«Я думал, что попал в какую-то параллельную реальность»

Пронзительный рассказ минского программиста о зверствах карателей и силе духа белорусов.

Юрий Меднис, 34-летний программист из Минска рассказал «Голосу Америки» свою историю участия в протестах 11 августа:

«Меня задержали 11 августа около 10 часов вечера. Я вышел из офиса, который находится на проспекте Независимости, 58. и ко мне подошли двое неизвестных в балаклавах и полном снаряжении. Они меня обыскали и попросили показать содержимое моего телефона. Я спросил: «На каком основании?». Они тут же взяли меня под руки и провели к автозаку.

Там было 4-5 человек. Они начали меня толкать, наносить удары. Я лежал на полу, били дубинками, ногами. Затем один из этих людей потребовал, чтобы я перевернулся на спину, снял с меня левую кроссовку. Меня держали за ногу и наносили удары по левой косточке. Я не знал, что косточка может так отекать. У меня, наверное, раза в два нога отекла. Я думал, что попал в какую-то параллельную реальность.

Затем у меня спросили, кем я работаю. Я сказал: программистом. Мне сказали, чтобы я вытащил левую руку. Ее положили на пол, зафиксировали и начали наносить удары по левой кисти.

У меня был ноутбук, и от меня требовали, чтобы я сообщил пароль. Я был в шоке: это моя личная информация. На каком основании люди, непонятные мне, требуют... Они кричали мне, что я координатор, хочу развалить страну, еще что-то делать. И снова били дубинками и ногами.

Дальше вот что сделали. Меня перевернули на живот, ножом разрезали ремешок, разрезали джинсы сзади, трусы. Сказали: «Ну все, животное, сейчас мы тебя … будем». Я стал вырываться, кричал: «Мужики, успокойтесь, все, я скажу пароль».

Я поднялся, меня переместили в задний отсек автозака. Привезли во Фрунзенское РУВД. В помещении РУВД я находился в очень интересной позе: я должен был упереться лбом в угол между стеной и полом, подобрать под себя ноги, опереться только на колени и переднюю часть ступней. И руки за спиной. Один из этих людей сел мне на спину и начал мне наносить удары в правую сторону до тех пор, пока я не начал хрипеть и задыхаться.

Видимо, когда мне наносили ушибы по шее, там образовались такие гематомы, что они составили какой-то интересный рисунок. Поэтому ко мне подходили неопределенные личности и говорили: «Посмотри, как Вася работает профессионально» — и смеялись.

На Окрестина мы, 93 человека, находились в тюремном дворике шесть на шесть метров. Четыре стены и сверху решетка. И часть дворика, метр на метр, круглый люк, «туалет». Мы отвели четверть всего этого пространства для тех людей, которые по очереди сидели.

Заносят мужчину и бросают его, мол, пусть лежит. Мы к нему: «Как ты?». А он ничего не говорит, только мычит. Мы начинаем стучать, кричим «Человеку плохо!». В ответ: «Теперь вам всем будет так плохо».

Мы сумели самоорганизоваться. Человек садился к стене, раздвигал ноги, к нему садился следующий и тоже раздвигал ноги. И так образовалась сидячая колонна, можно было обнять друг друга, так как было очень холодно. Много было людей, которых задержали за то, что они в машинах сигналили в знак солидарности.

Мы не народец, мы народ. И наш протест обречен на победу».