Государственная болезнь Путина

Россия вступила в эпоху «затемнения».

Не то чтобы поводы надеяться были, но многие почему-то надеялись. Иногда ведь надеяться на лучшее начинаешь просто от безысходности, так тоже бывает. Многие — самые разные люди, от студентов и до академиков, — надеялись, протестовали, публиковали гневные статьи, подписывали какие-то петиции. Пытались остановить процесс принятия поправок в закон «Об образовании». Поправки эти фактически запрещают независимую просветительскую деятельность. Покуражились лекторы с экскурсоводами, в общем, попили нашей кровушки, теперь по-другому запляшут! О начале эпохи затемнения теперь объявлено официально.

Дума, естественно, поправки приняла (естественно, потому что как-то даже и странно ждать от наших депутатов другого). Но надежда все равно оставалась — писали в Совет Федерации и чуть ли не лично госпоже Матвиенко. Вот уж, кстати, тоже, любительница наук и покровительница художеств. От кого и ждать очкастому умнику защиты, как не от нее. Совет Федерации поправки одобрил. А теперь и президент подписал. Больше надеяться не на что.

Как говорят единомышленники наших законодателей из теплой Африки: «Боко харам!» Книги не нужны. Западное образование запрещено.

Да, кстати, как ни странно, но деятельность террористической группировки «Боко харам», несмотря на явную близость идей нигерийских борцов против образования и российских борцов против образования, почему-то запрещена на территории РФ. Что ж, сделаем положенную оговорку.

Откуда взялись все эти надежды — непонятно. Поправки, в авторах которых числятся Наталья Поклонская (надеюсь, она в представлениях не нуждается) и Адальби Шхагошев (он на депутатском поприще по-настоящему прославился, когда объявил, что обнаружил в интернете «виртуальные лагеря», готовящие организаторов протестных акций), идеально вписывались в ряд антиобщественных законов, принятых Думой под занавес прошлого года.

Там интересная была объяснительная записка, в которой утверждалось, что действующий закон «Об образовании» недостаточно внятно трактует понятие «просветительская деятельность», а это «создает предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий». Пропагандистские мероприятия такого рода, настаивали авторы законопроекта, часто финансируются из-за рубежа, а цель их, разумеется — в «дискредитации российской политики», «пересмотре истории» (куда без этого?) и «подрыве конституционного строя».

Теперь — порядок, теперь не пересмотришь и не подорвешь, «осуществлять просветительскую деятельность» — как все же омерзительна эта суконная казенщина — можно только с позволения начальства. Диверсант под видом лектора отныне не проберется в наши мирные села, и смущать умы честных россиян больше у него не получится.

Россия — в кольце врагов, об этом и сам президент говорит, и государственные люди всех прочих калибров. Любая критика режима инспирирована и проплачена извне — это у нас теперь что-то вроде символа веры. Критиковать вождя и его ближних в тяжелый для родины час может только предатель. Поправки, выстроенные вокруг этих нехитрых тезисов, обречены были на успех, не стоило суетиться и подписывать петиции.

В том, что президент поправки утвердил, ничего удивительного нет. Но вот на что стоит обратить внимание: вносили их в Думу в ноябре прошлого года, вместе с прочими законопроектами, явно заточенными под выборы и нацеленными на то, чтобы не оставить реальной оппозиции ни малейшего шанса хоть как-то в выборах поучаствовать.

А теперь еще раз глянем на приведенные выше цитаты из объяснительной записки. Поправки в закон «Об образовании» на самом деле решают ту же задачу. То есть их авторы — не Поклонская, конечно, а настоящие авторы, из Совбеза или из администрации президента, — всерьез боятся, что какая-нибудь реплика, случайно брошенная в ходе лекции о русской иконописи или о французской революции, может оказаться мощным пропагандистским оружием, способным повлиять на неокрепшие умы слушателей и заставить их проголосовать на очередных выборах неправильно — вразрез с требованиями партии и правительства. Собственно, в записке прямым текстом ровно об этом и говорится. У врага надо отнять еще одно средство пропаганды.

А раз поправки приняты — значит, они это все всерьез. На самом деле опасаются. Верят, что даже и в ходе экскурсии по пушкинским местам города Торжка можно что-нибудь такое сообщить публике, что обрушит рейтинг «Единой России» и даже самого Владимира Владимировича.

Вообще, у народа с властью интересные отношения. Поддержка президента велика (по крайней мере, в это принято верить). Но в целом во взглядах на власть среднестатистический путинист от среднестатистического антипутиниста отличается не так уж сильно. Оба убеждены, что правят нами воры и проходимцы. Просто путинист готов Путина и, может быть, еще Шойгу с Лавровым из списка проходимцев исключить, а вот антипутинист ни для кого исключений не делает.

В общем, смотрит народ на власть без особой любви, но даже интересно, что ж такого власть сама про себя знает, если даже лекторов вынуждена опасаться и возводить оборонительные редуты там, где никто на нее нападать не собирается? Возможно, оппозиционеры о власти думают как-то слишком хорошо.

Тут еще напрашивается, пожалуй, шутка про вампиров, которые тоже свет не очень любят. Но воздержимся. Все-таки не романы для подростков мы здесь сочиняем.

И еще добавлю напоследок: господа депутаты и прочие каратели! Данным текстом никого просветить не надеюсь, только развлечь. Не извольте беспокоиться.

Иван Давыдов, «МБХ медиа»