«За мужество и патриотизм Рейтана начали уважать даже прусские и российские военные»

Как историк Змитер Юркевич по крупицам воссоздает историю о Тадеуше Рейтане.

Летом в бывшем имении Грушевка в Ляховичском районе состоится очередной фестиваль, посвященный личности выдающегося местного уроженца Тадеуша Рейтана. По этому поводу генеалогический портал Radawod.by и христианский информационный портал Krynica.info поговорили с председателем Арт-сообщества имени Тадеуша Рейтана, исследователем и популяризатором памяти о нем Змитером Юркевичем.

— Вы проживаете в Минске, но интересуетесь личностью Тадеуша Рейтана. Много мероприятий проводите у него на родине. В чем причина такого интереса?

— Я родился в Минске, отсюда моя мать, жил в Барановичах, откуда мой отец. Поэтому моя жизнь неразрывно связана с этими двумя городами. Нечто подобное было и у Тадеуша Рейтана, так как его мать тоже была из Минска, а отец из-под Ляхович, а это в 20 километрах к югу от Барановичей. Именно из тех мест мои деды. Поэтому я воспринимаю его личность не просто как национального героя нашей страны, но и как человека, с которым у нас одна Малая родина. По этим причинам более остро воспринимаю ту несправедливость, которая допущена в отношении него, то забвение и небытие, в котором находится его имя. Это и заставляет меня заниматься популяризацией личности Тадеуша Рейтана и тех драматических событий, благодаря которым его имя пронеслось по небосводу ярким метеором, оставив след на века.

Впервые о нем я узнал десять лет назад, когда прочитал перевод на белорусский язык книги «Рассказы Соплицы», которая была написана еще в первой трети XIX века. Ее автором был двоюродный внук Тадеуша Рейтана, знаменитый в те времена писатель Генрик Жевуский. А настоящий взрыв интереса, который перевернул мою жизнь, случился в 2011 году. В то время я случайно узнал, что усадьба Рейтанов в Грушевке внесена в «Список 46 усадеб», которые Министерство культуры было готово продать любому желающему. Меня это очень сильно возмутило, потому что я уже знал о широкой известности Тадеуша Рейтана. Но о том, что он наш национальный герой и что он настолько сильно связан с Беларусью, еще не представлял. Информации о нем от белорусских авторов практически не было, если не считать нескольких статей, появившихся в 1993-2010 годах и которые в основном были или эмоциональными рассуждениями, или копилкой мифологии — «краковский рыцарь», «самоубийца» и т.д.

Кстати, надо признать и тот факт, что и поляки, несмотря на 200 лет усилий, до сих пор о жизни Рейтана знают, к удивлению, мало. Когда родился (много версий), где учился (много версий), много о сейме (утверждая, при этом, что он «защищал Польшу») и когда умер — вот и все. Причем половина из этого, даже на стадии перечня, ошибочные сведения. А если углубиться в тему, то будет еще хуже.

Заинтересовавшись этим, мы начали думать, как спасти усадьбу от продажи. Сперва думали приобрести ее за символическую цену, чтобы сохранить для Беларуси, чтобы не дать ей стать собственностью какого-либо иностранца или «нуворишей», превративших бы усадьбу в отель или казино. Это было бы страшным позором для Беларуси! Но вскоре пришло «протрезвление». Усадьбы национальных героев или великих людей страны должны оставаться собственностью государства, служить интересам государства и, если позволите, быть ее визитками. Примеров уйма — усадьбы и дворцы Адама Мицкевича, Тадеуша Костюшко, Наполеона Орды, князей Радзивиллов, Немцевичей, Ваньковичей и т.д. Поэтому мы решили добиваться того, чтобы усадьба осталась в государственной собственности и восстанавливалась по примеру других мемориальных усадеб государственными и общественными усилиями. Но сразу столкнулись с тем, что личность Тадеуша Рейтана Беларуси воспринимается странным образом: он хоть и представлял Великое Княжество Литовское на сейме 1773-1775 годов, имеет непосредственное отношение и к Новогрудчине, и к Минщине, как и все его предки, но в Беларуси считается «полякам» и «польским политическим деятелем». Поэтому никакой речи о его чествовании на государственном уровне и быть не могло.

Тогда одновременно с созданием Арт-сообщества имени Тадеуша Рейтана, с письмами в различные инстанции о спасении усадьбы мне пришлось отправиться в архивы Беларуси, Литвы и Польши. Нужны были неоспоримые доказательства, что он «наш». И чтобы самому твердо стоять на ногах, и чтобы другим доводить это.

К тому времение я уже занимался родословных делами и, ища своих родственников, уже то и дело встречал фамилию Рейтанов в актовых книгах Новогрудского гродскага и земского судов, поэтому я знал, где искать. И я эти книги просмотрел, почти что от «а» до «я». А параллельно и лидские, минские, мозырские, полоцкие и другие, где оставили свой след родственники Тадеуша. С течением времени у меня накопилась огромная коллекция документов, касающаяся рода Рейтанов. Мне удалось установить их родственные связи, которые оказались невероятно широки. Было найдено много интересной информации, касающейся рода. И самое главное: мне удалось реконструировать жизнь Тадеуша Рейтана буквально по годам.

— Что конкретно вам удалось выяснить?

— До сих пор наиболее полное жизнеописание Тадеуша Рейтана выглядело так: родился 20 августа 1742 года в селе Грушевка, родители Доминик и Тереза из Володковичей Рейтаны, учился или в Новогрудке, или в Вильно, или в Варшаве (все версии мне кажутся ошибочными, я считаю , что учился он в несвижском иезуитском коллегиуме), а далее речь уже шла о сейме. 30 лет его жизни были просто неизвестны, как и то, что происходило с ним после сейма. Таким образом, из 39 лет его жизни было где-то заполнено пять-шесть. А здесь удалось восстановить от начала до конца. Например, на основании метрики довершение крещения Тадеуша Рейтана за 20 августа 1742, метрики крещения его сестры в 1742 году, метрики брака их родителей в 1739 году, которую нашел Дмитрий Дрозд, а также двух писем отца Тадеуша, которые он писал Михалу Казимиру Радзивиллу «Рыбоньке «, чьим клиентом был, удалось определить временной диапазон, когда родился Тадеуш Рейтан. Это произошло или в конце октября, или в самом начале ноября 1740 года. Когда католики отмечают праздник в честь святого Фаддея. Публикация на этот счет вышла в ежегоднике Цэнтра беларускай студыі №2 (2016).

Также удалось собрать источники, касающиеся последних дней жизни Тадеуша Рейтана и утверждающие, что самоубийцей он не был. Борьба с этим мифом стоит для меня на первом месте, так как на его основании в Ляховичах блокируется присвоение одной из улиц города его имени. Мол, люди боятся жить на улице самоубийцы. Опровержению этого мифа посвящена моя статья в 4 номере АРХЭ (2017).

— Фамилия Рейтан имеет нетипичное звучание для наших мест. Удалось ли вам проследить его происхождение?

— Действительно, звучит как-то непривычно. Но белорусский ученый-филолог Алесь Жлутко, который на нашу просьбу сделал попытку этимологизации этой фамилии, выразил между прочим мнение, что происхождение Рейтанов, могло быть и славянским. Причем корни его могут уходить в Х век (!). Публикация на этот счет содержится в юбилейном, «рейтановском», номере альманаха «Тэксты» №5 (2014 год). Но точная родословная Тадеуша Рейтана, которую удалось восстановить, начинается с начала XVII столетия. И она гораздо более полная, чем та, которая помещена в выводном деле рода Рейтанов, и который был напечатан Анатолием Федоруком. Новые сведения ждут своих публикаций.

Правда, первое упоминание в документах Тевтонского ордена фамилия Рейтан принадлежит к 1467 года — году, когда только завершилась Тринадцатилетняя война 1454-1467 годов, которая расколола орденскую Пруссию на две части. Рейтаны упоминаются в Княжеской Пруссии, той части, которая сохранила автономию от Польши. В этом году Якобу фон Рейтану был предоставлен довольно значительный земельный надел близ того места, где в 1410 году произошла знаменитая Грюнвальдская битва. Он, скорее всего, был активным участником той Тринадцатилетней войны. Через год он получил рядом еще одну деревню и несколько десятков гуфов земли, что превратило его в довольно значительного помещика.

Потомки этого Рейтана связались родственными связями как с местными онемеченными прусскими племенами, которые еще в XІІІ-ХIV веке приняли сторону Ордена, так и с рыцарскими родами, которые прибывали в Пруссию как колонисты из-под Лейпцига и Дрездена. На основании этих сведений, я полагаю, что, возможно, Рейтаны также могли быть из тех мест, потому что там есть топонимы, подобные фамилии «Рейтан». Но когда они точно прибыли в Пруссию, неизвестно. Есть интересное упоминание в одном из гербовников на 1410 год, но документальных подтверждений этому нет. Поэтому вопрос, участвовали ли представители рода в Грюнвальдской битве, остается открытым.

Если говорить о том, что привело к переселению потомков Якоба Рейтана в Великое Княжество Литовское, то следует вспомнить, что с 1601 года по 1629-й лет шла война Швеции против Речи Посполитой. Она затронула и Пруссию, которая была разорена шведами. В 1629 году между Швецией и Речью Посполитой в городке Альтмарке (сегодня Старый Тарг в Польше — ред.) был подписан мирный договор. Близ этого городка была деревня, которой владел один из вероятных предков Тадеуша Рейтана. Эти места претерпели опустошение. Это и могло быть тем толчком, который заставил Рейтана поступить в ряды армии, которая эти земли защищала.

Также есть свидетельства, что Рейтаны были родственниками Радзивиллов. В 1600 году умер Ганс Рейтан, внучка которого вышла замуж за сына Софии, дочери Николая Радзивилла Черного. А прямой внук Черного — Сигизмунд Кароль Радзивилл, который был командором Мальтийского ордена (командория в Столовичах под Барановичами), участвовал в той войне, в том числе с войсками был в Пруссии. Таким образом, он мог своих родственников взять в армию, после чего они прибыли с ним в Великое княжество Литовское. Первым из этих Рейтанов был Ян Фредерик. Его полное имя также удалось выяснить недавно. До сих пор, в гербовнике Несецкого он был известен как Ян, сын Юрия (Ганс, сын Георга). А в частных письмах, которые я нашел, он подписывался как Фредерик. В документе, который недавно нашел исследователь Федор Чернявский, есть его полное имя — Ян Фредерик. Как написано в дневнике великого канцлера ВКЛ Альбрехта Станислава Радзивилла (двоюродный брат Сигизмунда), он был любимым слугой (клиентом) Сигизмунда Кароля Радзивилла. Когда он в 1639 году внезапно умер во время сейма в Варшаве, то его патрон из уважения к родственнику приказал перевезти его тело и похоронить в часовне Мальтийского ордена в Столовичах. Там почивал первый Рейтан, который заложил фундаменты рода Рейтанов в Великом Княжестве Литовском, пока в XIX века его остатки оттуда не убрала Православная Церковь.

Все потомки Яна Фредерика Рейтана служили в элитных гусарских частях ВКЛ. Неисключение и Тадеуш Рейтан, который еще в 11 лет был записан отцом на службу в хоругвь Михаила Казимира Радзивилла «Рыбоньки». После смерти «Рыбоньки» Тадеуш перешел на службу к «Пане Коханку», с которым претерпел немало приключений.

— В чем заключается героизм личности самого Тадеуша Рейтана?

— Для понимания исключительной мужественности Тадеуша, того, почему он стал для десятков, если не сотен тысяч людей в XVIII-XX культовой личностью, Героем, примером искреннего, несокрушимого патриота, нужно углубиться в события конца XVIII века. В 1772 году Россия, Пруссия и Австрия после долгих совещаний, наконец, договорились о разделе Речи Посполитой. Были придуманы какие-то «исконные права» на те территории, которые они определили под аннексии, были подписаны сокровенные конвенции, и 5 сентября вражеские войска вошли на территорию современных Беларуси, Украины и Польши и заняли определенные территории. Великое княжество Литовское в один день потеряло около трети территории — 92 тыс. квадратных километров с городами Невель, Витебск, Полоцк, Могилев, Гомель, с населением около 1,5 млн человек.

Чтобы жители захваченных и свободных земель не поднялись на вооруженное справедливое сопротивление, возвращая захваченное, был придуман невероятный по наглости план — заставить население Великого Княжества Литовского и других земель Речи Посполитой добровольно отказаться от этих земель в пользу агрессоров. Это решение нужно было провести через сейм, где руками созванных на него депутатов, сенаторов, министров и короля этот раздел должен был быть утвержден. Такое положение вещей придало бы насилию над страной какой-то формальный вид легитимности.

20 февраля 1773 король Станислав Понятовский под нажимом России, Пруссии и Австрии выдает универсал, в котором объявляет о проведении в марте уездных сеймиков, а на апрель назначает общегосударственный вальный сейм. Знать по уездах уже знала, о чем на сейме будет речь, поэтому особой гордости участвовать в позорном спектакле не видела. К тому же, по уездам были разосланы письма краковского епископа Солтыка с призывом срывать сеймики и бойкотировать сейм. И действительно, во многих уездах сеймики не состоялись. Так, в Великом Княжестве Литовском, Жемойтское княжество сорвала все свои сеймики и ни одного человека защищать ВКЛ не делегировало. С территории современной Литвы были только вилькомирский и ковенский послы. Остальные, около 20 послов, были с территории современной Беларуси. Населению оккупированных земель было вообще запрещено проводить сеймики, так как они уже считались подданными стран-агрессоров.

Тем не менее, на сейм собралось 111 послов, менее половины комплекта послов. Поляков было 87, в три раза больше, чем литвинов-белорусов. За три дня до начала сейма 76 присутствующих в Варшаве послов, среди которых только 7 литвинов, на частной квартире признали известного злодея — кухмистра великого коронного Адама Понинского — маршалком конфедерации и таким образом дали ему полномочия руководить на сейме.

И когда в посольской избе ему собирались передать маршальский жезл, со своего места вскочил новогрудский посол Тадеуш Рейтан и заявил, что никогда не признает ни конфедерации, ни Понинского легитимным предводителем сейма. Вместе с тем он громко объявил, что так как по очереди сейм должен был проходить в ВКЛ, то маршалком должен был быть литвин, а не поляк. В чем был поддержан не только всеми присутствующими послами из ВКЛ (за исключением «великолепной семерки»), но и единицами из поляков.

Как свидетельствуют дневники сейма, для Рейтана главным было донести голос совести ко всему миру, что, на самом деле, нет согласия послов и жителей Речи Посполитой на разделение страны. Что все, что происходит на сейме, это фарс, спектакль и делается под угрозой насилия и за деньги трех соседних империй. Стоя на этом, он четыре дня и три ночи вместе с большинством послов Великого Княжества Литовского (действенную поддержку ему оказали еще один новогрудский посол Самуэль Корсак, Станислав Богушевич-Минковский из Минска, Игнат Кураневский из Пинска и другие) блокировал Посольскую Избу. Они ничего не ели это время, чтобы не оставлять Посольской Избы и не дать Понинскому провести здесь ни одного легального заседания. В результате Понинскому пришлось перенести свою сборище в другие комнаты Королевского замка. Благодаря этому поступку, известие о насильственном разделе Польши молнией разлетелось по всему миру, так как на сейме присутствовали корреспонденты всех европейских стран, которые ежедневно отправляли записки редакторам своих газет. Белорусские послы сделали невозможное: сорвали с этого сейма образцы легитимности, которая была главной целью проведения сейма. Мир увидел, что, на самом деле, Россия, Австрия и Пруссия — обычные насильники-грабители. И все это, это отчаянное сопротивление происходили под угрозой возможной смертной казни, так как такие приговоры наспех выписывала судебная комиссия Адама Понинского.

Понинский, который с 1767 года находился на различных услугах у российского двора, своим первым декретом назвал Тадеуша Рейтана «врагом народа» и осудил его, поставив вне закона — фактически любой человек мог его безнаказанно убить. Но король, который не нашел в себе мужества выступить против раздела, тайно симпатизировал Рейтану и отменил смертный приговор. Рейтан в свою очередь был готов к смерти и неоднократно заявлял во время сейма, что ради Родины готов положить свою жизнь. Он был душой и сердцем сопротивления против той тьмы, которая охватила тогда страну. Он выступил не только против внешних врагов, но и против внутренних, коррумпированного большинства послов, сенаторов и министров. И неизвестно еще, что было опаснее. За такую решительную незыблемость, личное мужество, за исключительный патриотизм Рейтана начали уважать даже прусские и российские военные — генералы Лентулус и Бибиков. Кстати, то уважение встречается и у российских литераторов XIX века, например, Мордовцева.

— Патриотом чего был Тадеуш Рейтан: Речи Посполитой или ВКЛ?

— То, что он выступил в защиту чести Великого Княжества Литовского, свидетельствует о том, что он был в первую очередь патриотом ВКЛ. А то, что наиболее действенную поддержку ему высказала «вся Литва», а не польские послы, свидетельствует и об определенном антагонизме ВКЛ и Польши.

Кстати, ранее некоторые сеймы срывались из-за того, что поляки хотели продвинуть условия, невыгодные для ВКЛ. И один из таких сеймов через это сорвал прадед Тадеуша Рейтана Мартин Казимир Володкович. Произошло это в 1665 году. Внутренняя жажда возвращения независимости ВКЛ жила. «Сепаратистские», с точки зрения поляков, демократические устремления литвинов удалось немного приглушить лишь в начале XVIII века.

Интересным фактом является то, что племянник Тадеуша Доминик, который в 1814 году подавал свои документы в Париже в военную комиссию Наполеона, записался литвином, не поляком. Эти сведения нашел в Париже белорусский историк Анатолий Стебурако.

— Традиционно заявляется, что Тадеуш Рейтан покончил жизнь самоубийством. Но в своих публикациях вы оспариваете это.

— Да, это общее место во всех публикациях, которые посвящены Тадеушу Рейтану. Отличаются только варианты, которые год от года только множатся (!).

При этом, два всем известные «источники» — очерки жизни Рейтана, которые в XIX веке написали Юлиан Немцевич и Генрик Жевуский и которые долгое время являлись источником всех знаний о жизни Тадеуша, — этот миф подрубали. Ведь в первом из них говорится о «захоронении в Ляховичским костеле», а во втором — о том, что готовился он к смерти как примерный христианин.

Найденное мной письмо племянницы Тадеуша Саломеи (жены беглого урядника-писателя Станислава Рейтана) к нашему известному писателю из-под Пружан Иосифу Крашевскому является дополнительным свидетельством против мифа. В нем говорится, что «недавно умер старый Вольский, который был при смерти его, в минуту, в которую вернулся к полному сознания и исповедовался, сжимая ксендза за руку». Письмо датировано 1845 годом.

Вероятно, он умер в результате несчастного случая, произошедшего в Грушевке в августе 1780 года. Он не был самоубийцей, он не был убит. Какое-то время я рассматривал вариант насильственного лишения жизни Тадеуша Рейтана, между прочим, небезосновательно. Но находка этого свидетельства заставила меня пересмотреть свои взгляды.

Он умирал в присутствии священника, которого до последней минуты держал за руку. Я не знаю, как такого человека можно назвать самоубийцей.

Буквально сразу после смерти Тадеуша Рейтана начал возрастать его культ. Хотя слава его еще при жизни гремела и в Литве-Беларуси, и в Польше, и в Европе. На одном из поздних сеймов послы из белорусских земель — из Полоцкого и Минского воеводств — напомнили королю о достойных поступках живых Корсака и Богушевича и умершего Рейтана. Также король Понятовский одобрил проект об установлении двух памятных плит перед Посольской Избой: из черного мрамора, посвященной Понинскому, и из белого, посвященной Рейтану. Но замысел он реализовать не успел. В 1795 году в результате Третьего раздела, который провели все те же «три черных орла», Речь Посполитая была стерта с карт мира.

В это самое время известный поэта Франтишек Дионизий Князьнин, который был родом из Витебской области, написал «Оду к Литве», в которой отметил поступок Рейтана. В скором времени начали вспоминать Рейтана и поляки. Насколько я знаю, первое такое упоминание было в книге «Предостережения для Польши» Станислава Сташица, но она не была в те времена напечатана и оставалась, если не ошибаюсь, в рукописи до ХХ века.

Позже, в начале XIX века, имя Тадеуша Рейтана подняли на щит наши другие земляки. Первым был брестчанин Юлиан Немцевич, который написал первое короткое жизнеописание Тадеуша Рейтана, в котором соратник Костюшко привел неверную дату рождения, допустил ошибку в названии Грушевки и ошибся с именем матери Тадеуша Рейтана: назвал ее Вероникой, а не Терезой. Но, между прочим, он написал о событиях сейма на основании дневника Тадеуша Рейтана, а также о том, что Тадеуш Рейтан умер 8 августа 1780 года и похоронен в Ляховичским костеле.

В 1817-1819 годах в первом своем крупном произведении — поэме «Бульба» — вспомнил Тадеуша Рейтана Адам Мицкевич, который заметил, что здесь, в «крае Новогрудском, крае родном», «Рейтаны силу сердец римских закаляли». Немного позже он написал поэму «Пан Тадеуш», в которой упомянул и Тадеуша Рейтана, и других представителей рода. Неоднократно обращался к образу Тадеуша Рейтана Мицкевич и в политических статьях.

Буквально через несколько лет после «Пана Тадеуша» появляется уже упомянутое произведение «Рассказы Соплицы» («Воспоминания пана Северина Соплицы, чашника парнавского»). Там есть целое повествование, посвященное Тадеушу Рейтану, в котором, конечно, много ошибок, но в тот же момент очень хорошо описаны последние дни из жизни Тадеуша Рейтана. Говорится, что причиной его смерти послужил приезд в Грушевку российского генерала, которого Тадеуш стал гнать со двора. Братья и слуги, испугавшись, что это может привести к каким-то неприятным сюрпризам, закрыли его в «Мурованке». А так, как он был невероятной мощи, то, вероятно, попытался выбраться из Мурованки, разбил стекла, но очень сильно покалечился и через два дня «отдал Богу душу».

Этот случай, действительно, мог иметь место. Российский генерал, который приехал, — это, скорее всего, Иван Михельсон, который в свое время отметился в ходе подавления восстания Пугачева, а за год до смерти Тадеуша приобрел у его брата Михаила имения, отошедшие к России по первому разделу, и его имя в то время встречалось в документах Новогрудского воеводства.

— Насколько соответствует историчности известная картина Матейко?

— Произведение Матейко нельзя воспринимать как историческое, так как он аллегорическое. Матейко собрал на нем лиц, время измены которых наступило либо к сейму, либо во время, либо после, во время Тарговицкой конфедерации 1792 года. Понятно, что Понинский в то время не мог быть в Избе, так испуганный воинственным Рейтаном после фиаско первого дня больше в Избе не появлялся. А Тадеуш Рейтан представлен в образе распятой Родины, в то время как предатели гонят его, а малодушные лица отворачиваются.

Кроме Матейко, Тадеуша Рейтана рисовали и другие художники. Еще на 30 лет раньше Матейко представители Виленской школы искусства Франтишек Смуглевич и Людвик Горват нарисовали его изображения. Были созданы нашими земляками, скульпторами Островским и Закревским два бюста Тадеуша Рейтана. Последний, возможно, даже приходился очень дальним родственником Рейтану. Теперь эти два бюсты находятся в Польше.

Но после восстания 1863 года культ Тадеуша Рейтана на его Родине пришел в полный упадок. Российские власти запретили возведение на кладбище в Грушевке его памятника. И поэтому последний Рейтан, Иосиф, в 1889 году подарил его Кракову. Он представлял собой 11-метровую чугунную башню, от которой сохранился только бюст. Сейчас в Кракове стоит точная копия того памятника.

Имя Рейтана на наших землях немножко поднялось только в промежутке между 1917 и 1939 годами. В Минске на месте Дворца Республики появилась улица Рейтана — бывшая Юрьевская, на которой когда-то стоял дворец матери Тадеуша, Тересы из Володковичей. Она просуществовала всего два года, потом Минск оказался под российско-советской оккупацией, и ее снова переименовали. Но в Барановичах улица Тадеуша Рейтана просуществовала до 1939 года. Там была не только улица, но и гимназия имени Тадеуша Рейтана, здание которой сохранилось. Сейчас оно заброшено, а могло бы стать культурной площадкой для барановической молодежи.

После войны о Тадеуше Рейтане на наших землях забыли. Но его культ сиял и процветал на территории Польши: почти в каждом городе есть или улица, или школа, или молодежная дружина его имени. А у нас решился его вспомнить в своих произведениях только Владимир Короткевич: первый раз в 1959 году в русскоязычной поэме «Родина», а второй раз, более развернуто, — в поэме «Леониды не вернутся к земле», или «Нельзя забыть». Похоже, что больше никто его имя до 1980-х годов не упоминал.

Только с 1987-1988 годов оно потихоньку начинает возвращаться. Очень серьезную статью в 1993 году написал историк Владимир Емельянчик, который также пытался вернуть имя Рейтана Беларуси, но не довел дело до конца, так как скоропостижно скончался. После этого в течение 20 лет на свет появилась дюжина статей, которые отчасти повторяли уже известные мифы.

Понимая все это, в апреле 2013 года — в годовщину Варшавского сейма — мы основали Арт-сообщество имени Тадеуша Рейтана, чтобы постепенно вбивать маленькие гвозди в дело возвращения его имени на Беларусь. Было проведено более 30 различных фестивалей, выставок, вечеринок, конференций, написано около 40 различных статей, снята пара документальных лент. Возможно, потому что не берусь этого утверждать, наша деятельность косвенно повлияла на то, что государство отказалось продавать усадьбу в Грушевке. Не так давно Ляховичский райисполком принял решение создать в ней краеведческий музей. Для этого вскоре должна начаться реставрация усадьбы. Сейчас на это Евросоюзом выделено около 1,2 млн евро. Подготовительные работы ведутся полным ходом. Надеюсь, что уже через несколько лет в Грушевке будет не только краеведческий музей, но и музей Тадеуша Рейтана, для которого мы собираем материалы.

— Вы упоминали, что перед самой смертью Тадеуш Рейтан держал за руку священника. Также он апеллировал к Богу и во время сейма. Какую роль играла религия в его жизни?

— Как мне кажется, роль это была важная. Но я бы не стал делать из этого какой-то сенсации. Дело в том, что в те времена по-другому и быть не могло. Невозможно было выжить, не принадлежа к какой-либо из конфессий. Правда, эта принадлежность не была гарантией того, что христианин всегда поступит с тобой «по-христиански». Одним из таких проявлений «любви к ближнему» были в те времена «шляхетские наезды», во время которых допускалось любое насилие, а кровь лилась рекой. А наезды случались ежедневно и по всей Беларуси. Ну, и чтобы избежать уменьшения количества верующих, законы Речи Посполитой предусматривали смертную казнь за переход из католицизма в другую веру (то же, но в России, было в отношении православия). Это право подтвердила и знаменитая Конституция 3 мая 1791 года. Поэтому, не все было так просто.

Что касается веры самого Тадеуша и веры его родителей, то они были католиками.

Хотя однажды встретилось упоминание, что мать его могла быть унияткой, так как ее дядя Фелициан Филипп Володкович был первосвященником Униатской церкви Речи Посполитой. Но доказательств тому пока не найдено.

Свидетельством его религиозности может быть такой эпизод. Когда во время сеймовой борьбы с послами-предателями или теми, кто еще колебался, он использовал все умственные доводы, то осталось только одно. Преградив выход из Посольской Избы, Тадеуш «ранами Христа, за вас распятого» заклинал их отступить от предателя Понинского. Эти слова позже трансформировались в «Убейте меня, не убивайте Отечество!».

Когда же Немцевич захотел написать биографию Тадеуша Рейтана, он пожелал получить копию его дневника с сейма. Рейтаны с большой неохотой позволили это, но сделали для него копию. Копию писал племянник Рейтана, который слова о «ранах Христа» убрал, посчитав смешным мешать религию и политику. Настал ХІХ век.

Из того, что мне удалось найти, следует, что Тадеуш Рейтан был необыкновенной личностью. Я уже упомянул «наезды». В те времена это был наиболее «действенный» способ решения самых разных вопросов, прежде всего имущественного характера. И если имена братьев Тадеуша в судебных документах в связи с каким-либо наездом или насилием встречаются довольно часто, то его имя туда заносилось «для галочки», так как он в это время был на сейме.

Рейтан был очень ответственным человеком, так как на его руках после смерти родителей осталась огромная семья — четыре брата и три сестры, а значит, много хлопот. Также и крупное имение не давало времени на глупости. И к тому же надо было достойно нести имя рода.

О том, что он был справедливым человеком, свидетельствует и такой эпизод: его отец приобрел соседнее имение, а когда умер, то его бывшие владельцы захотели возвращения, потому что вдруг нашлись какие-то «зацепки». И между Рейтанами и родам Визгердов разгорелась борьба. Она длилась очень долго, и, чтобы ее остановить, Тадеуш решил разделить фольварк «по равному», на две части: одну отдать Визгердам, а половину оставить себе. Хотя имел законные права на весь фольварк. Суд признал это решение. И когда уже после смерти Тадеуша Визгерды вновь начали мутить воду, Главный Трибунал ВКЛ признал решение Тадеуша справедливым и наилучшим и оставил его без изменений. Это те мелкие моменты, которые оживляют его забронзовевшую личность.

— Вы упоминали, что в Минске находился дом матери Тадеуша Рейтана. А какие еще места связаны с ним в белорусском столицы?

— Известно, что брак его родители 4 октября 1739 года совершали в иезуитском костеле Пресвятой Девы Марии (ныне архикафедральный костел — ред.).

— Вы ўзгадвалі, што ў Менску знаходзіўся дом маці Тадэвуша Рэйтана. А якія яшчэ мясціны звязаныя з ім у беларускай сталіцы?

Также можно вспомнить историю Главного Трибунала, когда в феврале 1760 году по доносу противников Радзивиллов с нарушениями закона был взят под стражу, а потом расстрелян дядя Тадеуша Рейтана 25-летний Михал Володкович. Во время этих событий присутствовал и Тадеуш. Это, кстати, сильно повлияло на мать Тадеуша Рейтана, так как в политических целях противниками Радзивиллов, был убит ее любимый младший брат. Не выдержав несправедливости, она летом того же года умерла. Сессия же Трибунала происходила или в том же иезуитском костеле, или в ратуше, или на замке.

В Беларуси же у Рейтанов было очень много разных имений. Жили и в Полоччине около Невеля (сейчас Россия — ред.), где получили свои первые земли. Их деревни как раз закрывали дорогу с Великих Лук на Полоцк. Они должны были вставать по первому сигналу и прикрывать собой пределы Литвы. Имели имения на Браславщине и на Смоленщине, в Центральной Беларуси. Что же касается Новогрудского воеводства, то с ним связан один из самых удивительных мифов.

Иногда в публикациях поляков и белорусских авторов, которые некретично относятся к информации, можно прочитать, что Грушевку получил от короля Яна III Собеского некий «краковский рыцарь» за то, что в 1683 году проявил мужество в битве с турками под Веной. Но, как известно, армия ВКЛ на Венскую битву не успела и была захвачена вестью о победе над турками только подтянувшись под Краков.

Грушевку же (именно Грушевку, а не какую-то «Грошувку») приобрел от Радзивиллов Михал Казимир Рейтан, дед Тадеуша где-то в 1694-1695 годах, когда умер предыдущий владелец Бруханский. С тех пор Рейтаны, которые были клиентами Радзивиллов, сделали Грушевку центральной усадьбой, так как она находится в 30 километрах от Несвижа. А родители Тадеуша — Доминик Рейтан и Тереза из Володковичей были придворными «Рыбоньки» и Франтишки Уршули Радзивилл. И эти Радзивиллы неоднократно бывали в Грушевке, используя ее не только как пункт, где можно остановиться по дороге и отдохнуть, но и как штаб-квартиру для тайных совещаний. Есть даже письмо Франтишки Уршули к мужу, в котором она пишет ему из Грушевки «от наших милых Рейтанов».

— Остались ли сегодня еще представители рода Рейтанов?

— К сожалению, последний Рейтан, Иосиф, умер без наследников в 1910 году. Должно быть очень много родственников по женским линиям, которые пока никак не проявили своего интереса к Грушевке.

Что касается некоторых известных и интересных для нас родственников Тадеуша Рейтана, то у него был племянник, также Тадеуш Рейтан, который в начале XIX века одним из первых в бывшем Великом Княжестве Литовском, предоставил крестьянам свободу и образование. Но против него восстали родственники и окружение, которые запретили это делать и даже признали его недееспособным.

Брат этого Тадеуша Станислав Кароль, кроме того, что поучаствовал в войне Наполеона на стороне армии новосозданного ВКЛ, позже стал писателем. Написал четыре крупных и очень интересных произведения. И его имя достойно упоминания среди белорусских писателей XIX века. Его произведения интересны и с исторической точки зрения, так как он очень хорошо описал Несвиж второй половины XVIII века. Попробуем переиздать их на белорусском языке.

Второй брат Тадеуша Доминик Рейтан в 1807 году добровольцем прорвался через Неман с территории Литвы-Беларуси, оккупированной Российской империей, к легионам Генрика Домбровского. Дослужился до чина капитана, а в 1812 году был откомандирован как способный офицер в генеральный штаб Великой армии Наполеона. Он поучаствовал во всех самых значительных столкновениях с российской армией, прошел путь до Москвы и обратно и был с Наполеоном до 1814 года, когда тот сложил с себя полномочия и пытался покончить жизнь самоубийством.

В общем, в родственниках в Рейтанов такие роды, как Друцкие-Любецкий, Гуттен-Чапские, Володковичм, Селявы, Кублицкие, Огинские, Борейши, Жевуские, Радзивиллы, Юревичы. Очень радует меня то, что удалось доказать очень близко родства Тадеуша Рейтана с Тадеушем Костюшко и Игнатием Домейко. Удалось выяснить, что Рейтан приходится Костюшко троюродным братом, а Игнат Домейко им — сын троюродной сестры. И все это родство идет через минских Володковичей.

Также у Тадеуша Рейтана в родственниках Наркевич-Иодко. Совсем недавно, похоже, обнаружена и генеалогическая связь с Адамом Мицкевичем. Это родство на уровне второй половины XVII века по линии Цедровских. Родственники Рейтанов и с Монюшками — кого не возьми, все приходятся родственниками Тадеушу.

Напомню, что сегодня память Тадеуша Рейтана никоим образом не увековечена в Беларуси. Нет ни одной улицы, белорусского школы или воинской части, которая бы носила его почетное имя. Даже памятной доски и памятника — и тех нет. К чести ли это нам?