верю в то, что каким-то образом Россия сможет выйти на нормальный человеческий путь развития. Но, боюсь, что с этим своим оптимизмом среди своих друзей и знакомых я нахожусь в меньшинстве.

- Недавно был в Киеве и ради интереса зашел в билетные кассы, где продавец билетов сказал, что люди стали меньше ходить на концерты звезд российской эстрады, однако не существенно меньше. Как скажется ситуация в Украине на заработках российских исполнителей?

- Я думаю, что для артистов из Украины потеря российского рынка гораздо более чувствительна, чем для российских артистов потеря украинского. В этом смысле, я, скорее, сочувствую коллегам по шоу-бизнесу из Украины, поскольку для них Россия была главным источником доходов. В любом случае, культурообмен между Украиной и Россией сократился не на проценты, а в разы. Это связано с военно-политическими событиями, но в некотором отношении и с экономическими событиями.

Главные потери российского шоубизнеса и российских артистов будут связаны не с Украиной, а с ухудшением экономической ситуации в самой России. Все авантюры России последнего времени очень дорого стоили в денежном эквиваленте. Это касается и олимпийских игр, и аннексии Крыма, других дорогостоящих и амбициозных проектов.

Россия при всей бездонности нефтегазовых доходов явно существует не по средствам. Это начинает сказываться на жизни. Уже начались какие-то манипуляции с пенсиями, в большом кризисе, я знаю, находятся СМИ: сокращаются рекламные бюджеты, закрываются газеты, продаются радиостанции, снижаются доходы телеканалов и т.д. Поэтому, когда начнется новый сезон, с концертной деятельностью все будет весьма скромно. И если говорить о пресловутых корпоративах, то о них, я думаю, останутся лишь сладкие воспоминания.

- В Литве часто говорят о связи российских эстрадных исполнителей с властью. Якобы здесь специально устраивают их концерты в дни литовских государственных праздников и т. д. Что вы думаете по этому поводу?

- С уверенностью можно сказать только одну вещь, что российская попса, я говорю конкретно о попсе, очень сильно зависит от государства. Зависит не по политическим соображениям, а по соображениям чисто шкурного свойства. Государство в России контролирует телевидение, а телевидение для попсовых звезд - их среда обитания. Если бы не было телевидения, не было бы корпоративов, что является основным источником доходов для российских поп-звезд. Есть очень четкий, замкнутый, порочный круг. Попсовики лезут на телевидение за взятки, потом получают приглашения на корпоративы и потом снова идут на телевидение, оплачивая с полученных денег взятки. Такой вот телевизионно-корпоративный круговорот.

Для чего у нас устраиваются корпоративы? Естественно, для сотрудников компаний, а также для обслуживания клиентов этих богатых компаний. На все правильные корпоративы обязательно приглашаются люди из правительства, из президентского аппарата, Госдумы, ФСБ и т. д. Артисты ублажают на корпоративах в том числе и властную публику, поэтому артистов неблагонадежных на них не приглашают.

Невозможно себе представить, чтобы «Ляпис Трубецкой», «Океан Эльзы» или другие «проштрафившиеся» артисты там выступили. Для попсовиков же корпоратив — это их хлеб, поэтому они никогда не могут себе позволить выказывать свою нелояльность властям. Точно так же власти всегда могут направить Баскова, Газманова, Киркорова выступить в определенном месте. Они за это получат большие деньги и одновременно выполнят какой-то социально-политический заказ. Они выступают на российских праздниках, точно также я не исключаю, что они время от времени могут отправлять их и на экспорт. Хотя, конкретного подтверждения в отношении таких артистов по вызову я не знаю.

- Вы с свое время писали о советском роке. В чем главное различие тогда и сейчас?

- В одну и ту же воду дважды не вступишь. Сейчас ситуация в рок-музыке и всей музыкально-протестной истории, конечно, очень сильно отличается от того, что было в 1980-е годы. Отличается по целому ряду причин. Одна причина — глобальная, и заключается она в том, что рок-музыка как таковая не имеет той актуальности, которую она имела в 1960-е,1970-е и 1980-е годы.

Золотое время рока прошло. Было время, когда музыка была стержнем всего, поэтому и о событиях с Литве, Эстонии говорили как о «поющей революции». Сейчас этого нет. С другой стороны, рок-музыка в 1980-е годы была абсолютно монолитной. И эта сплоченность во многом была обусловлена тем, что на протяжении десятилетий до этого рок-музыка была под запретом.

Протест музыкантов был направлен не только на политическую систему, общую совковость, но во многом и на то, что преследует рок. Сейчас этого нет. Рок-музыка сейчас не является чем-то нелегальным, запретным и т. д. Это вполне респектабельная вещь. И если раньше рок-среда была сплоченной, то сейчас она расколота. Есть такие люди, как Юрий Шевчук, Андрей Макаревич, Noize MC или Вася Обломов. Есть коллаборационисты, государственные рокеры, которые себя прекрасно чувствуют на Красной площади и выступают с кремлевских позиций, например, Кинчев и группа «Алиса».

- Что вы думаете по поводу недавнего фестиваля «Нашествие», который был проведен совместно с Министерством обороны России?

- Рок-музыка всегда была за мир. Это было еще со времен войны во Вьетнаме. Недаром знак антивоенного движения — одна из эмблем рок-музыки. И увязывать рок-фестиваль с милитаризмом, демонстрацией военной техники и вербовкой людей в армию... Это не имеет к рок-н-роллу никакого отношения. Это полная профанация рок-музыки. И то, что это происходит, на мой взгляд, прискорбно.

- Вы часто приезжаете в страны Балтии. Понятно, что это просьба сравнить несравнимое, но в чем по сути сейчас, на ваш взгляд, главное отличие, скажем, небольшой Литвы от большой России?

- Я не принадлежу к числу тех людей, которые считают, что все проблемы — только в России, а за границей все в порядке. Я прекрасно понимаю, что серьезные проблемы есть и в Литве, и в Эстонии и даже в самых благополучных странах - проблемы экономические, проблемы коррупции, некомпетентности властей. Я думаю, что дело в масштабах этих проблем и возможностях для решения этих проблем. Известно, что демократия — штука несовершенная, но лучше нее ничего не выдумали, как говорил Уинстон Черчиль.

Главная проблема в том, что Россия перестала быть демократической страной. Это означает, что инструменты сменяемости власти, инструменты воздействия людей на власти просто нет. В Литве, скажем, если у вас некомпетентный и дурной (может быть он у вас прекрасный сейчас, я не знаю) премьер-министр, если он себя плохо проявит, то СМИ и общественное мнение этого человека прикончат. Рано или поздно, и, скорее, рано, он лишится своих должностей и будет заменен. Выход всегда есть.

В России, и это главный фон нынешней волны эмиграции, нет выхода. Все прекрасно знают, что эта власть сделает все, чтобы остаться наверху. Это могут быть любые законы, которые примет наш кукольный парламент, фальсификации на выборах. Они что хотят, то и делают. А хотят они одного — как можно дольше оставаться у власти и как можно больше отгрести себе денег, привелегий, собственного комфорта и безопасности. В этом фундаментальное отличие России от даже самых проблемных, неблагополучных, но демократических европейских стран.