Как минчанка стала звездой в столице Австрии

Вот уже 15 лет минчанка Ирина Цымбал — прима-балерина прославленной Венской государственной оперы.

В интервью агентству «Минск-Новости» она рассказала как переехала в Вену и покорила столицу Австрии, а также Ирина Цымбал поделилась подробностями жизни в этом городе.

Прима с чемоданом

Окончив хореографическое училище, она приняла предложение станцевать первую для себя ведущую партию — Жизель — в Риге, не собираясь оставаться за границей. Поработав год в Латвии, артистка оказалась востребована в Вильнюсе, потом в Будапеште. И уже оттуда переехала в австрийскую столицу.

— Первые 5 лет, — рассказывает актриса, — я работала со своим педагогом Галиной Синельниковой. Выпускаясь из училища, точно осознавала, что хочу стать ведущей балериной, но для этого еще недостаточно созрела. Мне было важно иметь рядом учителя, который меня готовит и направляет. Но потом Галина Георгиевна вернулась на родину, а я пошла своим путем. Оказалась в Национальном театре в Будапеште, танцевала там 3 года. А в 2005-м меня пригласили в Венскую государственную оперу.

— Дьюла Харангозо?

— Да. Он учился в Москве, был директором балетной труппы в Венгерском оперном театре. Получив такую же должность в Вене, позвал меня с собой. Причем я себя в Будапеште очень хорошо чувствовала, у меня был прекрасный репертуар, отличные отношения с коллегами. Никогда не думала, что из страны бывшего соцлагеря переберусь за железный занавес. В другой, по сути, мир. Но так вышло. Мной всегда двигало желание узнать новое, расширить репертуар, получить другие перспективы и опыт.

— И срываться с места не боялись?

— Конечно. Я сама принадлежала себе, чемодан был со мной. Это сейчас совсем другая история. Здесь у меня семья, за которую я в ответе, муж — пилот, работает на Ирландских авиалиниях. Подрастают двое сыновей: Лукасу чуть меньше 3 лет, Паулю нет и года.

— Вы сразу стали прима-балериной?

— Я во всех театрах была первой солисткой. И здесь также.

— Вена действительно считается одним из красивейших городов Европы? Быстро ли вы освоились?

— Я была наслышана о красоте Вены. Но когда приехала, город меня не принял. Мы целый год притирались друг к другу. Сразу он показался мне аристократично-холодным, чопорным, гордым. Но за 15 лет увидела, насколько здесь открытые, добродушные, толерантные люди. Появилась теплота, словно спала завеса.

— Вы живете далеко от работы?

— Да, зато близко от Шёнбрунна — красивейшего парка, где находится летняя резиденция Габсбургов. Мы снимаем там квартиру. На работу добираюсь общественным транспортом, и достаточно быстро. Вена — скученный город, в центр на машине не пробиться, особенно в час пик. Очень многие ездят на велосипеде. К тому же сейчас появились скутеры, которые можно в любой точке как взять, так и оставить.

— А вам не хотелось бы тоже сесть на велосипед?

— Когда мы поступили в хореографическое училище, нам строго-настрого велели про велосипеды и лыжи забыть. Но, наверное, пришла пора осваивать (смеется). Все тут на выходные семьями выезжают на Дунай и бог весть куда еще, просто благодать. Так же и с лыжами, ведь есть Альпы. Придется, наверное, себя преодолеть ради семьи и пойти к инструктору, когда мальчишки чуть подрастут.

— Кто за ними присматривает, когда вы на работе?

— В Австрии можно брать отпуск по уходу за ребенком до 2 лет. В садик отдают с года. Часто приезжают помогать свекровь из Испании и мои родители из Минска.

— Ваш театр известен в мире как оперная Мекка. А насколько популярен балет?

— 10 лет назад так и было. Негласно считалось, что это балет при опере. Но с приходом в театр директора Доминика Мейера, пригласившего француза Мануэля Легри, ученика Рудольфа Нуреева, возглавить балетную труппу, всё поменялось. Они дуэтом подняли венский балет на очень высокий уровень. Билеты быстро раскупают, зрители ходят на спектакли с большим удовольствием. Мануэль — всемирно известная звезда и прекрасный балетный педагог, немало часов репетирует с солистами и кордебалетом. Это настоящий трудоголик, преданный профессии, хотя и требовательный.

Поскольку у меня мальчики родились один за другим, единственное, что я между беременностями успела, станцевать с Легри на гала-концерте в Токио. При своей должности и в свои 55 он еще танцует. Такие личности рождаются раз в 100 лет.

«Пришлось лечь под нож, прооперировали обе ноги сразу, в них сейчас шурупы»

— Отдаете предпочтение классике или модерну?

— Сейчас, пожалуй, неоклассике. Первым опытом стал «Ромео и Джульетта», имела счастье станцевать в нем 20-летней балериной на сцене Большого театра Беларуси в спектакле Елизарьева. Всегда считала Валентина Николаевича своим балетным отцом, ощущала его опеку на протяжении всей учебы в Минске и благодарна ему по сей день.

В молодости очень любила классику: «Жизель», «Спящую красавицу», «Лебединое озеро», «Щелкунчика», «Дон Кихота». А в последнее время с удовольствием танцевала, например, в «Майерлинге» Макмиллана, обожаю Татьяну в «Онегине» Джона Кранко. Пьер Лакотт у нас поставил «Сильфиду», нравится хореография Иржи Килиана. Репертуар весьма интересный и насыщенный.

— Уже задумываетесь о будущем вне сцены?

— Разумеется. Учусь заочно в Московской государственной академии хореографии. Большое желание продолжить карьеру в качестве педагога-хореографа.

— У вас случались серьезные травмы?

— В основном от перегрузок. Но самая серьезная, после которой не возвращаются на сцену, настигла меня после «Сильфиды». Безумно хотелось сделать партию бесшумной и воздушной, я танцевала фактически на своих пальцах, как в свое время Мария Тальони, и это, к сожалению, усугубило мою старую травму. Пришлось лечь под нож, прооперировали обе ноги сразу, в них сейчас шурупы.

Слава Богу, хирурги прекрасно сделали свою работу, я по-прежнему танцую. Сейчас пока в отпуске по уходу за ребенком, но планирую в марте вернуться.