Жена Аркадия Бабченко впервые рассказала о «покушении»

Драматическое интервью с женой журналиста.

Редакция NEWSru.co.il получила возможность поговорить с женой российского журналиста Аркадия Бабченко – Ольгой. Прежде она отказывалась общаться со СМИ. По всей видимости, это ее интервью можно считать первым.

Аркадий Бабченко работал военным корреспондентом "Московского комсомольца", сотрудничал с "Новой газетой" и другими изданиями. Участвовал в обеих чеченских войнах. Является основателем проекта "Журналистика без посредников". В феврале 2017-го он покинул Россию, жил в Киеве, приезжал в Израиль. 29 мая 2018 года все украинские, российские и западные СМИ сообщили, что Бабченко был убит киллером в Киеве. Но на следующий день стало известно, что "убийство Бабченко" был инсценировкой и частью спецоперации Службы безопасности Украины.

- Прошло чуть больше месяца после операции СБУ. Как выглядит ваша жизнь сейчас?

- Мы живем на охраняемой территории, под круглосуточной охраной. Рядом с нами постоянно вооруженные люди. Мы практическим ни с кем не общаемся, только по видеосвязи. Выезжаем куда-то крайне редко.

- Вы знаете, сколько вам еще придется жить на таком осадном положении?

- Нет, мы в совершенно подвешенном состоянии, никто ничего не может гарантировать.

- Вам оказывается психологическая помощь?

- Нет, мы сами друг друга реабилитируем.

- Как все это переживает Катя? Ей скоро 12?

- 11 с половиной. Она не знала всего. Буквально за день до спецоперации мы сказали ей, что папа супер-агент, который ловит преступников и бандитов. И ему нужно для этого сняться в кино, поэтому все будут думать, что он умер, а на самом деле он через пару дней оживет.

- Где была Катя во время операции?

- У наших друзей. После "гибели" Аркадия я им сразу позвонила и попросила ей пока ничего не говорить. Якобы чтобы ее оградить, а на самом деле, чтобы помочь ей не проговориться. Но поскольку интернет у Кати был, то о папиной "смерти" она узнала сразу, от одноклассников. Ей начали присылать ссылки на новости, на страшные фотографии, выражать сочувствие. Она позвонила мне в панике и сказала, что не знает как реагировать. А я ей просто сказала выключить интернет и никому не отвечать, и напомнила, что скоро все узнают правду и нужно просто немного потерпеть.

- Это московские или киевские друзья? У Кати есть в Киеве круг общения?

- Пока минимальный, потому что в основном мы находились в Москве, да и дети тех друзей, которые тоже сюда переехали, все еще учатся в Москве. Но еще до всей этой истории мы начали оформлять вид на жительство и готовились к окончательному переезду к Аркадию.

- Как сейчас Катя? Не подвергается нападкам со стороны бывших одноклассников в связи со спецоперацией?

- Мы ничего такого не замечаем, и я почти уверена, что все в порядке. И дети, и учителя радуются, что ее папа жив, с ней никто не поссорился.

- Катя до сих пор считает, что папа тайный агент? Что она знает сейчас?

- Она знает, что папа лучше всех и все делает правильно. По ребенку эта история прошла достаточно легко.

- Значит, Катя узнала об этом за день. А когда о готовящемся покушении и о предложении со стороны спецслужб узнали лично вы?

- Сразу после Аркадия. Мы с Катей как раз были в Киеве. Аркадий пришел с работы, было часов 11 вечера или даже позже, у него по пятницам был поздний эфир. Пришел, открыл холодильник, достал бутылку шампанского и говорит: "Пей". Поскольку за 20 лет совместной жизни такого ни разу не было, я поняла, что что-то случилось. Спросила его. Он говорит: "Давай сначала выпьем". Мы выпили по полбокала, и он мне все рассказал. Сказал, что к нему приходили сегодня на работу сотрудники СБУ и рассказали, что на него готовится покушение. Они предъявили ему доказательства, и Аркадий им, конечно, поверил, потому что оснований не верить службе безопасности Украины у него нет.

Конечно, мне стало очень страшно. В первый момент захотелось взять всю семью, покидать вещи в чемодан и убежать.

- Почему не убежали? Вы не пытались убедить его отказаться сотрудничать с СБУ?

- Через пару минут я поняла, что вариантов просто нет. Аркадий сказал, что надо поймать гадов, потому что они не только готовят покушение на его жизнь, но планируют и другие покушения и теракты. И Аркадий сразу сказал мне, что уже принял решение. Я, естественно, с ним согласилась.

- Сотрудники спецслужб с вами беседовали? Объясняли риски?

- Через несколько дней они со мной встретились. Про риски разговоров не было, но я и сама понимала, что они не боги, и никто не знает, сколько человек было нанято, кроме Цымбалюка, есть ли другие готовящие покушение группы и так далее. Понимая все это, я лишних вопросов не задавала. В основном они рассказывали мне про то, какой вырисовывается план действий и какая отведена роль мне.

- Как выглядел сценарий на тот момент?

- До конца сценарий ясен не был. В частности, было непонятно, кто "найдет" Аркадия и вызовет спасательные службы. Они хотели, чтобы эта роль была отведена мне, но я сопротивлялась и требовала от них придумать другие варианты. В конце концов мы оставили этот вопрос нерешенным.

- Почему вы не хотели выполнить эту роль?

- Я понимала, что потом на меня обрушится, как все будут меня обсуждать и осуждать, обвинять в циничности и так далее. В конечном итоге так и произошло. Незадолго до проведения операции нам сказали, что других вариантов нет. Мне не объяснили, почему, но я думаю, что они просто не хотели расширять круг тех, кто был в курсе дела, чтобы не допустить утечки информации.

- Давайте сейчас поименно о тех, кто знал.

- Я, Катя, моя мама и мама Аркадия. Кроме того, знали сотрудники "скорой", которые приехали по вызову, и сотрудники морга. Знали какие-то люди в полиции, но не те, кто приходил к нам домой.

- Друзья не знали? Приемные дети?

- Никто из друзей не знал, ни один человек. Приемные дети тоже не знали, они ведь уже взрослые все, живут своей жизнью, не все уже в Москве.

- Итак, вы узнали о своей роли перед самой операцией. А когда вы приехали из Москвы в Киев?

- Муж позвонил мне, кажется, в среду, поскольку ему сказали, что спецоперация будет в пятницу, и сказал, что в четверг вечером мы с Катей должны быть в Киеве. В ходе этого телефонного разговора я и узнала, что "найти" его придется мне. Я покидала в машину какие-то вещи, утром в четверг мы с Катей выехали, а уже вечером были в Киеве.

- Как выглядел ваш отъезд? Вы и Катя успели с кем-то попрощаться?

- Нет, никто не знал, что мы уезжаем "навсегда", в том числе Катя – я хотела ее оградить и дать ей как можно дольше побыть в неведении, побыть ребенком.

Все должно было происходить в штатном режиме. Мы часто ездили на пару недель в Киев, потом возвращались в Москву, Катя сдавала экзамены. Катя все равно много прогуливала, но поскольку учится она хорошо, с этим проблем не было. На этот раз мы якобы уезжали к папе на две недели, чтобы потом вернуться в Москву и поехать на дачу.

- То есть, вы не могли взять много вещей?

- Да, я несколько дней сносила вещи в машину по чуть-чуть, в конце концов получились пара чемоданов и сумок.

Мы приехали в четверг вечером, ожидая, что спецоперация будет в пятницу. В пятницу нам сказали, что все откладываются. Мы, конечно, вздохнули с облегчением. Ясно было, что если операции не будет в четверг, то не будет и в выходные, и у нас есть целых три дня.

- Что вы делали эти три дня?

- Жили обычной жизнью. Смотрели фильмы, пили вино, играли в игры. Из дома мы уже, конечно, не выходили. Кажется, заходили друзья.

В понедельник мы подумали, что сегодня все и произойдет, но нам сказали, что операция назначена на вторник или среду. В ночь на вторник мы с Аркадием уже, конечно, не спали. Но когда и в обед никто не позвонил, мы расслабились и решили, что у нас есть еще один день. И через полчаса раздался звонок. Ну и тут я поняла, что обратного пути нет. Знаете, это как роды, когда ты понимаешь, что процесс уже не остановить.

- Дочку сразу отправили к друзьям?

- Да, и она не в первый раз у них гостила, так что это было обычное дело. Дальше был подробный инструктаж. К нам пришли два сотрудника СБУ. Они инструктировали и Аркадия, и меня. Мне объясняли, что говорить, как говорить, как себя вести, как дышать, делать приседания, чтобы был соответствующий голос, когда я позвоню в полицию и "скорую". Голос должен быть сбивчивым, дыхание неровным.

- Я так понимаю, что у вас получилось выполнить инструкции.

- Блестяще. Никто ничего не заподозрил.

Все это время они инструктировали и гримировали Аркадия. Налили крови куда надо – на спину, в рот, в нос, учили падать. Закончили грим и инструктаж и ушли.

- Что вы делали потом?

- Потом мы где-то минут 30, кажется, ждали киллера. Аркадий лежал, мы болтали. Он просил меня его сфотографировать, я отказывалась и говорила, что не хочу вообще в телефоне чего-то подобного. Нервы были на пределе, конечно. Мы старались разрядить обстановку. Я делала приседания и репетировала. Больше всего я боялась забыть наш адрес, который должна была назвать службам спасения. Я же там не жила толком, и часто путала номер квартиры, когда к нам приходили друзья. И вот я этот адрес повторила раз наверное двести.

- Итак, вы полчаса повторяли адрес, приседали, перешучивались…

- А когда я поняла, что уже время Ч, восемь вечера, я пошла в ванную, включила воду, намочила полотенце, налила воды на коврик и на пол. Это я сама придумала, меня никто не просил. В общем, старалась максимально соответствовать сценарию.

Потом открылась дверь (мы оставили ее незапертой) и на пороге появился Цымбалюк. Я высунула нос из ванной, было очень страшно. Проносились мысли мол а вдруг это настоящий убийца… В общем, я увидела Цымбалюка. Он сказал Аркадию: "Доброго здоровьичка". Аркадий ответил: "И вам не хворать". Цымбалюк постоял на пороге пару секунд и ушел.

- То есть, никакого хлопка не было? Он не стрелял?

- Нет, только побросал гильзы. Они решили, что это лишнее. За несколько дней до операции майку Аркадия отвезли на стрельбище и прострелили несколькими пулями.

- Футболку Аркадия.

- Да-да, это была футболка Аркадия, в которой он часто ходил. Через пять минут, как мы и договорились, я вызвала "скорую". То есть, нет, сначала я позвонила в полицию, а уже потом в "скорую". В ходе разговоров я сказала, что была в ванной, услышала хлопки, похожие на выстрелы, и муж лежит на полу, весь в крови.

Первой приехала полиция, через 5 минут. Они заскочили в квартиру, быстро обыскали, несколько человек выбежали на лестничную клетку и побежали вверх и вниз по лестнице. Сразу все оцепили, оградили ленточками.

- К Аркадию подходили? Проверяли?

- Его никто не трогал. Посмотрели сбоку, что вроде дышит. Один остался возле него. Народу было много, только в самой квартире человек 6-8. Это, кажется, было подразделение "Альфа", но я уже не уверена.

- Аркадия узнали?

- Нет. Полицейские сразу спросили меня, чем он занимается. Я сказала, что журналист из России, уже год живет в Киеве. И они начали материться мол "опять этот российский след".

- Что все это время делали вы?

- Сидела на диване. Когда меня инструктировали, мне объяснили, что в такой момент человек ведет себя совсем не так как в кино – без криков и истерик. Он просто замыкается в себе.

- Вряд ли вам было сложно изображать шоковое состояние.

- Да. Было очень страшно. Я вдруг поняла, что все это могло быть по-настоящему, если бы киллер не оказался "своим", если бы Аркадию так не повезло. Мы ведь считаем, что нам безумно повезло. И вот я как представила, что все это могло быть правдой… Да, можно было не играть.

Еще через пять минут, то есть минут через 10 после звонка, приехала "скорая". Эти люди уже были в курсе дела. Они сразу положили Аркадия на носилки, а полицейские помогли им снести его по лестнице. Те, что остались в квартире, еще меня успокаивали – мол, может, успеют и довезут до больницы живым.

Примерно к девяти часам приехала следственная группа и начались следственные мероприятия. Следователи собрали гильзы, все подсчитали, все описали, собрали все улики. Меня пытались опросить, но я дала расписку о том, что сейчас не могу говорить и обязуюсь завтра прийти в отделение и дать показания. Соседей пригласили понятыми, и им пришлось очень долго у нас пробыть. Мне перед ними было очень неудобно, но вариантов не было.

Примерно в час ночи следователи ушли.

- И вы остались одна?

- Я была одна минут пять. Мы все время были на связи с Айдером Муждабаевым. Когда "скорая" увезла Аркадия, я ему сразу позвонила, как было оговорено.

- Он ничего не знал?

- Конечно, нет. Он, как и все остальные, думал, что Аркадий мертв. Все это время Айдер и другие коллеги Аркадия ждали у дома и хотели ко мне подняться. Я сказала Айдеру, что готова видеть только самых близких – его, Эрфана Кудусова, Юрия Мацарского с женой.

Айдер поднялся первым. Думаю, он попросил остальных оставить нас наедине минут на пять. Он так плакал… Я когда вспоминаю, все внутри переворачивается. Невыносимо видеть, как твой близкий друг оплакивает Аркадия и винит себя. Он чувствовал себя виноватым и просил у меня прощения за то, что уговорил Аркадия остаться в Киеве и пойти работать на канал ATR. Но я могла только плакать вместе с ним.

Минут через пять пришли все остальные. И еще друзья, у которых была Катя. Они приехали за мной, и мы быстро поехали к ним домой, Катя все-таки была там одна. Айдер еще говорил, что "Катя теперь моя дочь".

- Как вам официально сообщили о смерти супруга?

- А мне никто так и не сообщил. Я все из интернета "узнала". По плану он должен был умереть минут через 20 после того, как его забрала "скорая". И я все думала, почему мне не говорят. Спросила у следователей, как муж. Те сказали, что им позвонят. А потом как-то очень затихли. И я поняла, что они уже знают. Кстати, минут через десять после моего первого звонка Айдеру, нашему общему знакомому позвонили с российского Первого канала. Как-то они быстро узнали.

Потом, когда о смерти Аркадия сообщили СМИ, и началось самое ужасное. Все узнали и начали звонить и писать. Где-то с десяти вечера и до часу ночи был просто ад. Я старалась не отвечать и не открывать сообщения, отвечала только самым близким, потому что люди уже начали говорить о том, что нужно собирать для меня деньги, и я просила их не торопиться и подождать хотя бы до завтра.

- Вы знали, когда Аркадий должен был "ожить"?

- Мы думали, что это произойдет не на следующий день, а через день. Думаю, если бы мне пришлось пережить еще один день такого ужаса, я бы, наверное, сошла с ума. Я уже на следующий день начала сдавать и понимала, что просто не выдержу. Вокруг было столько горя…

- Итак, друзья, у которых была Катя, забрали вас к себе.

- Да. Мы приехали к ним, достали какой-то алкоголь, они вспоминали Аркадия. Я накапала всем валерьянки и валокордина. Не дети уже все, мне было страшно, что кому-то станет плохо. А Катя боялась выйти из комнаты. Она переживала, что друзья на нас обидятся, когда узнают, и не будут с нами общаться. Я ее заверила, что друзья все поймут. Потом говорит: "Но, мама, я не могу специально плакать. А папа же как бы умер". Я ей сказала, что она по сценарию якобы пока ничего не знает, и ей можно не плакать. Ну, она выдохнула, конечно. И когда я вышла к друзьям и сказала, что не смогла сказать Кате правду и соврала, что папа в больнице, они тоже выдохнули.

Я сделала вид, что пошла спать, но, конечно, всю ночь не спала. Задремала часов в 8, а в 9 мы уже уехали к Айдеру. Он должен был уйти на работу и его квартира пустовала, а я всем сказала, что хочу побыть вдвоем с дочкой.

- И вы сидели там до самой пресс-конференции?

- Да. Пила валокордин, лежала на кровати, периодически проваливаясь в дремоту. Все было как в тумане. И вдруг позвонил Айдер и сказал: "Твоего мужа по телевизору показывают".

- То есть, вы ничего не знали? Вам не сказали ни когда он умер, ни когда он ожил?

- Да. Я думала, что это произойдет на следующий день. Я спросила Айдера, о чем речь, а он говорит: "Дурочка, твой муж жив". А сам плачет. Смеется и плачет. Ну тут, конечно, и меня прорвало. Как и всех вас, наверное.

Я включила телефон и увидела кусок пресс-конференции, когда Аркадий просит у меня прощения.

- Эти его слова многих из нас заставили думать, что вы ничего не знали.

- Да, у меня появилась мысль, что его слова могут неверно истолковать. Но, в отличие от его "смерти", его "воскрешение" планировалось менее детально. Никто не готовился, специально не формулировал.

А потом пошли звонки. Я плакала, мне звонили и писали друзья и знакомые. Правда, некоторые люди не поняли. Были родственники, которые очень обиделись, подумав, что мы предатели, поскольку ничего им не рассказали. Кто-то говорил, что все это театр, и никакого покушения не было.

- Вы пытались объяснять? Переубеждать?

- Нет, мы принципиально не стали заниматься ликбезом. Если человек хочет понять – он откроет интернет. Аркадий еще пытался какое-то время разжевывать, ему было больно, он переживал, почему люди не могут этого понять. Это же обычная практика, не он первый и не он последний. И если люди не верят человеку с такой незапятнанной репутацией как у Аркадия…

- Обычная практика… Вы ожидали такого большого резонанса?

- Нет, конечно. Мы думали, что шум будет, но не такого масштаба.

- Ваши ожидания от операции как-то соответствуют тому, что происходит теперь? Вы в курсе подробностей расследования?

- Нет. Аркадий свое дело сделал, остальное нас не касается.

- Но у вас с мужем есть предположения о том, кто заказал убийство Аркадия и почему?

- Это вопрос, скорее, к Аркадию. У него есть предположения, но я не уверена, что он в настоящий момент захочет ими делиться.

- Есть что-то, что вы знаете о своем будущем наверняка?

- Нет, потому что вряд ли настоящий заказчик будет когда-нибудь пойман. Мы чувствуем себя в безопасности, пока мы здесь, а когда нам придется покинуть это место… А это придется сделать, ребенку нужно будет в школу… Страшно очень. Видимо, будем ходить, оглядываясь. Думаю, это теперь на всю жизнь.

- Вы не думаете спрятаться, уехать из Киева?

- Конечно, есть такие мысли. Хотя где сейчас безопасно?

- Каково вам было в Москве после зимы 2017-го, когда Аркадий покинул Россию?

- Мне стало гораздо легче. А до этого было очень тяжело, потому что мы все время ждали обысков и провокаций. Обыски были уже у всех друзей и знакомых, кого-то посадили, кому-то угрожали. Было очень неспокойно.

- Вы долго уже живете на военном положении?

- С тех пор, как Аркадий начал заниматься оппозиционной журналистикой, года с 2012-го, наверное. Нам постоянно угрожали. К нам в дом приходили как-то два амбала. Аркадий открыл дверь, а они, видимо, как раз подошли. Он захлопнул перед ними дверь, мы схватили видеокамеру и снимали их в окно. Думаю, они этого не ожидали.

Знаете, когда Аркадий поселился в Киеве, мы как раз думали, что жизнь налаживается. Пишет Аркадий, как он говорит, свои фельетоны. Но кого они трогают?

- По поводу ваших приемных детей после спецоперации появилось множество противоречащих публикаций. Расскажите о них немного.

- В 2004-м, когда мы жили вместе с мамой Аркадия, она предложила взять в дом приемного ребенка. Катя еще не родилась. Возможно, свекровь устала ждать внуков. В любом случае, в 2004-м мы взяли из детдома Риту. Потом взяли Людочку. На этом мы думали остановиться. Квартира была маленькая, двухкомнатная. Но внезапно у Людочки обнаружились родственники, а точнее племянница, одногодка, тоже 1999 года рождения, Кристина. Естественно, мама Аркадия начала оформлять документы и на Кристину. А потом выяснилось, что у Кристины два родных брата. Свекровь начала оформлять документы и на них, но одного из них за это время забрала из детдома уже другая семья, поэтому мы взяли только Рому. А уже потом появились Маша и Света.

И нам пришлось снять квартиру, потому что органам опеки не понравилась наша теснота. Это же только своих детей мы можем рожать в однокомнатных квартирах по десять человек. А для приемных нужны условия. Маме пришлось снять квартиру и дети остались с ней, но можно сказать, что мы жили одной семьей.

- Они дружат с Катей?

- Да, конечно, но разница в возрасте дает о себе знать. Все уже выросли, только одна из них, Люда, до сих пор периодически живет у нас. Правда, иногда она хочет от нас отдохнуть (у нас же надо учиться) и возвращается к маме. Потом опять приезжает к нам. В Киев мы тоже приезжали с Людочкой. Она у нас поздно начала говорить, только в 6 лет, поэтому на свои 19 она пока не выглядит, и они с Катей дружат.

А у остальных свои жизни, они живут на съемных квартирах, кто-то родил ребенка, кто-то уехал.

- Как они перенесли эту историю?

- Очень тяжело. Особенно Рита, наша первая девочка. Журналисты… Хотя как можно их так называть… Они ее обманули, выуживали из нее информацию, очень сильно преследовали. У Риты была истерика…

Конечно, все дети очень переживали. Аркадий всегда уделял им много внимания, они проводили вместе много времени. Когда Аркадий работал в "Новой газете", они часто путешествовали вместе. На корабле катались, на воздушных шарах летали. Они провели с ним все детство.

- Ольга, каково быть женой военного журналиста, такого непримиримого оппозиционера, как Аркадий?

- Наверное, не сложнее, чем быть моим мужем.