19 сакавiка 2024, aўторак, 14:46
Падтрымайце
сайт
Сім сім,
Хартыя 97!
Рубрыкі

Командир бригады спецназа: Я предлагал ввести батальон и решить вопрос с импичментом Лукашенко проще

24
Командир бригады спецназа: Я предлагал ввести батальон и решить вопрос с импичментом Лукашенко проще

Элитные подразделения и сейчас могут стать серьезной проблемой для диктатора.

Полковник в отставке Владимир Бородач, бывший командир 5-й отдельной бригады спецназа в Марьиной Горке, оценивает деятельность спецподразделений во время мирных протестов, рассказывает о своем расследовании дел пропавших и называет настоящей аудиозапись 2012 года, сообщает «Радыё Свабода».

Имя Владимира Бородача вместе с именами Павла Шеремета, Олега Алкаева и Вячеслава Дудкина звучит в разговоре с участием якобы тогдашнего председателя КГБ Вадима Зайцева 2012 года, аудиозапись которой обрел бывший спецназовец Игорь Макар и обнародовала авторитетное брюссельское издание EUObserver. Речь идет о планируемом убийстве этих лиц, которое должно было выглядеть как несчастный случай, на что якобы Александр Лукашенко выделил свыше 1,5 млн долларов.

Владимир Бородач на своем youtube-канале выпустил свой ответ, в котором подтвердил, что в свое время немецкая полиция предупреждала его об угрозе жизни и предложила охрану, а также заявил еще о нескольких попытках покушения со стороны белорусских спецслужб.

Об аудиозаписи 2012 года

– Если послушать аудиозапись, где говорится об убийстве Бородача, Алкаева. Дудкина, Шеремета... Понимаете, как аккуратно вел разговор. Недоговаривал. Смысл шел между строк. Ведь одно дело – дать приказ по закону против врага, а другое дело — междусобойчик. Это не был официальный разговор председателя КГБ со своими подчиненными. Это разговор преступников, так как три человека обсуждали возможность проведения преступной операции. Боец, знавший меня, должен был выйти на меня, он просил ксиву, удостоверение, официальные полномочия, а Зайцев не мог ему этого обещать.

Я не говорю, что опознал Зайцева. Я с Зайцевым не встречался и не проводил экспертизу. Это задача экспертов. Я связал все события и выложил выводы на своем канале. Недоговоры, намеки со стороны Зайцева и то, о чем говорил мой бывший боец... Информация, которой владел боец, была известна единицам. Я говорю о том, что это запись какого-то руководителя в кабинете КГБ, и там присутствовал и третий человек из «алмаза». Если связать эту запись, факты, которые были до этого разговора и после нее, то все совпадает.

О службе в спецназе

– Я окончил Минское суворовское военное училище, поступил в Рязанское воздушно-десантное училище на факультет спецназа. Мы боялись, что войны закончатся и для нас не останется места подвигу в интересах нашего Отечества. Спецназ был предназначен для выполнения разведывательно-диверсионных задач в глубоком тылу противника. Билеты продавались только в одну сторону, обратной дороги не было. После училища была служба в спецназе от командира взвода до командира бригады спецназа. Уровень подготовки нашей бригады был очень высок. В соревнованиях на первенство спецназа в СССР мы занимали первые и призовые места. Здесь служили лучшие солдаты и офицеры страны. Наши девизы были: «с неба, на землю в бой!», «С любых высот в любой ад!», «Готовы умереть приветствуют вас», «Смерти нет, но когда она придет, нас уже не будет». Кого интересует, могут почитать в моей книге «Зомби страны Советов».

О военной присяге на верность независимой Беларуси

– В 1992 году на площади Независимости прошла торжественная церемония – белорусские военные приняли присягу на верность независимой Беларуси. Текст присяги зачитывали вы. Когда и почему закончилась ваша служба в белорусской армии? Как вы присоединились к демократической оппозиции?

– Советский Союз развалился, потому что не выдержал политической, экономической конкуренции с Западом. Однако основным фактором было то, что сгнили верхи страны. Руководство страны не ориентировалось в ситуации и не способно было принимать конкретные решения и брать на себя ответственность. Нечто подобное наблюдается и в « колхозе» Лукашенко под названием Беларусь. Мы вычеркнули из жизни страны 27 лет и дрифтуем на дотациях России. Однако различие ситуации в том, что ГКЧП морально был не готов расстреливать своих граждан, а Лукашенко будет стоять до последнего омоновца. Власть для него – единственная гарантия его безопасности.

После развала СССР Беларусь оставалась единственной страной, где народ кормил армию, которая ему не присягала. Это затрагивало национальное достоинство, и в 1992 году группа офицеров приняла символическую военную присягу на верность Беларуси. Военные должны быть вне политики.

Как офицер я не должен был заниматься политикой, а как гражданин обязан. В январе 1993 года я был уволен из рядов Вооруженных сил, окончил курсы переподготовки военнослужащих по специальности «внешнеэкономическая деятельность» и начал новую жизнь.

О сотрудничестве с Захаренко

– Я недавно смотрела архивную видеозапись 1997 года, когда живые еще Юрий Захаренко и Виктор Гончар встречают вас у печально знакомой теперь уже всем белорусам тюрьмы на Окрестина после административного ареста. Вам приносят военную форму с медалями и орденами. Расскажите, насколько близкими вы были с Захаренко, а также о создании Союза белорусских офицеров, которым вы вместе занимались.

– С Захаренко мы работали вместе с 1995 года, после его увольнения. Карпенко, Гончар, Захаренко — это была одна команда. Во время импичмента Лукашенко в 1996 году мы с Захаренко отнесли документы из Верховного Совета в Конституционный суд для принятия решения. Заседание не состоялось, председателю Конституционного суда Валерию Тихиню предъявили пикантный компромат, и он исчез на трое суток. Я предлагал председателю ВС Шарецкому ввести батальон и решить этот вопрос проще, но он хотел это сделать по закону. Импичмент провалился. Начался захват власти в стране. Разгон Верховного Совета, изменение Конституции…

Захаренко от МВД, Костка от КГБ, Бородач от Вооруженных Сил Беларуси — мы собрались и начали создавать союз офицеров Беларуси. Только сила могла противостоять установлению диктатуры. Лукашенко был еще слаб и понимал эту опасность. Меня пригласили в Совет безопасности и предложили вернуться на службу, получить генеральское звание и уехать в Брюссель представителем в НАТО. Это было соблазнительно. Мне впервые в жизни предлагали не бегать по минным полям, а войти в открытую дверь благополучия и беззаботной жизни.

Я пошел против интересов семьи и знал, что это мало кто оценит. Я всегда был верен своему слову. Если бы я согласился с Лукашенко, то вынужден был бы быть с ним до конца, потому что тот, кто предаст раз, будет предавать всегда. Поэтому мне пришлось остаться с соратниками, которые уже были осуждены.

В 1999 году мы с Гончаром, Захаренко, Чигирем, Антончиком организовывали и проводили альтернативные президентские выборы. Меня и Чигиря арестовали, его осудили на 5 лет, меня отпустили.

7 мая 1999 года, в день исчезновения, мы встретились с Захаренко, как обычно, в 10:00 возле штаба Чигиря. За нами везде ходила «наружка» бойцов Павличенко. Мы думали, что нас арестуют и посадят в тюрьму. Захаренко выдал мне одну важную информацию. Он допустил роковую ошибку, поэтому он стал первым в списке смертников.

В час ночи Гончар позвонил мне и сообщил, что Захаренко поставил свою машину на стоянку и не дошел до дома. Я сел в машину и выехал на поиски. Нет необходимости рассказывать о деталях поисков...

О расследовании дел пропавших

– Я беседовала с бывшим начальником СИЗО № 1 в Минске Олегом Алкаевым по поводу публикации аудиозаписи 2012 года. По его словам, и он, и Дудкин, и Шеремет, и вы — носители информации, опасной для властей. Мы с вами беседовали около 10 лет назад в эфире Радио Свобода, и вы тогда заявляли о том, что вам показывали фрагменты видеозаписи, с пыткой и наказанием смертью Юрия Захаренко, и вам предлагали это купить. Мы позже слышали от бывшего собровца Гаравского об обстоятельствах убийства Юрия Захаренко, и здесь есть несовпадения. Что произошло в 1999 и 2000 годах с Захаренко, Гончаром, Красовским, Завадским, должно стать предметом независимого расследования и авторитетного суда. Согласны ли вы, что основная причина внимания к вам спецслужб в разные годы — это именно дела пропавших?

– После исчезновения Захаренко, Гончара и Красовского бойцы Павлюченко как-то летом подловили и меня в лесу. Но я был готов к этой встрече. Одному человеку, который сидел со мной в машине, я предложил убежать и рассказать журналистам. Однако он этого не сделал. Мы шли навстречу друг другу, готовые убивать, однако между нами стали наши друзья с оружием, которые застряли в кустах. Немая сцена. «Мы ошиблись», — сказал их командир. Ребята резко повернулись на 180 градусов, сели в машину, которая была цветов ГАИ. Они были одеты в черные комбинезоны, в высоких берцах. Я знаю этих людей. Гаравского среди них не было. Фрагменты видеосъемки допроса Захаренко я видел, а полное видео мне предлагали купить за 200-250 тысяч долларов. Я не хочу комментировать показания Гаравского. Только после его ответа на ряд моих вопросов я мог бы сделать вывод, был ли Гаравский в группе захвата Захаренко. Тем более сейчас он приносит пользу стране.

Безусловно, одна из причин любопытства спецслужб Лукашенко ко мне – сведения об исчезнувших оппонентах режима. Я знаю непосредственных убийц и ряд других людей, которые обеспечивали операции по ликвидации оппонентов режима.

О решении эмигрировать и найдено тело

– Когда и почему вы приняли решение о политической эмиграции?

– Наступил момент, когда я осознал, что мы надолго проиграли. Оппозиция уничтожена... В течение 8 лет я работал за пределами Беларуси, изредка на день приезжал домой. Я не спешил выехать из страны и получить политическое убежище. В 2010 году я вышел на труп. Тело было без кистей рук, с простреленным черепом. Оно было подхоронено к людям, расстрелянным во время Второй мировой войны. Нет трупа – нет преступления. Время убийства этого человека, рост, структура тела совпадали со временем исчезновения Захаренко. Это меня заинтересовало. Биологический анализ не проводился. Доступ к телу в морге был запрещен. Эту информацию я получил от уже умершего сотрудника данного медицинского учреждения... Останки не были захоронены, как положено, на специальном кладбище...

...Я уехал в отпуск. За границей получил информацию, что на меня хотят завести уголовное дело. Передо мной возник вопрос: Что делать? Ведь в эмиграции в возрасте 59 лет я должен был начинать жизнь заново... Почти год я ждал решения о предоставлении мне политического убежища. Трудно и отвратительно было доказывать, что мне что-то угрожает, ведь мои друзья погибли давно, а я жив, значит, мне ничего не угрожает. Трудно было морально осознавать, что ты лишен Родины. Это не проходит до сих пор.

О деятельности спецназа сейчас

– Вы руководили элитным подразделением военного спецназа. Уже длительное время вы в отставке и за пределами Беларуси. Из того, что вы знаете и можете наблюдать, как вы оцениваете уровень подготовки нынешних различных специальных подразделений, функции и задачи, которые они выполняют? Как вам кажется, все ли спецназовцы будут до последнего выполнять приказы власти?

– Подготовка наших элитных подразделений находится на высоком уровне. Вопросы есть к качеству вооружения и оборудования. К этим подразделениям относятся антитеррористическое подразделение КГБ «Альфа», «Алмаз» МВД, 5-я отдельная бригада спецназа. Эти подразделения не предназначены для привлечения их к наведению общественного порядка. Морально и психологически эти подразделения не готовы применять насилие к гражданам.

Безусловно, они могут получить при определенных обстоятельствах приказ и их могут использовать в крайних случаях, при массовых беспорядках. В тоже время это грозит и серьезными последствиями для тех, кто будет отдавать им этот приказ. Для этого существует подразделение МВД общей численностью около 32 000 человек.

Однако власти могут легко спровоцировать действия, чтобы эти подразделения использовали против протестующих. Для этого существует ряд способов и провокаций, после которых протестующих могут превратить в террористов или их пособников.

О жизни в Германии

– Что вы можете рассказать о своей жизни в Германии? Чем вы занимаетесь? Безопасны ли вы? Насколько адаптировались к жизни в Германии?

– Я безопасен, если не считать наличия приказа убить меня. Что касается жизни в Германии, то жизнь прекрасна даже тогда, когда по щекам текут слезы. Я подрабатываю, торгую на американской бирже акциями. Без надобности не скучаю. Хочу пойти на пенсию, насладиться старостью, но не получается. Среди граждан Германии чувствую себя комфортно, но тянет домой.

Щемит сердце, когда сравниваешь уровень жизни победителей и побежденных. Я занимаюсь спортом. Готовлюсь умереть на трупе своего врага...

Напісаць каментар 24

Таксама сачыце за акаўнтамі Charter97.org у сацыяльных сетках