28 марта 2024, четверг, 22:45
Поддержите
сайт
Сим сим,
Хартия 97!
Рубрики

Муравьев: В СИЗО КГБ сказали, что моя жизнь стоит дороже

24
Муравьев: В СИЗО КГБ сказали, что моя жизнь стоит дороже
Александр Муравьев
Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY

Экс-владелец «Мотовело» рассказал на суде о системе «откупов» от уголовного дела.

6 января бизнесмен Александр Муравьев выступил в последним словом в судебном процессе по делу ОАО "Мотовело". Обвиняемый говорил долго и эмоционально, обличая чиновников, рассказывая про СИЗО КГБ, рассуждая про «откуп» от уголовного преследования, время от времени срываясь на грубость. Tut.by приводит самые интересные отрывки из речи Муравьева.

Про покупку станков: «Думали, что придет акционер, бабла насыплет, они еще напокупают»

— В 2007 году государство тратило на «Мотовело» около 8 млн долларов в виде преференций и субсидий. Объем производства на одного человека составлял 8 тысяч долларов в год. А вот в «МВЗ Техно» (филиал «Мотовело», созданный инвестором. — Прим.) уровень производства на одного человека в год был 180 тысяч долларов.

Появились ростки правильной работы. Но были же умные люди, которые знали, как надо правильно. Моя речь замедлена в том числе потому, что я сам сдерживаю слова, которые хочу произнести… Твари они! Люди, которые только разрушают, прикрываясь, что якобы работают ради государства.

Сейчас такая тема — станки (обвинение в мошенничестве против Муравьева построено на том, что инвестор не закупил станки для «Мотовело» на 12 млн долларов, как было записано в бизнес-плане. — Прим.). Так вот, в 2007 году благодаря усилиям специалистов «Мотовело», команды Мороза, были куплены станки за счет бюджетных денег. Дорогая измерительная установка. Покупали, устанавливали, бегали вокруг нее. А в результате интенсивность эксплуатации — ноль, полезная применимость — ноль. Зато место заняли, денег потратили и отчитались о покупке оборудования.

Интересный трубопрокатный стан купили в Италии. На момент покупки акций не работал. Когда мы вступили в контакт с итальянцами, те выдвинули такой дополнительный платеж за неисполнение обязательств, что проще было новый станок купить. И еще в суд подали. Зато бригада специалистов бегала.

Так вот эти специалисты долбанные предварительный список составляли для бизнес-плана. Уроды, а не специалисты. Они его так и составляли, потому что думали, что придет акционер, бабла насыплет, они еще напокупают станков и будут вокруг них заниматься физкультурой. Работать надо не над станками, а над людьми.

Извините за некоторые слова, но по-другому невозможно.

Даже в таком состоянии «Мотовело» представлял огромный интерес для предпринимателей. Много работы было сделано. Конечно, были вызовы. Один из них — человеческий фактор. Я тоже не специалист, иногда я сам был в состоянии разочарования от своей беспомощности. Но люди прилагали честные усилия, старались.

Про разговор с Лукашенко: «Главное — не надрывайся. И никого не слушай»

— События конца 2008 года, когда бы мировой кризис. Думаю, госовбинитель знает, что это такое, когда хочется плакать от беспомощности. Банки разоряются, деньги не поступают, а обязательства перед людьми остаются. В конце 2008 года ATEC решил продать активы в Смоленской области, завод в Воронеже для исполнения обязательства. А я, дурачила, настаивал, что надо прилагать все усилия, чтобы поддержать работу «Мотовело».

Где-то в 2010 году преодолели провал, в 2011 году ситуация стабилизировалась, в 2012 году все работало. И Лукашенко прибыл на «Мотовело». Цель визита — проведение совещания по вопросам машиностроения, а вовсе не посещение самого «Мотовело». Конечно, мы готовились. В августе 2013 года КГК очень тщательно изучил документацию, перепроверил, выполнены ли обязательства по договорам купли-продажи акций и вложения инвестиций. Акт проверки утверждает — обязательства были выполнены.

Лукашенко мне сказал: «Главное — не надрывайся, работать надо маленькими шажочками. И никого не слушай». Это было относительно «Мотовело». По «Елизово» — было поручено разобраться с конкурентными условиями. А что в СМИ написали? «Лукашенко подставит „Мотовело“ плечо в последний раз». А «Мотовело» поддержки не запрашивал, по «Елизово» тоже помощи не надо было, ведь это интерес государства — не потерять отрасль, сохранить рабочие места.

Про доведенные показатели: «Как посмели снижать объемы производства?»

— После визита главы государства появился документ из aдминистрации Лукашенко в Мингорисполком о том, что надо доводить «Мотовело» показатели и требовать их исполнения. Мы думали, как исполнить, попытались это сделать. «Вы нам обязаны дать план роста показателей, дать план создания города-сада» — «Мы работаем, как видим». — «А, не будете давать повышенные планы роста, тогда мы вас… заставим».

И тут обстоятельства — война в Украине, а у нас туда треть объема производства запланировано. Там рынка не стало, и оттуда пошла информация, что объемы мирового рынка, запланированные для Украины, разгружаются в Одессе и еще в Беларусь идут. У тебя себестоимость велосипеда — 60−70 долларов, а тут велосипеды продают по 50. Надо реагировать. Но менеджеры молодые, им поручают брать повышенные обязательства, а надо пониженные. Напроизводили велосипедов, а рынка нет.

А чиновники из Мингорисполкома еще пуще завизжали: «Как посмели снижать объемы производства? Недопустимо, иначе сделаем доклад президенту, и Лукашенко у вас все заберет». Прямым текстом. Идеологи принуждения частного предприятия — Кулеш (бывший глава администрации Ленинского района Минска, сейчас под стражей — Прим.), Бирич (зампредседателя Мингорисполкома Жанна Бирич — Прим.), Ладутько (бывший мэр Минска Николай Ладутько, сейчас возглавляет «Мотовело» — Прим.) был сначала, потом его сняли.

Люди, которые созидать не умеют, решили проявить талант, преданность, лояльность и начали этот спектакль.

Про захват власти на «Мотовело»: «Мне было страшно, я понимал, что меня закапывают»

— Меня не было в 2015 году в Минске. Приезжал, может, один-два раза по неделе. И тут приходит информация: объявили, что предприятие 29 апреля стало государственным. И снова команды, требования. Появилось письмо Шорца (мэра Минска — Прим.) в адрес акционеров, что президент поручил обеспечивать высокие показатели роста, взгляд акционеров не совпадает с взглядом Мингорисполкома, поэтому вы нам акции безвозмездно отдайте. Я, когда показал письмо в Австрии, они разговаривать не могли.

Анфимов мне потом звонил с очень конструктивным разговором, мол, обсудите сотрудничество с государством, такая ситуация. И было письмо, что ATEC готов к этому.

Мне было очевидно, что проверка КГК носит ангажированный характер (в 2015 году на «Мотовело» пришел Госконтроль, найденные нарушения легки в основу уголовного дела. — Прим.). Цель простая — накопать, создать рычаги давления.

Потом эти события в мае, когда появился новый, государственный, набсовет, и уволенный Мороз снова стал гендиректором (Казимир Мороз в апреле 2015-го продал 1 акцию Мингорисполкому, что позволило государству отстранить ATEC от управления «Мотовело». — Прим.). Мне звонил Анфимов, просил приехать. Я принял участие в совещании в Мингорисполкоме. Мы были согласны, что надо назначить легитимный набсовет с участием представителей государства.

В последующем 9 человек в СИЗО. А что в газетах написали? Хозяин «Мотовело» развалил предприятие. Чиновники интервью дают: «Вовремя пресекли преступную деятельность, предотвратили массовое хищение товаров. Нужны небольшие средства, и все будет работать великолепно». Лукашенко несколько раз проводил совещания по этому поводу. И каждый раз «бандиты, бандиты». Мне было страшно, я понимал, что меня закапывают, что после таких публикаций в СМИ я живым не выйду.

Про СИЗО КГБ и «откуп» от уголовного дела: «Мне сказали — «Твоя жизнь дороже стоит»

— Я из СИЗО письменно предложил Лукашенко решения для «Елизово» и «Мотовело». В ответ меня ознакомили с позицией, что Муравьев должен денег, и тогда может состояться разговор. Но не объяснили, за что и сколько. Когда я предложил связаться с партнерами по эпизодам с банками и с ИП Николайченко, мне сказали: «Твоя жизнь дороже стоит». Я спросил, сколько. Ответили: «Предлагай». Я сказал, что как управляющий могу миллион собрать, может, больше. Мне сказали: «Сумасшедший, Сан Саныч? Вы даже не заикайтесь о таких суммах».

Я написал письмо Вакульчику (главе КГБ. — Прим.), что мне поручено вернуть деньги, а я не знаю, сколько, кому, за что. Ответа я не получил. Потом из материалов дела я понял, почему: КГБ спросил у КГК, должен ли Муравьев платить. КГК ответил, что нет, не должен, потому что у Госкомитета по имуществу есть основания обратиться к ATEC Holding (с требованием возместить рыночную цену акций — такой штраф был предусмотрен для инвестора, если он не исполнит условия, поставленные при покупке «Мотовело». — Прим.). А потом Вакульчик заявил в СМИ, что нет оснований сомневаться в доказанности вины Муравьева.

Хочу сказать, что находясь 20 неполных месяцев в СИЗО, свои взгляды и принципы я не изменил. Любое предприятие, любой деловой человек должен работать, строго соблюдая законодательство, в интересах государства, в партнерстве с государством. Самым важным по-прежнему считаю найти решения, которые жизненно необходимы для «Мотовело» и других предприятий.

Я, когда услышал предложение гособвинителя приговорить меня к 12 годам лишения свободы с конфискацией, хочу сказать… Это не первое для меня предложение, пока я нахожусь в СИЗО, и не самое жесткое. Ведь 30 октября 2015 года меня уже записали в покойники. Мало того, один удар в печень и два по корпусу — я понимал, что это не шутки. Я услышал угрозы, что мои братья по «десятке» получат, что «Елизово» отжали, и «Мотовело» отожмут, если я не найду сумму выкупа за свою жизнь, то они не только исполнят приговор, но и сделают так, что моим близким некуда будет цветочки положить.

Уважаемый гособвинитель, вы ко мне проявили добродушие, потому что после той херни я неделю спать не мог. А после вашего высказывания — только одну ночь.

Написать комментарий 24

Также следите за аккаунтами Charter97.org в социальных сетях