С косой и молитвой: как наши предки боролись за свободу

История народных восстаний в Беларуси.

При Великом княжестве Литовском даже крепостные крестьяне, полностью попавшие под власть землевладельца, могли доказывать свою правоту в судах разных рангов. При особенной ловкости и связях, при наличии определенных сумм на судейские издержки, можно было дойти до суда высшей инстанции в столице ВКЛ или даже в столице все Речи Посполитой. В Варшаве, пишет litvin.pl.

В конце концов оставалась призрачная, но надежда на королевскую справедливость и мудрость, на внимание великого князя. И нередко король или великий князь разрешали спорные ситуации, исходя из государственных интересов в пользу истца, не располагавшего, как ныне говорят, большим «административным ресурсом».

Но находились шляхтичи и простые обыватели, которые предпочитали не долгие разбирательства в судах, а решительные формы протеста. Литвинские бунтари причины для выявления своего возмущения находили очень быстро. Например, некий камердинер панов Дзяконских, проживавший в городе Гродно, в 1795 году измыслил свергнуть самого короля Речи Посплитой Станислава Августа. Вероятно, бунтарь причины своего протеста искал в подражание французским якобинцам, рубившим головы направо и налево, чем немало изумившим Европу. Убийство польского короля по его плану должно было стать сигналом к выступлению бедной шляхты и крестьян.

Камердинер предполагал устроить в Гродно некий комитет, подобный якобинскому Конвенту для провозглашения Республики свободы и братства. Закончил бунтарь очень плохо. Его долго пытали, вытягивая все подробности революционного плана. Потом смертный приговор был приведен в исполнение.

После разделов Речи Посполитой российским властям пришлось вплотную столкнуться с тем, как литвинские бунтари причины для своих выступлений находили в самой обыденной жизни. Царской администрации много проблем доставляла независимость жизненного уклада обитателей литвинских местечек.

В землях литвинов при царском правлении насчитывалось почти четыре сотни местечек.

В отличие от российской деревни литвинское местечко существовало на совершенно иных принципах. Здесь не правила круговая порука, но все жители соблюдали достоинство и полагались на силу законов с незапамятных времен. Обычно в местечках проходили крупные или не очень ярмарки, люди здесь умели торговать, а значит в почете были знания, грамота. Не могли обходиться без письма и арифметики те, кто зарабатывал на торговых операциях. При необходимости местечковцы могли нанимать опытных ходатаев, стряпчих, которые могли победить в любом суде.

При Великом княжестве Литовском многие местечки пользовались знаменитым Магдебургским правом, которое регулировало многие вопросы местного управления, давала большие права магистрату. При царском режиме местечки этого права лишались. Правда, после ряда бунтов некоторым местечкам удалось отстоять старинное право.

В литвинских местечках проживало немало евреев, которые нередко имели сильных покровителей в Вильно или в Варшаве, в основном представителей торгово-промышленной элиты. С еврейскими бунтарями причины для судов и всяческих разбирательств не иссякали. Российским чиновникам очень трудно было бороться с еврейской предприимчивостью и юридической осведомленностью.

Царским исправникам и судьям приходилось разбирать многочисленные прошения, жалобы на самоуправство. Игнорировать такие обращения населения было невозможно, поскольку местечковцы сразу могли приступить к массовым акциям неповиновения. И тогда можно было забыть, к примеру, про ремонт моста или большого тракта, гати, о поставках фуража или провианта военной части.

Жители местечек не считали себя крестьянами. И потому заставляли царскую администрацию относиться к себе особенно внимательно, уважительно. Те из царских чиновников, кто не хотел понимать особого социального статуса литвинов из местечек, могли дорого заплатить за свое неразумение. Пример из Копыля. Там однажды местечковцы взялись за дубье, которым и поколотили до полусмерти местного исправника.

Если бунтари причины для восстания находили особенно весомыми, они могли предъявлять власти такие требования, что генерал-губернатор посылал на усмирение вольнодумцев казаков или пехоту. Воинские отряды атаковали мятежные литвинские поселения по всем правилам военной науки. На главной площади местечка ставили в устрашение виселицу. Под ней располагались козлы, на которых плетьми или розгами лупили зачинщиков.

Но войск в Российской империи, много и долго воевавшей, хватало не всегда. Иногда генерал-губернаторы считали за лучшее предоставить жителям местечек право местного самоуправления. Местную власть выбирали всем населением. Причем выборы иногда проходили весьма оригинально. В истории остались известия из городка Волпа, где евреи и христиане никак не могли выбрать мудрого старосту. Голосование проводилось с помощью гороха и орехов, которые следовало бросать всем жителям в разные горшки.

К бунтам подключались не только торговцы или ремесленники, но и лица духовного звания. Известно дело ксендза Гольшанов, бывшего решительным противником царской политики в правление Александра II. Дело дошло до того, что однажды в порыве неистовства ксендз швырнул шапку в портрет российского монарха. За такео непочтение к царю его отправили в Сибирь на каторгу.

Интересно, что при советской власти местечек в Беларуси практически не осталось. Применялись понятия «городской поселок», «поселок городского типа». Сегодня в западных регионах Беларуси имеется только одно селение, гордо именующее себя местечком (Гудогай на Витебщине).