Мечислав Гриб: Лукашенко еще в 1994 году просил дать ему законодательные полномочия

Бывший председатель Верховного совета Беларуси рассказал, почему в 1996 году Лукашенко не остановили.

Мечислав Гриб объяснил как рекомендательные  результаты «референдума» стали обязательными, сообщает «Белсат».

Преступные истоки государственности

– Почему Верховный Совет принял предложение Лукашенко о «референдуме» и могли ли парламентарии этого не делать? 

– Еще в 1994 году после инаугурации Лукашенко пришел к нам в Верховный Совет и  заявил просьбу о принятии решения о придании его указам законодательной силы.  Мы посоветовались, открыли Конституцию 1994 года, и показали ему, что  единственным законодательным органом страны является Верховный Совет, а  вносить изменения в Конституцию мы не можем. Конечно, он на нас обиделся, но  ничего сделать не мог.

Затем уже в 1996 году, от него поступило конкретное  предложение о внесении дополнений и изменений в Конституцию о предоставлении  его указам законодательной силы. Комиссия это заявление рассмотрела, и пришла  к выводу, что принять это невозможно – это нарушение всех норм и правил.

Ума у  нас тогда, конечно, не хватило, создать какую -то комиссию, потянуть время, и мы  ему сразу отказали. После чего он и внес предложение о «референдуме».

И он это право имел, и он там ничего не нарушил, и действовал в соответствие с  Конституцией. И мы не могли ему ни отказать, ни даже редактировать его вопросы,  потому что это было его право. Мы обязаны были определить дату проведения – вот и вся наша миссия. А отказать мы не могли. Он просил провести седьмого ноября, и,  наверное, это был отводящий маневр, чтобы отвлечь внимание всех от вопросов к  дате.

Единственное, что мы могли сделать – возбудить ходатайство перед  Конституционным судом, чтобы тот дал заключение: изменения в Конституцию  должны носить обязательный характер или совещательный? Суд принял решение о  том, что эти вопросы могут быть только совещательными. И в бюллетенях тогда это  указывалось. И Лукашенко с этим был согласен. А после «референдума» все это  поменялось. И совещательное все стало обязательным.

«Власть шла напролом»

–   Много говорилось о массовых фальсификациях на «референдуме» – как реальное  положение вещей соотносилось с официальными цифрами?

– По заявлениям бывшего председателя Центральной избирательной конторы (ЦИК) Гончара, «референдум» готовился и  проводился с огромными нарушениями. Он заявлял, что в ЦИК, без его ведома и  участия, где- то изготавливает бюллетени. Он не знал, где и за какие средства, как,  в каком количестве, как развозились по участковым комиссиям – все делалось  какими- то скрытыми ходами. За несколько дней до референдума он заявил, что  протокол не подпишет. Конечно, это было смелое и отчаянное, но ненормальное и  поспешное политическое решение – нужно было дождаться конца референдума. Но  он не думал, что так с ним поступят – служба безопасности президента взяла его за  руки -ноги, и выкинула из избиркома, поставив другую (Ермошину – прим. ред.). 

Тогда и жук и жаба кричали о всевозможных нарушениях, но власть не обращала на  это никакого внимания и шла напролом.

– После того, как был распущен Верховный Совет, какие у вас были эмоции?

- Мы чувствовали себя униженными, оскорбленными, самым грубым образом  обманутыми. Но мы не собирались вдаваться в упадничество и уходить – до 2000 -го года и дальше часть нашего парламента работала в новом формате. Конечно, мы не имели законодательных полномочий, но мы собирались, проводили  собрания, обсуждали вопросы… У этой группы изгнанных и неподчиненных  депутатов сохранилась воля к сопротивлению и объединению.

«Оппозиция, отказавшись от борьбы за Конституцию -94, очень много  потеряла»

–   Однажды вы сказали, что действующая Конституция по своей демократичности ни  в какое сравнение не идет даже с вариантом времен СССР – почему?

- Те Конституции были довольно демократичными – там все прописывалось, права  и свободы декларировались. А в редакции 1996 года этого нет: нет функции  разделения властей, на первом месте президент и его власть. Там от президента  стали отрастать три ветки власти – исполнительная, законодательная и судебная –  это вообще что- то новое. А в советских Конституциях шестая статья закрепляла власть  не за одним человеком, а за партией – это была тоталитарная власть тоже, но 20 -тимиллионной партии, а не одного человека.

- В 1997 году за участие в митинге в защиту Конституции 19 94 вы были оштрафованы  на 800 долларов, у вас отобрали адвокатскую лицензию. Почему сегодня в  оппозиции никто не говорит о той Конституции?

– Оппозиция, отказавшись от борьбы за Конституцию в редакции 1994 года, очень много  потеряла. И где -то в 2005 -06 годах Конституцию перестали вспоминать – как будто ее  и нет, как будто всех и устраивает новая ее редакция.

Я говорил, напоминал,  старался, но один я много сделать не мог. Почему -то все от нее отвернулись, даже  те, кто ее разрабатывал. Вспоминает кто- то иногда, но чтобы сражаться за  Конституцию – все как- то заглохло.

«Мы надоели Западу со своими проблемами, они на нас уже смотреть не  могут!»

–  Лукашенко переигрывает, не считаясь ни с оппозицией, ни с санкциями и рекомендациями международных  организаций. Почему?

– В мире сейчас совсем другое время. И Лукашенко в этих вопросах далеко не  единственный. Возьмите все республики на постсоветском пространстве. Например, Россия или азиатские республики – везде происходит одно и тоже. Время такое. И никто ничего  сделать не может. Запад и Европа, что бы они ни делали, скажут: «Ваш народ так  решил – и живите». И никто ни за кого не придет менять власть, не принесет  перемены – хотите так жить, значит, живите. Могут говорить, осуждать, принимать  заявления – не более. И им мы уже все надоели со всем, они на нас уже смотреть  не могут, мне так кажется.