Белорус – король Сибири

Как белорусский шляхтич стал сибирским водочным магнатом.

Мы смотрим на Сибирь чаще всего через призму ГУЛАГа, поэтому она представляется нам гигантским скованным льдом концентрационным лагерем и «бесчеловечной землей», которая поглотила миллионы невинных жертв. Иногда на этот мрачный образ накладываются грустные эпизоды из жизни изгнанников царских времен. Но если в истории Сибири в сталинские времена сложно обнаружить светлые моменты, то тема Сибири в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, выглядит не столь однозначно, оттенков в ней гораздо больше.

Ссыльные с земель бывшей Речи Посполитой (в том числе и из Беларуси – прим. ред.) попадали за Урал не по доброй воле, но обычно они не теряли присутствия духа и быстро становились пионерами во многих сферах жизни.

Путешественник и исследователь Яцек Палкевич рассказывал, как однажды ему в руки попало ежемесячное издание «Сибирь», выходившее во второй половине XIX века в Иркутске. Российский журналист этой газеты сетовал, что «поляки (к которыми в царской России относили и белорусскую шляхту – прим. ред.) начали играть первую скрипку в экономической и культурной жизни этого города, а польский язык на улицах стал звучать чаще, чем русский». Одновременно тот же самый автор признавал огромный вклад выходцев из бывшей Речи Посполитой в развитие Иркутска и региона, за который им «должен быть благодарен весь сибирский народ и все общество».

Многие наши соотечественники принимали участие в изучении Зауралья, разгадывании его географических, геологических и природных тайн. Наши ссыльные спонтанно брались за антропологические и этнографические исследования, знакомясь с языком, культурой и обычаями населявших эти территории коренных народов. Имена таких ученых, как Бенедикт Дыбовский, Ян Черский или Александр Чекановский вписаны золотыми буквами в анналы мировой науки.

Некоторые представители белорусской и польской шляхты отправлялись за Урал по собственной воле, как, например, Карл Богданович, которого называют «отцом геологии Сибири». Много было и экономических мигрантов. За хлебом на восток уезжали сотни врачей, юристов, торговцев и предпринимателей, выпускников технических вузов.

Среди тех, кому удалось сделать за Уралом карьеру в финансовой сфере, самой яркой фигурой был, пожалуй, Альфонс Поклевский-Козелл — один из богатейших шляхтичей второй половины XIX века. Мы все помним, что герой романа «Кукла» Болеслава Пруса Станислав Вокульский разбогател на торговле с Востоком и поставках для российской армии. Поклевский занимался тем же самым, только, как сейчас говорят, «в реале».

Из чиновников в миллионеры

Будущий сибирский Рокфеллер родился в 1809 году в Лепельском уезде Витебской губернии. Он происходил из семьи полонизированной белорусской шляхты, а история его рода уходила как минимум в конец XVI века. Поклевские были не слишком зажиточными, но они постарались дать юному Альфонсу хорошее образование: вначале он попал в школу ордена пиаров, а потом продолжил обучение в Виленском университете. Поклевский избрал карьеру царского чиновника и с 1830 года старательно преодолевал ступени чиновничьей карьеры. Он трудился на совесть, о чем свидетельствует, в частности, награда, которую он в 1837 году получил от министра финансов. Однако после Ноябрьского восстания (национально-освободительное восстание 1830-1831 годов — прим. пер.) в европейской части России к польской и белорусской шляхте относились с недоверием, поэтому Поклевский решил связать свою судьбу с Сибирью, где национальные вопросы не играли такой существенной роли.

В 1834 году он отправился в Тобольск, а в 1839 году попал на службу в ведомство, подчиненное генерал-губернатору Западной Сибири Петру Горчакову, и занялся надзором за снабжением армии. В этот момент карьера Поклевского начала стремительно развиваться. Предприимчивый и обладающий деловой жилкой шляхтич наладил контакты с местными предпринимателями и купцами и почувствовал себя в мире зауральского бизнеса настолько уверенно, что решил в итоге начать собственное дело. Не отказываясь от службы у Горчакова, в 1843 году он купил у купца Мясникова в Тюмени пароход и привилегию на учреждение судоходства на Байкале, а также на Оби, Тоболе, Иртыше, Енисее, Лене и их притоках. Шляхтич не спешил: вначале он занялся модернизацией купленного судна, решив оснастить его, в частности, современным шведским двигателем. Первая в истории регулярная судоходная линия в Западной Сибири была запущена только в 1846 году. Пароход курсировал преимущественно по Оби и Иртышу, перевозя продукты, на которые была введена государственная монополия: алкоголь, соль и табак.

В 1852 году, когда транспортное предприятие окрепло и начало приносить стабильный доход, Поклевский-Козелл окончательно отказался от чиновничьей работы и сосредоточился на бизнесе. На скопленные деньги он открыл в Тюмени и Томске два торговых дома. Их разделяло расстояние в 1,6 тысяч километров, но предприниматель хорошо продумал свой шаг: два эти города стояли на двух крайних точках важного торгового пути. Используя свои знакомства, завязанные во время работы у Горчакова, доходы от торговых домов и транспортного флота (в который на тот момент водило три парохода, десятки барж и весельных лодок), Поклевский довольно быстро стал главным посредником в поставке товаров, предназначенных для солдат царской армии за Уралом. Одна удача следовала за другой. Поклевский был смелым человеком и не боялся идти на риск, благодаря этому он всегда обгонял на шаг своих конкурентов. Кроме того, он не ограничивался одной сферой деятельности, а искал возможность инвестировать заработанные деньги во что-то новое. Неудивительно, что ему удалось быстро нажить огромное состояние.

Самый большой доход шляхтичу приносило производство и продажа алкоголя. В 1869 году он за небольшие деньги выкупил у государства пришедший в упадок винокуренный завод в Талице на Урале и не только спас его от банкротства, но и через несколько лет превратил в процветающее предприятие. Потом Поклевский начал покупать другие заводы, одновременно создавая сеть трактиров, в которых продавалась его продукция. Таким образом он мог контролировать и производство, и продажу. За десять лет он практически монополизировал эту отрасль в большинстве районов Западной Сибири и в Пермской губернии: такое огромное количества пива, водки и других алкогольных напитков производили принадлежащие шляхтичу заводы. Современники заслуженно назвали его «водочным королем Сибири». В конце жизни Поклевский производил в год на своих предприятиях более 850 тысяч ведер водки и 260 тысяч ведер пива, а сеть его трактиров простиралась от Вятской губернии на западе до Алтая на востоке. Следует добавить, что эти напитки отличались высоким качеством и получали на международных выставках золотые медали, которые изображались потом на бутылочных этикетках.

Альфонс Поклевский-Козелл также вкладывал деньги в промышленность и разработку полезных ископаемых. Он владел несколькими золотыми и серебряными рудниками, металлургическим заводом в Холунице, а в 1878-1882 годах арендовал изумрудные прииски на Урале. Он открыл первую в России фабрику по производству фосфора, а его стекольный завод, где производилось оконное стекло и стеклянная посуда, покрывал половину потребностей Западной Сибири. Построенная в 1866 году огромная современная мукомольная мельница сделала его крупнейшим производителем мучной продукции в регионе. Следует упомянуть также о его участии в строительстве фрагмента Транссибирской магистрали: он был одним из акционеров компании, занимавшейся участком Тюмень-Екатеринбург.

О личной жизни Поклевского известно мало. Он жил во дворце в Талице и владел большим зданием в Екатеринбурге. Михал Яник, автор изданной в 1928 году книги «История поляков в Сибири», пишет о его «влюбчивой натуре» и рассказывает любопытную историю. Однажды Поклевский допустил какую-то растрату, от которой пострадала государственная казна. Один усердный царский чиновник, поляк по фамилии Рымша, напал на след аферы, так что предпринимателю грозили суровые кары. «Тогда Поклевский попросил у Рымшы руки его дочери Ангелины. Свадьба состоялась, а тему злоупотреблений замяли», — пишет Яник.

У Поклевских было три сына: Викентий, Ян и Станислав. Последний из них сделал карьеру в российской дипломатии, два других после смерти отца в 1890 году развивали созданную им империю. Это было огромное состояние, оценивавшееся в четыре миллиона рублей, в состав которого входила недвижимость в 17 городах и 10 деревнях. Как легко догадаться, после Октябрьской революции все предприятия Поклевского национализировали большевики.

Судьба потомка миллионера

Внуком Альфонса, который создал на Урале и в Сибири финансово-промышленную империю, был Альфонс Александр Поклевский-Козелл (1891-1962). Во время Первой мировой войны он служил в русской армии, а в 1918 году стал советником в российском посольстве в Лондоне. В 1919 он женился на Зое, внучке российского дипломата барона Эдуарда Стекля, который подписал соглашение о продаже Аляски Соединенным Штатам. Зоя была фрейлиной герцогини Кентской Мирины и воспитательницей ее детей. Свидетелями на свадьбе выступали великий князь Дмитрий Романов (один из убийц Распутина) и граф Юзеф Альфред Потоцкий.

В 1939 году Поклевский-Козелл окончательно поселился с семьей в Англии, где занялся помощью польским беженцам. Он поддерживал контакты с президентом Эдвардом Рачиньским и генералом Владиславом Андерсом, а также входил в руководство польского Исторического института имени генерала Сикорского в Лондоне.

Кшиштоф Юзьвяк, Rzeczpospolita