Линас Линкявичюс: Сами белорусы должны осознавать последствия «Запад-2017»

Глава МИД Литвы рассказал о рисках, которые несут учения с участием войск РФ.

«После того, что Россия сделала с украинцами, идея «славянского союза» стала нереалистичной на долгое время», - рассказал «Свабодзе» министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс во время международной конференции по вопросам безопасности GLOBSEC 2017 в Братиславе.

- Ряд литовских политиков, в том числе президент Литвы Даля Грибаускайте, выражали серьезную тревогу в связи с белорусско-российскими учениями «Запад-2017», которые пройдут в сентябре. Вы видите какие-то принципиальные отличия этих учений от прежних или здесь прежде всего вопрос контекста, так как это первые такие учения в Беларуси после аннексии Россией Крыма и начала войны в Украине?

- Возможно, вы правы - это прежде всего политический контекст. Это не первые такие учения, и они часть общей ситуации у наших границ за последнее время - на море, в воздухе и на суше. Мы наблюдаем концентрацию военных в Западном округе [России], модернизацию оружия - например, ракет «Искандер», которые могут нести ядерный заряд. Можно сказать, что все это часть игры мускулами или бряцания саблями.

И действительно, после событий в Украине мы более внимательно смотрим на все это. Беларусь полностью интегрирована с Россией. Четыре тысячи вагонов привезут огромное количество оружия и военного оборудования в Беларусь. У нас более 650 километров границы с Беларусью и более 250 километров границы с Калининградской областью.

Если говорить по-простому, это будет почти тысяча километров границы с «расширенной Россией» и громадное количество оружия на этих учениях. В контексте тревожных событий в регионе мы не чувствуем себя очень уютно, поэтому мы и делаем такие заявления. Возможно, это часть их общей стратегии - использовать такие силовые аргументы, чтобы усилить свою политическую позицию. Это не способствует построению доверия.

- Министр обороны Эстонии заявил, что учения могут стать «билетом в одну сторону» в Беларусь для российских военных. Насколько вы разделяете эти тревоги?

- Я сам говорил о такой вероятность, хотя официально это опровергается. Думаю, что не только мы, но и сами белорусы должны принимать это во внимание.

- По вашему мнению, чувствуют власти Беларуси опасность со стороны России?

- Я думаю, что да. Была понятна идея «славянского союза», общих культурных корней. Но после того что Россия сделала с украинцами, идея «славянского союза» стала нереалистичной на долгое время. К тому же, появилась концепция «русского мира», и мне кажется, что это опасная концепция не только для белорусов, но и, например, для казахов, и для многих еще. Эта концепция националистическая и реваншистских - идея «сбора земель» или что-то такое - и она прозвучала как тревожный звонок. И многие в Беларуси это поняли. Ведь в Беларуси и так довольно тяжелая ситуация с суверенитетом.

- Когда вы говорите «многие в Беларуси», касается это наивысшего уровня власти?

- Я знаю и людей на высшем уровне, которые понимают, кто они и что они делают, пусть может они не высказываются так ясно на публике. Я считаю, что они должны понимать ситуацию, если они хотят сохранить фрагменты суверенитета.

- В начале года вы заявили в интервью «Немецкой волне»: «Мы, конечно, хотели бы поддержать белорусский суверенитет ... то, что от него осталось». Это довольно резкие слова для дипломата, и они вызвали жесткий ответ со стороны МИД Беларуси.

- Давайте не забывать, что существует союз Беларуси и России. Спецслужбы полностью интегрированы. В КГБ Беларуси есть представительство ФСБ, они сотрудничают довольно плотно. Теперь во время учений в Беларусь завезут такое большое количество военного оборудования, оружия. Это все довольно интегрировано, и не видеть этого было бы действительно наивно. Поэтому я и говорю, что есть фрагменты суверенитета и их надо как-то сохранить. Но это зависит от белорусских властей.

- После того, как Евросоюз в феврале окончательно снял большинство санкций, в Беларуси произошли новые аресты участников протестов. Как бы вы оценили нынешние отношения Литвы и Евросоюза с властями Беларуси?

- Мы пытаемся действовать осторожно, чтобы поспособствовать переменам. Санкции были сняты именно потому, что были освобождены политзаключенные. Белорусская сторона довольно хорошо знает, что если они вернутся к этим действиям, которые не приносят пользы, нам придется вернуться к санкциям. Если нынешние аресты превратятся в ситуацию политзаключенных, это будет значить, что мы вернулись к прежней стадии наших отношений, которая была очень сложной.

Мне кажется, нам удалось достичь прорыва по некоторым очень важным вопросам - таким, как упрощение визового режима - во время нашего председательства в Совете Евросоюза во второй половине 2013 года. Сейчас мы начали разговаривать о других важных вещах, о модернизации страны, поэтому диалог с Евросоюзом важен для Беларуси. Для нас это тоже важно - это наши соседи, и нам небезразлично, кто они и что они делают.

Я могу заверить вас, что мы делаем все возможное, чтобы способствовать этому диалогу. Мы не хотим, чтобы белорусы были изолированы. Мы хотим, чтобы люди путешествовали. Это ненормально, когда для белорусов виза стоит 60 евро, а для россиян 35 евро. Мы ежедневно выдаем около тысячи виз в нашем посольстве в Минске. Это большая цифра. Так что мы делаем все, что в наших силах. Но с другой стороны, мы должны быть твердыми и последовательными.

- Сейчас в Беларуси 16 человек находятся в досудебном заключении по сомнительному делу о «подготовке массовых беспорядков». Те эксперты, с которыми я разговаривал здесь на конференции, говорят, что Евросоюз может не иметь политической воли возвращаться к санкциям сейчас, даже если в Беларуси появятся международно признанные политзаключенные. Вы считаете, что такая политическая воля есть?

- Да. Ведь мы должны это сделать. Иначе мы будем совсем непоследовательны. Какое-то время назад [власти Беларуси] что-то выполнили, и поэтому были сняты санкции. Но если будет возвращение к прежней ситуации, я буду среди тех, кто будет настаивать на возвращении санкций. Они знают правила, и их надо выполнять.

Возвращение политзаключенных - это очень плохая вещь. Но я также добавлю и один острый двусторонний вопрос в наших отношениях - это атомная электростанция в Островецком районе. Я даже не знаю, как убедить власти Беларуси, что они делают неверные шаги. Хотя публично они приглашают дипломатов посмотреть, как они все прекрасно делают.

В этом вопросе мы будем действительно настойчивыми. Здесь не может быть отступления и компромиссов, потому что мы не можем закрыть глаза на строительство АЭС в 40 километрах от Вильнюса, это очень близко. Мы не можем позволить им делать что угодно.

Даже не им, так как это российский проект, российские деньги и технологии. Нет наблюдательного органа, которому мы могли бы доверять. И если звучат заявления «Давайте построим это как можно скорее и дешевле», это значит, что, наверное, для безопасности остается не так много места. Эта двусторонняя проблема важна для общей картины.

- Вы говорите о двусторонней проблеме. В какой степени другие страны Евросоюза, в том числе соседи, поддерживают позицию Литвы в этом вопросе?

- Действительно, это важная поправка. Я сказал о двусторонней, потому что это так близко к Вильнюсу. Но это региональная и европейская проблема. И еврокомиссар по вопросам энергетики скажет вам, если у него спросить, что это проблема Евросоюза. Комиссар Шевчович во время визита в Вильнюс сказал, что если власти Беларуси не будут сотрудничать в соответствии со стандартами безопасности, то диалог с Беларусью не будет восстановлен.

- Видите ли вы возможность остановить создание АЭС, или речь о более высоких стандартах безопасности?

- Мы заявляли, что строительство должно быть прекращено. Но мы понимаем, что если оно не остановится, то надо прилагать все усилия, чтобы от него был по крайней мере минимальный ущерб. Мы уже приняли закон, запрещающий покупать электричество с этой АЭС, так как такая станция опасна.

Уже были неоднократные заявления и от властей Польши, что они не будут покупать электричество с этой АЭС. Поэтому следует серьезно подумать о перспективах этой станции, так как без возможности экспорта она экономически нецелесообразна.

- В апреле, комментируя «Свободе» работу российских государственных телеканалов, вы сказали: «Ложь - это не альтернативное мнение». Воспринимаете ли вы как угрозу российские социальные сети, и как вы оцениваете недавнее решение властей Украины заблокировать ряд таких сетей?

- Здесь мне трудно судить. Я так понимаю, что некоторые сети - например, «ВКонтакте» - заблокировали, чтобы ограничить доступ к военным источникам. Об этом лучше спрашивать украинские власти.

Если же говорить о влиянии на наших людей, то по нашим исследованиям, оно не такое и большое. Но я не считаю, что мы от этого влияния застрахованы. Это, кстати, касается и наших соседей, и стран Западной Европы. Ведь речь не только о русскоязычных СМИ. Телеканал Russia Today (Россия сегодня), который я называю Russia Yesterday (Россия вчера), активно действует на многих языках и пользуется популярностью. Его можно легко посмотреть и здесь, в Братиславском отеле. За ним стоят большие деньги, и эти СМИ превращаются в оружие. Нельзя сказать, что речь о свободе слова или о мнениях - на самом деле это оружие, которое эффективно используют. Мы до сих пор это недооцениваем.

Но мы не должны останавливать, замораживать или ограничивать, так как это неэффективно. Мы должны обеспечивать альтернативные источники информации и не оставлять ложь без ответа. Ведь если ложь повторяют 15 раз, она для многих становится правдой.