Лукашенко себя исчерпал

Но в Гааге зарезервировано место для двоих.

Отказ Путина прислать своего министра Шойгу на полигон «Борисовский» для совместного с Лукашенко наблюдения за учениями «Запад-2017» так и остался без объяснений со стороны белорусского диктатора.

Зато Лукашенко предложил довольно эпатажное объяснение своего отсутствия 16 сентября на полигоне «Лужский» под Петербургом. «А если снаряд в одно место – что, двоих (Лукашенко и Путина – ред.) сразу не станет? Мы договорились, что президент России проконтролирует и будет наблюдать за учениями на севере, а я уже здесь», – сказал диктатор.

Прокомментировать эти слова и остальной символизм последнего дня учений «Запад-2017» сайт Charter97.org попросил режиссера-документалиста и общественную активистку Ольгу Николайчик.

- Режиссер – это еще и немного психолог. Человек редко делает случайные заявления. По вашему мнению, что может стоять за последним высказыванием Лукашенко?

- Начну с того, что не уверена, что Путину понравилась эта мысль: быть погребенным с Лукашенко в одной воронке. Для него эти маневры – часть большой войны, где Лукашенко отведена куда менее значимая роль. Правитель России полон своих, пусть и античеловеческих, планов.

А Лукашенко дает сигнал о том, что он себя исчерпал. Для него эти учения – одновременно и страшный, и волнующий, а потому очень важный момент. С одной стороны, он боится, что Путин полностью лишит его самостоятельности, оставив в Беларуси часть своих войск. С другой стороны – боится недостаточно показать верность своему хозяину из Кремля. А с третьей стороны – боится Гааги и стран Запада, которые могут его туда отправить. И наконец – боится белорусского народа, который показал ему свою силу на весенних акциях протеста в этом году.

Вот такая безвыходная ситуация – хоть сам добровольно под снаряды ложись. О чем, собственно, Лукашенко и сказал.

Правитель продемонстрировал нам свои фобии, которых у него оказался целый клубок, свое внутренне болото, где он сидит на кочке, как лягушачий царь, и с тревогой озирается по сторонам.

За все 23 года его правления с ним сжился этот давящий, липкий страх. И вот он высказал последнюю надежду – хотя бы умереть вместе со своим сюзереном, хоть бы не пойти отдельно от него под трибунал в Гаагу. Но, дорогие мои, раздельно не получится – место в Гааге зарезервировано для обоих. Сесть на скамью придется вместе, и я искренне им желаю до этого времени дожить.

- Кроме психологии в работе режиссера важное место играет символизм. В том числе и символизм вещей. Как вам такой символ – министр обороны Андрей Равков подарил Лукашенко под Борисовом заряженный пистолет…

- Диктатор, как неразумный ребенок – пистолет ему очень хочется, а того, что он выстрелит, боится. А он «выстрелит», будьте спокойны. «Выстрелят» все последствия его безответственной, крикливой политики.

Лукашенко думает, что он поиграет «в войнушку» и все обойдется. А его окружение, его генералы подсознательно как бы говорят ему: наломал ты, батенька, дров. Иди теперь, отстреливайся, если получится. А последнюю пулю, как водится – оставь себе.

Доля получается незавидная: даже генералы хотят снять с себя ответственность за дела диктатора. Не часы дарят за 50 тысяч долларов: «На, Саша, тебе пистолет, накликал войну против собственного народа – сам и расхлебывай».

А Саша и ведется. Он любит показать на людях свою «воинственность». На самом деле – это псевдомужество и дешевая игра эпатажного колхозника. Настоящие мужчины собираются на войну молча, не красуясь с пистолетиками: они идут защитить свою Родину, стараясь запомнить дорогих им людей, любимую женщину, своего ребенка. На «понты» с пистолетиками у мужчин нет времени.

А такие, как Лукашенко, способны стрелять только в спину. Пусть пока поиграется с пистолетиком – народ скоро отобьет у него охоту. Ведь страна доведена до ужасающего экономического кризиса и люди долго терпеть не станут.