Врач: 95% разрекламированных лекарств – пустышки

На стол и в аптечки белорусов попадает много непонятной продукции.

Александр Мясников – потомственный врач, кандидат медицинских наук, член американской медицинской ассоциации. Долгое время работал за рубежом: в Африке, США, Франции. В конце 2000-х возглавлял Кремлевскую больницу Управления делами президента. Автор многочисленных книг по медицине («Как прожить дольше 50 лет», «О самом главном», «Русская рулетка»), пишет gazetaby.com.

«Единственное хорошее средство против простуды – крепкий иммунитет»

– Александр Леонидович, какие из популярных в народе средств профилактики простудных заболеваний самые бесполезные и опасные? А что бы вы наоборот порекомендовали?

– Это иллюзия, что с простудой можно бороться какими-то средствами, включая лекарственные, за очень редким исключением. Единственное хорошее средство против простуды – высокий крепкий иммунитет.

Лекарства для повышения иммунитета не существует. Если бы оно было, давно был бы побежден СПИД, многие заболевания.

На самом деле, все то, что у нас так агрессивно рекламируется, как лекарство для повышения иммунитета – это маркетинговый ход, который только обогащает фармакологические компании. К примеру, за рубежом ни одно из этих лекарств не зарегистрировано и хождения не имеет. Никаких иммуномодуляторов за рубежом не существует.

Итак, для повышения иммунитета – только здоровый образ жизни. Избегать ожирения. Потому что две вещи сильно ослабляют иммунитет: курение и избыточный вес. Правильное питание, физическая нагрузка, закаливание.

«Все средства – от «Арбидола» до «Кагоцела» – двойной удар по почкам. Бред это, обман»

– А что касается всевозможных народных средств, я даже затрудняюсь сказать, какие…. Даже витамин С либо в продуктах либо в чистом виде не предотвращает развитие простудных заболеваний. Есть работы, которые говорят, что может снижать, но не предотвращать.

Поэтому народных средств борьбы с простудой – если вы потрете чеснок, закапаете в нос – нет. Равно как и все средства от «Арбидола» до «Кагоцела» – двойной удар по почкам. Бред это, обман.

Единственное противовирусное противогриппозное мощное – это «Осельтамивир», он же «Тамифлю», это «Реленза»… Вот лекарства, которые могут применяться для профилактики. Но кому? Как антибиотик противовирусный… Мы практически потеряли антибиотики, потому что даем их направо-налево, продаем без рецепта, резистентность к ним огромная.

Чтобы не потерять «Тамифлю», мы даем только в тяжелых случаях для лечения, допустим, человека, которого грипп может убить. И то только в первые 48 часов. И для профилактики опять же тем, кто не успел привиться и имел контакт с больным гриппом, а самому заболеть никак нельзя.

– А что вы думаете про так называемые «активные» средства защиты – медицинские маски, оксолиновая мазь…

– Доказательной базы никакой нет по оксолиновой мази. Маска – и да, и нет. Понятно, что маска вирус не удержит. Потому что вирус – это молекулы ДНК и РНК.

Но маска должна быть, когда, например, больной человек с кем-то контактирует, просто чтобы капли слюны на человека не падали, потому что вирус еще какое-то время живет. Поэтому если вы касаетесь стола, дверных ручек, надо мыть руки. Потому что вы можете почесать глаза – а это прекрасные входные ворота для вируса. Поэтому, чтобы избежать осеменения, вы надеваете маску. Но эту маску надо все время менять.

«Если б вы вызнали, сколько людей у нас обездвиженными остаются после этих операций»

-Вы как-то отметили, что «у нас в стране проповедуется неграмотная медицина».

– Да, это так.

– Почему так получилось? Смогли бы вы назвать несколько вещей, избавление от которых уже улучшило бы ситуацию в здравоохранении?

– Неграмотная медицина проповедует не только идеологические соображения и даже не только и не столько… Здоровье – это колоссальные финансовые потери. Мы выделяем на медицину меньше других развитых стран. А тратим в разы больше на бессмысленные вещи.

Потому что если вы даже, допустим, оперируете камни из желчного пузыря всем, у кого их нашли… Теперь как делается в мире – камни из желчного пузыря есть у каждого десятого человека. Мы оперируем каждого десятого.

Во всем мире камни могут быть находкой, но подсчитано, что каменная болезнь проявляется только у каждого 20-го. Поэтому там оперируют, только если есть симптомы, боли. А тем самым снижают количество операций и связанных с ними осложнений. То же самое касается щитовидной железы.

В Америке в диспансеризацию не входит такая вещь как кардиограмма. Казалось бы, 3 копейки. Но 3 копейки умножьте на 100 миллионов! Нужно четко понимать, что ты делаешь.

У нас любого человека, у которого болит голова, посылают на компьютерную томографию. Но это же абсурд. Или болит спина, посылают на МРТ позвоночника. Нигде страховая компания вам не заплатит – это закон.

А у нас, если что-то находят, начинается маховик бессмысленных исследований, операции. Сейчас будем оперировать грыжи, это очень модно… Если б вы вызнали, сколько людей у нас обездвиженными остаются после этих операций.

Во всем мире, прежде чем идти на операцию, пациент должен подписать бумагу – я такой-то, мне врач такой-то объяснил, что хирургическое лечение может ускорить выздоровление, но оно не лучше, чем консервативное лечение. Только после этого можно брать на операцию.

«Нет такой болезни в мире – дисбактериоз»

– Вы неоднократно отмечали, что дисбактериоз или вегетососудистая дистония – это не болезни, хотя российские врачи часто озвучивают пациентам данные диагнозы. С какими еще выдуманными болезнями можно столкнуться?

– Та же самая эрозия шейки матки. У нас говорят, что это предрак, что это воспалительное, инфекционное, что это ведет к бесплодию. Это бред, это не болезнь. Это физиологическое состояние – когда один эпителий заменяется другим.

Это нормальное физиологическое состояние. Это не ведет к бесплодию, это не результат половой инфекции. Да, это более нежная кожица, иногда это вызывает проблемы, но это бывает крайне редко, и не каждый гинеколог это видел. У нас это болезнь, которая лечит и калечит многих женщин.

Да и много еще чего нет. Это вопрос не в терминологии. Потому что симптоматика всегда есть. Слабость, потливость и так далее.

Если бы одну и ту же болезнь называли по-разному, тогда бог с ним. Но это не языковая проблема. Мы называем вегето-сосудистую дистонию, начинаем все списывать сюда, а за этим может скрываться анемия, онкология, депрессия, проблемы с щитовидной железой, панические атаки. Мы все списываем и забываем – вегето-сосудистая дистония… Потом человек поступает с тяжелой анемией или онкологией, или запущенной красной волчанкой…

Или дисбактериоз. Нет такой болезни в мире – «дисбактериоз». Кроме как анализ кала на яйца глист, никогда не сдавайте. Это бессмысленно – сдавать анализ на бактерии. Нигде в мире этого не делают. Иногда могут сдать на антиген, который выявляет онкологию кишечника... В общем, дисбактериоз и связанный с ним анализ кала – это бессмысленно.

– Если человек пришел к врачу и врач диагностирует несуществующую болезнь, что ему делать?

– Искать второе мнение. У нас нет профессионального сообщества. Человек не защищен законами…

Во всем мире врач имеет персональную лицензию. Если он начинает больному глупости говорить, он лишится лицензии, пойдет водить такси. У нас врач безнаказан. И я как главный врач тоже не могу его наказать. Потому что придет инспекция, подаст в суд, я это все проходил…

Единственное, что можно – искать других врачей, адекватных, они есть, стали появляться.

«Скачет давление или гипертонический криз – такое может быть только в России»

– Есть ли принципиальная разница между нашими подходами к медицине и болезням? Например, какие-то заболевания, на которые у нас предпочитают не обращать внимания, но которыми активно занимаются на Западе?

– Да, конечно. У нас все беспокоятся о мифическом остеохондрозе, которого нет как единой болезни. Это 3-4 разных заболевания, которые смешаны в одну кучу. Поэтому и не помогают лекарства от остеохондроза, потому что лечат одну болезнь, а оставляют другую.

Такая проблема, как гипертония – у меня скачет давление. Или гипертонический криз – такое может быть только в России. Если человек правильно лечит гипертонию, то у него не может быть криза, это что-то из ряда вон выходящее.

У нас нет культуры правильно держать давление. У нас нет культуры того же сахарного диабета. Человек ходит с сахаром 9, а то и 10, считает это нормальным и лечится мочой или пиявками. Ходят люди с повышенным холестерином и не понимают, что это может убить.

У нас ни мы, ни врачи на очень многое не обращают внимание. Мы можем заморочиться какой-то кистой в печени, которая абсолютно доброкачественная или какими-то мифическими камнями…

И в то же время мы, врачи, московские врачи, не посылаем на колоноскопию человека, которому не только по возрасту это положено сделать, а у которого родители все умирали от рака толстого кишечника. За это лишают диплома на раз. У нас я даже выговор не могут сделать. Потому что врач же ходит на работу – он скажет: «А что вы от меня хотите?»

У нас нет установки на выявление тех болезней, которые надо выявлять. Мы палим по площадям с маммографией, с остеохондрозом, ультразвуком, камнями и при этом то, что мы должны реально сделать, мы не делаем.

«У нас медицина как была сострадательной – за руку подержать, в глаза посмотреть, лечить банками – так ей и осталась»

– Как это изменить? Я не знаю. Все это написано… Это даже уже стало появляться в приказах Минздрава. Потому что как ни смешно – у нас наверху это понимают. Что Скворцова, что Печатников. Люди, управляющие медициной, это понимают, но довести до низа мы это не можем.

Мы не можем изменить обучение врачей – нет учителей. Приходят в институт, а там те же доценты, что 100 лет там сидят, читают те же книжки, которые давно устарели и их надо сжечь за ненадобностью.

Сегодня медицина – не та специальность, которая была 30 лет назад. Она другая, основана на доказательной медицине, на статистике, на биостатистике. А у нас она как была сострадательной – за руку подержать, в глаза посмотреть, лечить банками – так она и осталась… И пока мы не начнем учить наших студентов по-новому, никакая реформа здравоохранения не пройдет.

«Не хватает ума понять, что на этой больничной койке до него умер не один десяток человек. Труп вынесли, койка осталась»

– А если мы начнем реформы правильные, у нас будет социальный бунт, потому что сразу все больные с хроническими заболеваниями, бабушки, которые любят полежать в больнице, они выпадают из этого. Они ж не понимают, что больница – это самое опасное место. У них не хватает ума понять, когда они ложатся просто так прокапаться с гипертонией, не понимают, что на этой койке, где он лежит, умер до него не один десяток человек – труп вынесли, а койка осталась. И бактерии, которые в этом трупе жили – вот они, здесь.

Вы думаете, что если в реанимации лежит человек, загибаясь с совершенно сумасшедшей инфекцией, на которую ни один антибиотик не действует, то эти бактерии только в реанимации? По системе вентиляции – они там.

Вы приходите в больницу, там требуют надеть бахилы, халат. Это не для того, чтобы защитить пациентов. Вы хуже ничего принести не можете, вы идете в клетку с тигром. Это для того, чтобы вас защитить, вашу одежду. Недаром мы делим пневмонию на внебольничную и внутрибольничную.

Внутрибольничные инфекции это по некоторой статистике – третья причина смерти. А мы идем в больницу.

Во всем мире врачи специально прививаются. К ним относятся как к хроническим больным. Во всем мире ты не можешь держать больного дольше 10 дней. Тебя заставят сто тысяч бумаг подписать, почему вы это делаете. А у нас все эти вопли – почему вы закрываете больницы?..

Только мы, не сделав одно, разрушили другое. Раньше можно было хоть в больницу прийти. Там тебе утку поднесут, помереть не дадут. Сейчас этого лишили, а поликлиники пока так и не сделали. Вернее, у нас сделали все красиво, электронная запись, унифицированные таблички… Только врача, который умеет работать в поликлинике – нет.

На самом деле – в стационаре работать легко. У тебя анализы, КТ, заведующий, старший ординатор. Тебя всегда прикроют – живи не хочу…

А в поликлинике за 15 минут попробуй понять, что с больным: он тебе Ваньку валяет, псих, психосоматика или реальная болезнь? Попробуй раскусить, послать на нужные анализы. Это особое искусство.

Врач, работающий в поликлинике более профессионален и быстр, чем врач в стационаре. Но у нас не учат ни тех, ни других.

«Не смотрите рекламу, вас разводят и обманывают»

– Есть мнение, что если лекарство активно рекламируют на ТВ, оно совершенно точно бесполезно.

– 95% – так и есть. Чтобы не заморачиваться на счет этих 5% оставшихся, нужно делать для себя простой выбор: все, что вы видите, любую рекламу лекарственных средств, вы их не покупаете. Вы будете и здоровее, и с деньгами.

Все, что вам нужно, выпишет врач. И он-то выпишет ерунду, но это уже будет хоть первичный отбор. Потому что то, что рекламируют – это все нерецептурные препараты, с недоказанной эффективностью, устаревшие.

Очень много лекарств, которые сошли с рынка за границей, были отозваны из-за вредного действия, они появляются у нас. Ну нет гепатопротекторов (лекарственные препараты, влияющие на функцию печени – прим. ред.), никакого «Эссенциале» ни в какой Америке нет. Подумайте, почему. Нигде «Эссенциале» нет, а у нас есть. Не смотрите рекламу, вас разводят и обманывают.

«Колбасные отделы так же вредны как табачные киоски»

– Сегодня стала активно распространяться мода на здоровый образ жизни. Правильно ли россияне ведут этот самый здоровый образ жизни? Что делают зря, а чего зря не делают?

– Мы делаем неправильно все. Здоровый образ жизни – это не бег по утрам. Это именно образ жизни.

Отдельные люди, которые зацикливаются на подсчете калорий – это такая же разновидность нервного расстройства как булимия и анорексия. Просто не надо быть фанатиком, надо иметь голову.

5 раз в неделю – физическая нагрузка минимум по 40 минут. Правильное питание с упором на овощи и фрукты. Человек должен съесть полкило овощей и фруктов в день, с совмещением мяса, с упором на рыбу.

У нас неправильно все – от питания с излишними животными жирами, с увлечением колбасами, с высококалорийной пищей, с упором на картошку, на рафинированную муку. Пищевая промышленность убивает нас еще больше, чем фармацевтическая. Колбасные отделы, кулинария – так же вредны как табачные киоски.

«150 граммов алкоголя в субботу увеличивает смертность, а каждый день по 50 – нет»

– Особо острый вопрос для многих наших соотечественников – алкоголь и здоровый образ жизни. Эти понятия совместимы?

– Да. Алкоголь, с одной стороны, это вещь, которая повышает смертность, увеличивает заболеваемость. С другой стороны – вещь, которая понижает это. Все зависит от доз. Яд и лекарство отличаются только дозой.

В доме повешенного не говорят о веревке. Мы не можем говорить фразой сатирика о том, что алкоголь в малых дозах полезен в любых количествах, за шутку-то не считается. Но тем самым мы лишаем себя благ алкоголя для здоровья. Потому что 19 граммов чистого спирта – это либо небольшой бокал вина или 0,33 пива. Но вот если не можете остановиться…

У нас либо пьют на глушняк, либо употребляют как все. В субботу по 150. Так вот в субботу по 150 увеличивает смертность, а каждый день по 50 граммов – нет. Парадоксальная вещь доказана во множестве исследований.

И если вы откроете факторы риска для сердечных болезней, там будет – пол, возраст, наследственность, повышение сахара, давления, холестерина, отсутствие регулярного приема малых доз алкоголя – отдельный факт.

«На второй этаж можно с ножом в спине доползти»

– Если из всех ваших советов читатель запомнит, скажем, три вещи... Какие три совета вы бы дали?

– Не жалейте себя. А это значит, не кормить себя булочками, не баловать попу мягким диваном, а двигаться, двигаться… Забудьте о лифте. Живете на 18 этаже, поднимитесь хотя бы на третий. На второй этаж можно с ножом в спине доползти. Это первое.

Второе – не доверяйте рекламе лекарств.

И третье – не переживайте о будущем. Не портьте свою жизнь стрессами. Что будет, то будет. И будет точно не то, как вы сейчас думаете. Не заморачивайтесь о будущем, живите сегодняшним днем и живите правильно!