Как в 1992 году стала действовать «дорога жизни» из Гродно в Литву

В 1992 году для гродненцев наступила новая реальность.

Цены резко взметнулись вверх, зарплаты же поднялись незначительно, да и те вскоре стали задерживать на многих предприятиях. В этой круто изменившейся жизни приходилось как-то выкручиваться. Не иссякал полноводный поток желавших поехать в Польшу, реализовать там какой-то свой товар, купить тамошний и выгодно продать, вернувшись. А в 1992-м к польскому направлению прибавилась «дорога жизни» на Литву, пишет 015.by.

Множество жителей Гродно и в советские времена охотно ездили в соседний Друскининкай. Гродненцев привлекал этот красивый и уютный литовский городок, где можно было хорошо провести время в тамошних кафе за чашечкой ароматного кофе, а заодно хорошо затовариться в магазинах дешевой (и вкусной) колбасой, неповторимым литовским хлебом, некоторыми видами детского питания, напрочь отсутствовавшими в Гродно, обязательно конфетами и другими сладостями, прикупить экзотического прибалтийского спиртного типа кальвадоса или недорогого, но качественного вина. Литовцам такие «продуктовые» приезды белорусов не очень нравились, и они приноровились самые дефицитные товары выкладывать на прилавки вечером, после того как последний транспорт уезжал на Гродно.

Впрочем, в 1992 году все коренным образом изменилось и в Друскининкае. Цены здесь тоже совершили гигантский прыжок, и жители курортного городка стали перед такой же проблемой выживания, как и их соседи. Вот тогда и выяснилось, что какие-то товары дешевле в Литве, а какие-то, наоборот, в Беларуси. А поскольку граница на тот момент между двумя странами была условной, с обеих сторон потянулись сначала ручейки, а потом и полноводные реки желавших подзаработать на разнице цен.

Вот тут выяснилось, что, оказывается, в Беларуси выпускаются вполне себе вкусные сыры, сметана, творог, сливочное масло, колбасы, различные консервы, молочные детские сухие смеси и другие продукты. И даже обычный гродненский круглый хлеб стал очень популярным в Литве. В первую очередь, конечно, из-за своей дешевизны. Одно время в 92-м в Друскининкай практически каждый день приезжал колоритный персонаж из Гродно с мешком хлеба на тележке и зычно зазывал к себе покупателей: «Кому дона?», то есть, кто жаждет стать обладателем недорогих буханок.

Довольно быстро уходило на литовской стороне наше сливочное масло. Вопрос «По чем масло?» (кажется, по-литовски это звучало «По кек свестас»?) приезжавшие гродненцы выучили одним из первых. Не залеживалась ливерная колбаса, кто-то покупал ее для домашних питомцев, а кто-то – и для себя. Вареные и копченые белорусские колбасы тоже шли на «ура». Творожные сыры гродненского производства быстро переходили в сумки литовских хозяек.

С самого утра подтягивавшиеся к базару местные выпивохи, понятно, интересовались спиртным. И, надо сказать, водка из Беларуси была самым ходовым и самым выгодным товаром. Вот только привезти «сорокаградусной» много было нельзя, уже действовала таможня с двух сторон, да и литовская полиция следила, чтобы на рынке водкой не торговали.

Предприимчивый гродненец Эдик (так его все называли) и здесь нашел выход. Он договаривался с машинистом поезда, следовавшим из Гродно в Друскининкай, чтобы тот притормаживал на подъезде к курортному городку, и группа гродненских бутлегеров высаживалась на ходу. Каждый контрабандист-спиртовоз выдавал машинисту бутылку водки – такая была плата за услугу. Пару раз мне довелось самому поучаствовать в таких поездках, и я как-нибудь расскажу подробнее об этом незабываемом опыте.

Когда привезенный товар оказывался проданным, наступала пора затоваривания в Литве. Чаще всего полученные деньги, тогда еще не литы, а talonas (кстати, купюры были примерно с таким же зверинцем, как и белорусские «зайчики», выпущенные в том же 1992 году) обменивались на какую-нибудь валюту, в первую очередь, конечно, на доллары США или немецкие марки. Но иногда в обменниках не оказывалось ни того, ни другого, и тогда приходилось брать то, что имелось в наличии. Так однажды я стал обладателем экзотической купюры в десять английских фунтов.

Однако цены не стояли на месте и в Беларуси, и в Литве. Временами становилось более выгодно покупать в Друскининкае не валюту, а какие-то товары, например, шпроты и зеленый горошек, которые быстро уходили на гродненских базарах. Но поскольку цены в наших странах менялись не синхронно, то порой выгоднее была обратная процедура: то есть, те же шпроты и зеленый горошек транспортировались из Гродно в Друскининкай. А через пару недель – снова из Друскининкая в Гродно. Почти как в анекдоте.

Так «дорога жизни» и помогла пережить тот, теперь уже далекий, а тогда чрезвычайно нелегкий год.