«Мы добьемся отмены декрета»

Две истории о «тунеядцах», которые решили не сдаваться.

Развернутая властями «охота» на тунеядцев продолжается. По данным Министерства по налогам и сборам Беларуси, письма для уплаты сбора за иждивенчество направлены 400 тысячам граждан. Из них только 25 тысяч человек добровольно признались в тунеядстве и уже оплатили налог.

Беларусь – единственная страна в мире, где граждане должны заплатить государству за право не работать, а само государство, устроившее «отлов» иждивенцев в очередной раз показало свое истинное лицо. Декларации о «социально-ориентированном островке стабильности» в центре Европы снова оказались пшиком, пишет belaruspartisan.org.

Очевидно, что к кампании по выявлению тунеядцев власти не подготовились – письма из налоговых инспекций по всей стране, приходят, в том числе и людям, которые даже по пресловутому декрету № 3 не должны уплачивать сбор. Матерям, воспитывающих малолетних детей, инвалидам и их опекунам, людям, заплатившим подоходный налог…

Бумажный «спам» из налоговых шокирует людей. Белорусы штурмуют здания налоговых инспекций по всей стране. Кому-то удается доказать, что он «не верблюд» и никаких денег государству не должен, кто-то добивается снижения суммы оброка, а кому-то выплату оставляют в силе.

Будто бы идя навстречу людям в декрет №3 были внесены косметические изменения – от уплаты сбора за иждивенчество может быть освобожден человек, оказавшийся в «сложной жизненной ситуации». Правда, степень сложности определяется опять же властями – соответствующие решения принимаются в исполкомах. И добиться послабления не так уж просто.

«Я готова отсидеть 15 суток, потому что платить мне нечем…»

Последние семь лет жизни 50-летняя минчанка Ирина Томашова ухаживает за больной матерью, страдающей онкологическим заболеванием. Все эти годы с бедой женщина справлялась сама – Ирина ни разу не обратилась за оказанием материальной помощи. Единственная ошибка Ирины Томашовой заключалась в том, что она в свое время не оформила опекунство над матерью-инвалидом. И теперь, в глазах государства, Ирина Томашова – истинный тунеядец.

-- Моей маме 87 лет, -- рассказывает Ирина. - У нее болезнь Паркинсона, проблемы с сердцем и самое страшное – рак прямой кишки. Оформлением инвалидности для нее я стала заниматься в 2015-м. В апреле, когда и вышел в свет пресловутый декрет №3. Сначала пошла в районную поликлинику, где у мамы взяли анализы, провели обследование. А с присвоением группы инвалидности у нас же сами знаете как – вопрос решается ни в один день, волокиты хватает. В поликлинике меня предупредили, что вопрос быстро рассмотрен, не будет и посоветовали, но обратиться в Онкологический центр, мол, по их линии с инвалидность для мамы можно оформить быстрее. Эпопея растянется на несколько месяцев – первую группу инвалидности маме присвоили 30 июня 2015 года. Только после получения мамой группы инвалидности я смогла заняться вопросом оформления опекунства над ней. Хотя, если бы не Декрет №3, скорее всего, жили б мы без всего этого и по сей день. 17 июля 2015 года я получила на руки все «опекунские бумаги».

-- Несмотря на это вы причислены к числу тунеядцев?

-- Да. Обидно до слез из-за бессердечности нашего государства. У меня в жизни случилась беда – заболела мать, и я, не обременяя государство своими проблемами ухаживала за ней самостоятельно – не просила денег или какой- либо другой помощи. Что я должна была бросить больную мать, чтобы идти на работу? Я должна была сдать ее в дом-интернат? Она же не в один день стала инвалидом, она болела и до моих обращений в медицинские учреждения по оформлению документов. Так или иначе, для государства я – тунеядка.

-- Как вы об этом узнали?

-- «Письмо счастья» из налоговой инспекции Ленинского района Минска я получила еще осенью прошлого года, оказавшись в первой волне тех, кого «осчастливили» сообщением о том, что я должна выплатить «социальный сбор». Насчитали, кстати на полную катушку – к оплате 360 деноминированных рублей. Я была в шоке. На следующий день я пошла в налоговую инспекцию. Объяснила ситуацию. В налоговой сказали, как отрезали: «Поскольку опекунство над инвалидом было официально оформлено во второй половине 2015 года, то от уплаты сбора меня освободить не могут и даже пересчитывать сумму в сторону уменьшения не собираются»… Дикость! Единственное, что мне объяснили в налоговой, так это то, что я могу обратиться в Мигорисполком и если там признают мою жизненную ситуацию сложной, то я могу быть освобождена от уплаты этого сбора.

Естественно, к городским властям я обратилась. Написала письмо, в Мингорисполком, где описала свою ситуацию. Вскоре оттуда пришел ответ за подписью председателя Андрея Шореца из которого следовало, что никаких льгот при уплате сбора на финансирование государственных расходов для меня нет.

-- Как чиновники мотивировали ответ?

-- Здравому смыслу это не поддается.. Причина отказа заключается в «имущественном положении». Я диву далась, как прочитала! Какое у меня может быть «имущественное положение», если я не работаю? Оказывается, в Мингорисполкоме выяснили, что работает мой муж. Запросили бумаги с места его работы. По логике чиновников его доход позволяет заплатить за меня этот самый сбор. Ну не абсурд ли? «Тунеядкой» признана я, а платить должен мой муж.

-- Ирина, вы собираетесь оплачивать этот сбор?

-- Нет. В нашей семье работает муж, но он далеко не олигарх. К тому же мы воспитываем 11-летнего сына. Средств хватает на оплату «коммуналки», еду и одежду. Лишних 360 рублей для государства у меня нет. Поэтому я готова отсидеть 15 суток, потому что платить мне нечем. Я не знаю чем кончится эта история. Возможно, ко мне домой, после того, как я не заплачу этот сбор, придут судебные исполнители и будут описывать стулья,… Возможно, меня направят на общественно-полезные работы,… Хотя все это – настоящее издевательство над личностью. В моем случае я поняла одно: государство не готово признавать свои ошибки, хотя по-хорошему, выход из сложившейся ситуации у власти есть: безоговорочная отмена декрета №3...

«Я не раб»

25-летний гомельчанин Александр Войтенков – человек, с ограниченными физическими возможностями. Он практически ничего не слышит. Правда, добиться получения инвалидности молодой человек не может на протяжении нескольких последних лет. В глазах государства – он трудоспособный гражданин, отлынивающий от работы, а значит – тунеядец.

-- Проблемы со слухом у меня начались в трехлетнем возрасте, -- рассказывает Александр. – Тогда я заболел отитом и стал плохо слышать. Врачи поставили диагноз: двухсторонняя сенсоневральная глухость I и II степени. Учился, я, правда, в обычной общеобразовательной школе. Закончил 11 классов. Сколько себя помню – всю жизнь сталкивался с проблемами из-за того, что плохо слышу. После школы передо мной встал вопрос: куда поступать и как жить дальше? Мне очень нравится история, поэтому решил поступать на истфак Гомельского государственного университета. На Центральном тестировании набрал 320 баллов. Для поступления в ВУЗ этого вполне хватало. Понес документы в приемную комиссию. Там сказали: «Специальность, которую выбрали гуманитарная, но с таким уровнем слуха, как у вас, делать там нечего». Обидно стало. Но я не сдался.

Отправился к врачу-профпатологу – это специалист изучающий влияние профессиональных особенностей труда и неблагоприятных условий работы на здоровье человека. Доктор разрешение для поступления мне не подписала. Из врачебного кабинета я прямиком отправился на «поклон» в отдел образования. Там долго совещались – безрезультатно. Визит к ректору ГГУ ясности тоже не внес – никто не знал, что со мной делать. Однако, спустя неделю мои документы приняли -- в университет зачислили. Отучившись два курса я ушел оттуда сам – не видел дальнейших перспектив в обучении. Учителем в школу меня бы из-за моей глухоты не взяли, хотя я очень хотел, но медики в один голос твердили -- с твоим диагнозом дорога к нормальной работе заказана. Ни одна медкомиссия не допустит меня к работе. Перспектива, отучившись остаться без работы и отдавать государству деньги за свое обучение меня не радовала, поэтому о получeнии высшего образования пришлось.

И что мне было делать. Я даже рабочую специальность со своим диагнозом получить не могу – документы в ПТУ тоже принимают после решения медкомиссии.

-- Александр, а почему вам не назначают инвалидность?

-- Это история для отдельного рассказа. Если коротко, то на МРЭК в Гомеле я обращаюсь регулярно. И с такой же регулярностью мне в инвалидности отказывают. Во-первых, Я понимаю, государство экономит деньги – видно каждый инвалид на шее госбюджета учтен и получить инвалидность сейчас не так-то просто. Пришедшее на МРЭК инвалиды по слуху в буквальном смысле молятся, чтобы с них не сняли инвалидность. Потому что понимают, лишившись «корочки» они останутся один на один со своей бедой, без перспектив и возможности устроится на нормальную работу. Что касается меня, то я хоть и страдаю тугоухостью, но по врачебным нормам – я здоровый человек, для получения группы по инвалидности мне не хватает нескольких децибел потери слуха. Получается, я должен полностью оглохнуть, чтобы медики признали меня инвалидом?

-- Попытки трудоустроится самостоятельно вы предпринимали?

-- Естественно, сидеть на шее у матери в 25 лет стыдно. Тем более что я не единственный в семье с проблемами со здоровьем – мой младший брат абсолютно глух, правда он в отличие от меня имеет инвалидность. Если говорить о трудоустройстве, то я готов браться за любую работу. И в ее поисках я провожу без преувеличения сутки напролет. Но все что мне может предложить государство – это вакансии разнорабочего, грузчика или дворника. И то, пока на мое место не найдется здоровый человек. Так что постоянного заработка у меня нет. И об этом знают в налоговой инспекции Железнодорожного района Гомеля, откуда я и получил письмо, известившее меня о том, что я должен государству 360 рублей.

-- Но заплатить вам нечем…

-- Вы правы. Я и не собираюсь платить. Вот объясните мне, где неработающий человек может взять эти деньги? Это, во-первых. Во-вторых, в Конституции страны четко написано: человек имеет право на труд. Право, а не обязанность. Я же не раб: хочу, работаю, хочу, нет. И в- третьих, хоть убейте меня, я не понимаю, какими такими благами меня одарило государство, за которые я должен платить. Наоборот, на своем примере я убедился, что Беларусь – страна глухих. Глухих к чужим бедам чиновников. И сейчас они хотят получить деньги с человека с ограниченными возможностями. Это гуманно? Это человечно? Для меня жизненная ситуация в которой я оказался – тяжелая, для чиновников – нет. Поэтому, я солидарен с теми, кто пытается отстоять свои права. Сам я готовлю письмо в налоговую – опишу ситуацию, пусть рассматривают, отвечают. Буду добиваться отмены решения. Но в, то, же время знаю: один я ничего не смогу. А вот если людей, готовых дать отпор этому чиновничьему хамству будут тысячи, десятки тысяч, то глядишь, мы и добьемся отмены декрета.

Напомним, что 17 февраля в 18-00 на Октябрьской площади Минска начнется Марш рассерженных белорусов с требованием отмены декрета о «тунеядцах».