Зенон Позняк: Хочу сказать доброе слово

Зенон Позняк написал о белорусском режиссере и сценаристе, который ушел из жизни 8 января.

Доброе слово в венок памяти

Прочитал в средствах массовой информации печальное сообщение об уходе из жизни Валерия Пономарева.

Когда я вспоминаю об этом человеке, в памяти неожиданно всплывает выражение Конфуция о том, что мудрость приходит от наблюдения за тем, как растут дети. В 1962-63 гг. Пономарев, правда, не был уже ребенком. Ему, как и мне, было около двадцатки, когда мы учились на первом курсе актерства в Белорусском Государственном Театрально-Художественном Институте. Я абсолютно не воспринимал его серьезно. Для меня это был москалек маленького роста, эдакий живчик, который подпрыгивал. После первого курса он куда-то исчез (кажется, его отчислили по профессиональному критерию), и я навсегда забыл о существовании этого шустрого молодого человека из России.

Прошло 32 года. На Деды 1995 года в начале ноября я был на фронтовском митинге в Лошице у Креста в память жертв расстрелянных энкавэдистами белорусов. После митинга я с женой Галиной и большой группой фронтовцев поехали в кинотеатр «Смена» на просмотр кинофильма «На Черных Лядах», снятого по рассказу Василя Быкова каким-то Пономаревым.

В фойе нас ждал уже Василий Владимирович и директор кинотеатра – приятная женщина, которая организовала этот просмотр. (Добавлю, что позже лукашистская администрация разгромила и закрыла этот белорусский кинотеатр, а директора уволили).

Мы сидели в первом ряду и смотрели с волнением. Наконец, думаю, есть белорусское кино, где московские большевики показаны, как и полагается – оккупантами Беларуси.

Фильм всем понравился. Были продолжительные аплодисменты и обмен мнениями. В фильме есть отличные сцены и хорошо сделанные эпизодические роли, хотя я сразу увидел и недостатки, о которых здесь говорить не буду, тем более, что (как по моему мнению) здесь проблема в самом произведении Быкова.

После просмотра ко мне подошел режиссер – тихий скромный человек с медленными движениями, негромким голосом, со слегка виноватым выражением лица и заговорил на слабом белорусском языке. Я присмотрелся и ошеломленно выкрикнул:

– Валерик, это ты?

– Я, – улыбается тихий человек, который в юности запомнился мне заносчивым шустрым юношей. – А что, непохож? – спрашивает Пономарев.

Мы с ним тогда душевно поговорили. Я был тронут до глубины души. Вот тебе и Валерик. Как здорово (думаю), что он стал личностью и не превратился в «вату». Валерий рассказал, как душат его фильм и его лично. Просил помочь. Я, помню, тогда сказал довольно реалистично, в смысле, что во власть пришло такое «дряньство», которое будет уничтожать все белорусское, и что российское происхождение Валерия тут его не спасет. Нужно быть готовым ко всему и не питать иллюзий. Но будем бороться.

Сейчас я прочитал, что кинокритик госпожа Фрольцова посоветовала тогда Валерию после этого его фильма самому застрелиться.

Правда, неизвестно, в каком контексте были сказаны те слова, но, видимо, в плохом контексте, иначе бы Валерий не был бы так сильно потрясен.

И вот тут второй сюжет. В 1969-70 гг. в сектор театра и кино Института искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук БССР, где я проходил аспирантуру, приняли молодую аспирантку Нину Фрольцову. Эта девушка с лицом типичным для средней полосы России (как написали бы российские этнографы) удивила меня своим выработанным практическим рационализмом.

Цель была одна – закончить аспирантуру и защитить диссертацию. Ни в каких разговорах о политике, идеологии, культуре, проблемах она не участвовала, оценок не давала, и если что-то начинали такое говорить – просто исчезала. В результате Нина быстренько защитилась со всеми цитатами классиков марксизма, а я, пройдя через допросы КГБ, оказался на улице с клеймом «буржуазного националиста» и защитился только через девять лет в Ленинграде, борясь с системой.

Фрольцова никаким боком не была включена в проблемы белорусской культуры, и после защиты диссертации исчезла с горизонта и из контекста общественной информации. Я думал, что может она выехала куда-нибудь. Ан нет, теперь оказывается, что она жила себе здесь, даже профессором стала, Пономарева кусала.

А Валерий меня тогда удивил, по-хорошему удивил. Вот тебе и урок, как непросто бывает в жизни, и как сильно влияло тогда величие Белорусского Возрождения на людей того времени. Большое и светлое будущее могло быть у Беларуси. Конфуций правду говорил о мудрости.

Теперь я узнал, что Валерий умер в 73 года. Рановато, как для современного мира. В команде Трампа такие парни еще будут делать политику Соединенных Штатов. Но, видимо, каждому свое.

Доброе слово мне хотелось бы сказать об этом человеке и поблагодарить. Спасибо, дорогой Валерий, что в трудное время ты не кидал камни в нашу сторону, не обижал наш народ, как другие, но причастился душой и делом с поддержкой для великой Белорусской нашей культуры. Вечная память.

Зенон Позняк, Белсат