Белорусы Донбасса: Больше всего боимся, что «ополченцы» вернутся

Белорусы из Краматорска, Донецка и Шахтерска рассказали о событиях, происходящих в их городах.

Журналисты газеты «Наша Ніва» пообщались с нашими соотечественниками, живущими в Донбассе.

«Сейчас в Краматорске тихо, около аэродрома расположилась Нацгвардия, так называемые ополченцы ушли, слава Богу. Неделю без обстрелов», - рассказывает белоруска Татьяна, которая уже почти 30 лет живет в Краматорске.

Как и два с половиной месяца назад, она просит не называть ее фамилию. Но страха в словах женщины уже значительно меньше.

«В позапрошлое воскресенье украинская армия вошла в Краматорск, и уже в понедельник начали выплачивать пенсии и зарплаты. До этого два месяца люди денег не видели, - говорит Татьяна. - Технику, которая сгорела, убрали, в городе уже нет блокпостов - они остались только на выезде. Раньше же весь центр был перегорожен.

Создаются комиссии, которые фиксируют разрушения домов, чтобы их жители потом могли получить компенсацию. В некоторых районах много разрушений - около моей работы, например, очень сильно пострадали девятиэтажки. Не совсем еще налажено водоснабжение, ближе к аэродрому нет воды- ее привозят туда машинами. Армия занимается разминированием окрестных полей. В общем, город возвращается к жизни, более-менее ходят маршрутки, на улицах уже можно увидеть улыбки, а те, кто уехал в другие украинские города, постепенно приезжают обратно».

Во время активных боевых действий город, по словам женщины, был наполовину пуст: те, кто имел возможность, старались выехать.

«В моем девятиэтажном доме на семь подъездов более половины окон были плотно заклеены, и так по всему городу - он был почти пуст. Сейчас в этих окнах вечерами начинает появляться свет. Поезда не ходили, уехать можно было только на автомобилях через Изюм, откуда уже шли автобусы до Харькова. Еще организованно вывозили женщин и детей в Россию, но никто не знает, что с ними сейчас», - продолжает рассказ жительница Краматорска.

«Многие из белорусов поехали в Беларусь. Мои дети уехали в Минск, думаю, сюда они уже не вернутся. Мы с мужем уезжать не планировали: я работаю в детском саду, и я как материально ответственная, не могла бросить свою работу. Сад был открыт даже во время боевых действий, хотя приводили к нам всего по 5-7 детей - дело в том, что продолжали работать заводы, и родители по-прежнему шли на смену. В то же время мобильной связи почти совсем не было, дозвониться можно было только с домашнего телефона, в некоторых районах не было электричества, на окраинах города были проблемы с продуктами, лекарствами, хотя в центре супермаркеты работали», добавила она.

Последствия боев ощущаются не только по разрушенным домам или разрушенной инфраструктуре, говорит Татьяна:

«Дети в садике не подходят к игрушкам или настольным играм, они играют только в войну. Любого грохота они боятся, их начинает трясти. В общем, за это время самым страшным было сидеть в укрытии и слушать, как плачут дети».

Сепаратистов женщина называет исключительно «так называемые ополченцы» и говорит, что больше всего она боится, что те могут вернуться. «Мародерство было обычным явлением. Отбирали машины у людей, просто так забирали новые из салонов. Многие магазины с непродовольственными товарами закрывались, опасаясь мародерства. В то же время среди сепаратистов были и те, кто пытался остановить это, к тому же они разогнали наркодилеров и торговцев самогоном.

Сейчас украинская армия принесла сюда мир, и мы этому рады.

Украина должна быть единой. Местные приветствовали армию криками «ура» и поднимали украинские флаги, хотя я не могу сказать, что так реагировали абсолютно все: старые люди смотрят российское телевидение, верят всему, что там показывают, и почти не имеют других источников информации.

Больше всего люди, независимо от политических взглядов, боятся, что так называемое «ополчение» вернется: от Донецка до нас только 80 км, и мы не можем быть спокойными. На улицах постоянно слышишь: «Что, если это затишье ненадолго?» Во второй раз выдержать такое было бы очень тяжело психологически».

«Я живу в восточной части города, а в западной идет бой с артиллерией, бомбежками, - рассказывает София Пасынкова, председатель Донецкого культурно-просветительского объединения белорусов «Неман». - Обстреляли рынок, железнодорожный вокзал - людей из него, к счастью, эвакуировали. Бомба попала в один из цехов завода «Тачмаш» рядом с центром города, убито как минимум 5 рабочих. Район Песков, Карловки разбомблены чуть ли не полностью, там почти не осталось домов. Здесь идет самая настоящая война. В моем доме пока есть вода и электричество, а в Куйбышевском районе, районе аэропорта - нет уже 2-3 недели. Пенсии все получили в начале месяца, но что будет дальше, непонятно - банки и банкоматы не работают. Люди могут выехать из города или через «днровцов», которые направляют их в Россию, или через украинские пункты помощи беженцам в Красноармейске, Волновахе. Из города с более чем миллионным населением уже уехало около 150 тысяч человек».

«Но многие не хотят покидать свои дома: в городе процветает мародерство, даже в транспорт могут зайти вооруженные люди и отобрать портмоне или украшения.

Много преступников выпустили из тюрем, и некоторые из них пошли в ряды «ДНР», чтобы получить оружие. Милиция же не имеет возможности работать в такой обстановке, ее фактически нет», - продолжает женщина.

«Сыновья вывезли семьи, а сами остались со мной, хотя я не раз убеждала их уехать. Я боюсь, что «ДНР» объявит какую-нибудь мобилизацию, как уже объявила комендантский час и военное положение - и что, моим сыновьям придется идти воевать на их стороне? Под Добропольем, где стоит украинская армия, у меня родные - они что, пойдут воевать с одной стороны, а мои сыновья с другой?

Этой войны не должно быть. Страдают мирные люди, и если уж честно, до этих жертв никому нет дела ни с той, ни с другой стороны», - добавила она.

Галина Петровна живет в селе Молодецкое, в пригороде Шахтерска. Здесь не стреляют, однако боевые действия идут буквально рядом, вокруг города. «Мы слышим все взрывы и стрельбу, у людей паника, - говорит женщина. - Все спят в одежде, держат рядом документы и сумку с необходимыми вещами. У нас в частных домах есть подвалы, в городе же в многоэтажках они затоплены, там невозможно спрятаться. В общежитии торгового техникума живут беженцы, куда им деваться? Повсюду окопы, по посевам идут танки».

«Как страшно, когда горит поле пшеницы! Это ужасно, никто не мог представить, что в Украине возможно такое.

Теперь у нас тихо - видимо, потому, что на месте падения «Боинга» работают эксперты ОБСЕ, хотя недавно мы слышали сильные залпы артиллерийской установки - я не военный человек и не разбираюсь, что это, но мы перепугались», - добавила она.

Разговор прерывается сильным шумом и комментариями: «Истребители! В какую сторону полетели?»

Через минуту Галина Петровна продолжает: «Самолеты обозначают угрозу, это раньше мы махали им руками... Я не могу сконцентрироваться через страх.

Гибнут мирные люди, это знакомые, родственники. Наверное, это «неизбежные потери», но никто не имеет права убивать мирных людей! Зачем разбомбили хлебозавод и жилой дом в Снежном? Люди подавленные, невозможно выйти на улицу и увидеть, чтобы кто улыбался. Мы никому не нужны».

Женщина говорит, что многие из белорусов уезжают - в том числе и на историческую родину. Она же покидать свой дом не собирается: «Каждый день я получаю по 3-5 звонков от белорусов, звоню в посольство, даю им контакты, какую информацию. Уезжают в основном те, кто имеет родственников в Беларуси. Я гражданка Украины, прожила здесь уже 40 лет и не хочу никуда уезжать.

Я агроном, я многое сделала для экономики Донбасса. Эта война некая искусственная, придуманная, она неестественна и ненормальна для Украины, мы не понимаем, как такое могло случиться.

О настроениях в обществе я скажу вам так: люди поддержат того, кто принесет мир на эту землю».