«Не будет вас — кто же будет нас спасать?»

Как отразился COVID-19 на работе врачей скорой помощи.

Мы уже знакомили вас с медиками, которые спасают людей от коронавируса в минской инфекционке. Сегодня покажем, как работает подстанция скорой помощи в Лошице. В день здесь бывает по 10−15 выездов, связанных с коронавирусом. Иногда скорой нужно увезти контакты первого или второго уровня в больницы, иногда — перевезти людей, у которых коронавирус уже подтвержден. Tut.by узнали, как отразился COVID-19 на работе этих врачей.

— В респираторах дышать неудобно, а так вроде бы ничего, — рассказывает фельдшер Наталья Филозофович, которая готовится к выезду и надевает противочумный костюм.

Комбинезон, поверх него — халат, потом фартук. Еще — головной убор с воротником, две пары перчаток, две пары бахил, очки, респиратор. Надеть это все не так просто, поэтому фельдшерам помогает специалист заправочного блока.

Заправочный блок — это несколько помещений, где бригадам скорой помощи выдается все необходимое перед выездом: защитные костюмы, лекарства, медицинская аппаратура.

11-я подстанция находится на окраине Минска, в микрорайоне Лошица. Основные районы обслуживания — Лошица и Чижовка. Здание совсем новое, открылось в начале февраля.

Заведующий подстанцией Евгений Юдаков объясняет, что за сутки на подстанцию приходит по 10−15 вызовов, связанных с коронавирусом. Фельдшеры развозят по больницам тех, у кого коронавирус уже подтвержден — о таких случаях сообщают санитарные врачи. Госпитализируют и близкие контакты первого и второго уровня.

Режим работы на этой подстанции остался прежним — у кого-то смены по 12 часов, у кого-то по 24. После своего дежурства каждый уезжает домой — в обычную жизнь. Ночевок прямо на работе, как у врачей минской инфекционной больницы, здесь нет.

— Работа стала более напряженной именно из-за того, что сотрудники переживают за себя и своих родственников. Врачи находятся в очаге инфекции и в первую очередь опасаются принести вирус домой.

И все же подстанция считается чистой зоной. Вот почему: бригады после выездов не сразу возвращаются сюда, а сначала едут в центр дезобработки — он находится на улице Петруся Бровки. Там фельдшеры и водители снимают противочумные костюмы, а машины скорой помощи моют. Потом бригады снова едут на подстанцию и могут выезжать к пациентам с жалобами любого профиля.

Сейчас Наталья Филозофович едет к 60-летней женщине с подтвержденным коронавирусом. Ее надо отвезти в больницу. Первый раз девушка перевозила человека с подтвержденным диагнозом COVID-19 2 апреля, а до этого уже была на вызовах к контактам обоих уровней.

На снимках, сделанных во время пандемии, читатели уже привыкли видеть боксы, в которых перевозят пациентов с подтвержденным коронавирусом, на этой подстанции таких нет. Но боксы эти используются в городе для перевозки пациентов с более тяжелыми симптомами.

Особенного страха заразиться самой, говорит Наталья Филозофович, нет.

— Правда, родственники сказали домой не приезжать, — смеется Наталья. — Но вообще дома так: папа уехал в отпуск, отправили с ним ребенка. Остались в квартире вместе с мужем. Он заразиться от меня не боится — сам работает на заправке, общается с людьми. Подхватить вирус можно где угодно: не обязательно на работе, но и в магазине, в общественном транспорте.

— А мой размерчик где? — в заправочном блоке раздается голос водителя из бригады Натальи. Ему тоже полагаются средства индивидуальной защиты, несмотря на то, что во время поездки он находится в изолированной кабине.

Фельдшер Александр Учкуронис работает на этой подстанции недавно, всего полтора месяца. Помимо стандартных вызовов, у него тоже уже были «коронавирусные».

— Подтвердился коронавирус у мужчины лет сорока, который вернулся из Польши. Он переживал, но мы успокаиваем пациентов: будет лечение, все будет хорошо, — вспоминает Александр. — Еще забирали двух медиков с подтвержденным коронавирусом из 10-й больницы, их отвезли на лечение.

Этот фельдшер сейчас надевает костюм попроще, чем у Натальи. Поедет забирать «контактных». Пока Александр собирается на вызов, обсуждаем с заведующим подстанцией, чем респираторы лучше масок.

— Респиратор специально предназначен для защиты от бактериальных и вирусных инфекций, в отличие от маски одноразовой, которая предназначена для больных, чтобы они не распространяли инфекцию, — объясняет Евгений Юдаков.

Заведующий подстанцией скорой помощи скептически относится к тому, что некоторые горожане сейчас начали использовать для защиты от вируса строительные респираторы.

— Конечно, лучше такая защита, чем никакой. Но это еще большой вопрос, как строительные респираторы обеспечивают защиту от вирусной инфекции. Если они специально для маляров создавались, то могут максимум какую-то взвесь краски не пропускать, — говорит собеседник. — Да и маски в городе надо использовать разумно. У меня окна квартиры выходят на велодорожку, иногда я вижу людей, которые на велосипедах едут в масках. Зачем? Лучше воздухом подышать. Если рядом никого нет, то смысла от маски немного. Но, конечно, их стоит использовать в общественных местах, в транспорте. Но если вы один едете на своем автомобиле, то смысла в маске тоже нет.

Одевшись в защитный костюм, фельдшер Александр Учкуронис идет в диспетчерскую. Там ему выдают карту вызова бригады скорой помощи.

— Ребенка нужно отвезти в детскую инфекцию, маму — в десятку. Но уточни, может быть, и маму все-таки оставят с ребенком в детской больнице, — объясняет ситуацию диспетчер.

На этой подстанции скорой помощи врачи пока не чувствуют себя героями. Обычная работа, говорят. Внимание журналистов к экипировке фельдшеров немного смущает. Над коллегами, которые едут в «очаг инфекции», подшучивают:

— Езжай, если что, мы помним, что ты любишь желтые цветы.

Медицинский, порой циничный, юмор — то, что традиционно помогает врачам поддерживать нормальное настроение.

Максим Попов — детский врач выездной бригады. Он рассказывает, что тоже был на вызовах, связанных с коронавирусом, но подтвержденных случаев у детей в его опыте еще не было.

— Неделю назад был вызов к ребенку, контакту второго уровня. Его папа около трех недель назад приехал из Доминиканской Республики, у самого симптомов не было никаких. Но вот сейчас ребенок затемпературил. Мы приехали и, чтобы перестраховаться, госпитализировали маму с ребенком. А отец остался дома под наблюдением поликлиники.

Мирослав Никитин — врач выездной бригады. Сегодня он еще не ездил по «коронавирусным» вызовам, но были другие, которые никуда не делись и во время пандемии. Например, ездили к человеку, который потерял сознание у подъезда.

Врач ждет свой следующий вызов и показывает столовую, комнату отдыха для сотрудников. Замечаем там шлем — кто-то из коллег Мирослава Никитина приезжает на работу на мотоцикле, погода позволяет добираться на работу так.

На вызовы, связанные с коронавирусом, этот врач скорой помощи выезжал дважды.

— Первый выезд был 5 апреля. Отвозил пациентку в пятую больницу. У нее 3 апреля взяли мазок на коронавирус — а через день позвонили из санстанции и сказали, что результат положительный.

Мирослав Никитин говорит, что особенного беспокойства по поводу коронавируса у него пока нет.

— В семье моей все спокойно. Жена понимает меня: она тоже медик на скорой помощи и возит таких же пациентов. Но беспокоюсь я за бабушку с дедушкой: у них есть хронические заболевания и они в группе риска. Поэтому я сам с ними не встречаюсь сейчас и сказал, чтобы они меньше выходили на улицу.

В свободное время Мирослав Никитин читает новости. Однако ему не нравится паника на форумах.

— Я сейчас люблю почитать медицинские сайты. Интересно с профессиональной точки зрения, какие методы и протоколы используют в лечении китайцы и итальянцы, как американцы разрабатывают вакцину.

— Помимо паникеров, на форумах много людей, которые высказывают сейчас особое уважение к врачам. Появилось много волонтеров, которые помогают больницам. Вы замечаете, что во время пандемии медикам стали говорить больше добрых слов?

— Замечаем. Возможно, это потому, что стали больше освещать работу врачей, которые помогают тяжелым пациентам. Коллеги делают все, что только возможно, — и люди это видят. Сейчас даже минчане, к которым мы приезжаем на вызовы, говорят, что переживают за нас. Спрашивают, как дела, и добавляют: «Если не будет вас, кто же нам будет помогать?».