Вот и нарешали

«Белорусская модель» экономики сродни рабовладельческому строю.

Ключевым фактором, определяющим пригодность той или иной модели управления в экономике, является ее соответствие непрерывно меняющейся обстановке на рынках и потребностям страны. Универсальной модели, на все времена и для всех стран, существовать не может в принципе. Что наша «белорусская модель» в очередной раз доказала.

У «белорусской модели» управления экономикой страны, кроме определенных достоинств, оказалось множество недостатков. Ее достоинства ярко проявили себя в 90-х гг., позволив вытащить страну из развала. Но сегодня обстановка изменилась кардинально, и решающую роль играют уже не ее достоинства, а недостатки.

О том, что модель закрепляет архаичную структуру нашей экономики, я уже писал. Она не предусматривает абсолютно необходимый в нашем изменчивом мире быстрый перелив капитала на перспективные направления. И о том, что она «директорская», что требует создания дополнительной системы обеспечения необходимой информационной базы для принятия директорами обоснованных решений. Которой нет. И контроля за ними, поскольку коррупция далеко не побеждена. Нет и квалифицированного оперативного контроля за принимаемыми директорами решениями, о чем свидетельствует чуть ли не массовая «посадка» директоров.

Существенным недостатком «белорусской модели» является и недопустимая в нынешнем, быстро меняющемся мире централизация принимаемых решений. Каждое решение требует многоступенчатых согласований, упускается время, бизнес-партнеры ждать перестают, и к моменту окончания согласований многие решения становятся неактуальными.

Собственно говоря, такая многоступенчатость вызвана не столько желанием проверить обоснованность самого решения (чаще всего это и проверить в проверяющих инстанциях некому), сколько опасений коррупции, в него заложенной. Опасений небезосновательных.

И все это систематически приводит к противоречиям между интересами предприятий и государства. Которые в административном порядке решаются в пользу государства.

Вот и нарешали. Так, что государство стало критически зависеть от внешних кредитов, возможности спекулировать чужой нефтью и нефтепродуктами, рынков сбыта для нескольких бюджетообразующих предприятий. Остальные деградировали настолько, что и рассчитывать на них не очень приходится. Кризис был неминуем, и он пришел.

Так мало того, что в рамках «белорусской модели» влезли в рукотворный кризис (кризис - рукотворный, поскольку в его основе - несоответствие «белорусской модели» реальному состоянию экономики), так и антикризисную программу уже 8 лет даже нарисовать не можем. Не то что ее реализовать.

Реально сегодня мы не имеем управления не то что экономикой, но и госсобственностью, вложенной в предприятия с участием госкапитала. Не имея даже представлений, сколько там того капитала и какова его отдача. Суета с доведением «показателей» - не управление, а его имитация. Систему управления необходимо быстро строить. А наша власть знает как?

Власть не перестает радоваться стабилизации экономики в последние месяцы. И даже ее некоторому (правда, в пределах статистической погрешности) росту. Однако уже понятно, что при таком «росте» даже удержать нынешний уровень производства и жизни населения долго не удастся. Например, необходимых только для поддержания уровня производства и сбыта капвложений в НПЗ требуется $1,8 млрд., в гродненский «Азот» - еще $0,7 млрд. Амортизацию у них изъяли на госнужды.

Для выхода же на приемлемые темпы роста нужны инвестиции. И большие. Ни у государства, ни у бизнеса, ни у населения таких накоплений нет, и в ближайшие годы не будет. Надо договариваться с иностранцами. Кто будет и с кем?

Уже ясно, что возможности привлечения и кредитов, и инвестиций на правительственном уровне ограничены и не решают проблем вывода экономики на траекторию роста. Максимально на что они способны - обеспечить обслуживание и рефинансирование уже имеющегося внешнего долга. Рост экономики требует инвестиций на уровне $10 млрд. в год на протяжении не менее 5 лет. Ни кредиты МВФ и ЕФСР, ни евробонды это обеспечить не могут.

Уже практика наших правительственных визитов по разным странам показала: договоренностей на правительственном уровне ни для расширения сбыта, ни для инвестиций недостаточно - реальные движения начинаются, если договорятся бизнес с бизнесом. Наш частный бизнес маломощен, привлечение таких средств не потянет. С нынешними госпредприятиями иностранному бизнесу договариваться не о чем: они не самостоятельны в своих решениях и в стране отсутствует адекватная судебная система.

Сначала необходима трансформация наших предприятий с госучастием в бизнесы с участием госкапитала. Это далеко не одно и то же. Как минимум, это - децентрализация финансовых потоков и управления на оперативном уровне в масштабах страны. А наши чиновники привыкли финансовыми потоками распоряжаться.

В истории известно: рабовладельческий строй уступил место феодальному, поскольку оказался менее эффективен. Исходя из менталитета наших чиновников, это абсурд: есть власть, давай задания и контролируй исполнение. И не надо делиться ни с исполнителями, ни с кем-то другим. Оказалось - это менее эффективно, чем инициативный труд. А мы все о преимуществах «белорусской модели»…

Александр Обухович, «БелГазета»