«Горжусь теми людьми, кто не боится высказывать гражданскую позицию»

Вратарь женской сборной по футболу Наталья Воскобович требует новых выборов в Беларуси.

Наталья Воскобович – единственный игрок женской сборной Беларуси по футболу, который подписал письмо спортсменов за новые выборы и против насилия силовиков. Лучшая футболистка страны 2016 и 2017 годов поставила автограф в декабре, когда еще выступала за «Минск».

Перед этим вратарь обратила на себя внимание жестами после финала Кубка Беларуси-2020 в конце августа. Воскобович показала трибунам знак victory и поднятый вверх кулак – символ протестующих белорусов.

Сезон-2021 Наталья начнет в чемпионате России. Новым ее клубом стал финалист Лиги чемпионов-2008/09 – «Звезда-2005» из Перми. «Трибуна» поговорила с первым номером сборной Беларуси, которая поделилась своими переживаниями по поводу событий на Родине.

– Не боязно было становиться первой футболисткой сборной среди подписантов письма?

– Высказывать свою точку зрения мы можем в соответствии с Конституцией. Ничьи права не нарушила, высказала свою гражданскую позицию, что я против насилия и не верю в то, что выборы были честными. В этом убеждена. Например, на моем избирательном участке было много бюллетеней, сложенных гармошкой, а потом вывесили непонятные результаты. Да и весь ужас, что творился на улицах после выборов... Злилась на это, психовала – не могла смотреть на происходящее, поэтому со временем подписала письмо.

Страшно ли ставить подпись? Понимаешь, страшно и без этого – людей избивают, сажают. А если мне кто-то что-то скажет или куда-то вызовут из-за письма – это вообще не волновало. Даже об этом не думала, на самом деле.

– Долго решалась на этот шаг?

– Вообще долго. Понимала, что в Беларуси после этого мне могут перекрыть воздух во всем – сборная, все клубы, которые живут на гособеспечении. Когда у меня появились первые варианты продолжения карьеры за границей, поняла, что готова подписать письмо и уехать из Беларуси.

– После финала Кубка страны ты показала кулак и знак победы – тебе потом говорили что-нибудь в клубе или партнеры по команде?

– Никто ничего не говорил – ни в клубе, ни в федерации. Большинство девочек меня поддержало, что не побоялась последствий. Не было слов, что зря это сделала. Подпись не сказалась на моей игровой практике – как выходила в старте, так и продолжила. Вообще ничего не поменялось.

– В начале октября женскую команду «Минска» возглавил Александр Лухвич, который вскоре сам подписал письмо. Общалась с ним по поводу происходящего в стране?

– Когда он поставил подпись, спросила, зачем он это сделал: «Вы портите себе карьеру». Александр Анатольевич [Лухвич] ответил, что на это у него свои причины. Он хотел поставить подпись и не стал отходить от собственных принципов. Видно, тоже не боится последствий. Честно, после этого начала гордиться, что в структуре клуба есть настоящие мужчины, которые не боятся высказаться и не трясутся за свою карьеру. В нашей стране может все что угодно быть: могли словить, посадить или дать штраф. Горжусь теми людьми, кто не боится высказывать гражданскую позицию и отношение к происходящему. Пусть если даже не получается выходить на акции протеста.

– Не было жалко Лухвича после того, как с ним не продлили контракт?

– Подожди, в первую очередь, я не знаю, какая у него была договоренность с Игорем Михайловичем [Шлойдо]. Возможно, они обсуждали, что тренер проработает до конца года. Не курсе всех нюансов. «Минск» на хорошем счету в Беларуси и Европе, были хорошие результаты, а тут все оборвалось. Сейчас у команды практически полностью поменялся состав, все лидеры поуходили, поэтому то же самое могло произойти и с тренерским штабом. Но если Лухвичу обещали контракт на 2021 год и его не продлили из-за письма, тогда, получается, некрасиво поступили, однако не уверена, что такая договоренность вообще существовала. Может, тренер сам не захотел оставаться в команде, не знаю. По этому поводу с Лухвичем не разговаривали.

– Всегда в «Минске» было много легионеров. Как они смотрели на события в Беларуси?

– С африканками особо не общались об этом. Наверное, им все равно было, что в Беларуси происходило. Немного говорили с легионерами из Украины и России. Понятно, что никто из них не поддерживал насилие, силу, которую применяли против безоружных граждан. Притом что люди просто выходили на улицы, ничего не крушили, не ломали, мирно выказывали недовольство. Конечно, все были против жестоких разгонов акций протеста. Девчонки искренне удивлялись агрессии со стороны наших силовиков. Да и большинство белорусов не понимает, за что так себя вела милиция с народом.

– Украинки не проводили параллели с поствыборными событиями в своей стране?

– У нас разные ситуации. В Украине вообще военные действия проходили. У нас же все мирно, люди без оружия. Даже не у всех лопаты есть. И что в такой ситуации может сделать народ? Разве что мирно выйти и получить по шапке за это. Применять силу, взрывать гранаты, пускать газ у нас могут только силовики. Поэтому если сравнить с Украиной, то у нас противоположные истории. Там люди вышли и начали стрелять, грубо говоря, поделились на правых и левых. У нас такого нет и, надеюсь, никогда не будет. Все должно проходить без насилия. Кажется, сейчас единственный выход – сложение Александром Лукашенко полномочий президента и отъезд из страны. Наверное, это идеальный вариант решения политического кризиса. Если он останется, то, боюсь, здесь его ждут не очень приятные дела – отправят под суд за все его выходки. И это в лучшем случае суд, а в худшем – посмотрите, что сделал народ с Бенито Муссолини или Николае Чаушеску. Но вообще не хочется, чтобы люди дошли до насилия, как это делает Лукашенко. Надеюсь, его судьбу решат по Конституции и закону.

– Самой не было страшно находиться по вечерам на улицах Минска?

– У нас всегда тренировки проходили либо утром, либо днем. Я никогда не возвращалась поздно. Вечером сидишь дома и не выходишь. Другие заботы были.

Возможно, и жалею, что ни разу не выходила на митинги. Наверное, из-за страха подставить не только себя, но и весь клуб. Нельзя исключать вероятность, что ненароком могла отказаться под пулями. Срабатывал инстинкт самосохранения, и оставалась дома. Мне рассказывал брат, что творилось на Пушкинской. Он гулял в том районе вместе с девушкой. Убегали от гранат, это было очень страшно. Примерно в те дни погиб Александр Тарайковский. Поэтому все протесты прошли без моего участия.

– Нет опасений, что из-за подписи могут перестать вызывать в сборную?

– Честно? У меня нет боязни, что не пришлют приглашение в национальную команду, но не хотелось бы терять этого. Конечно, существуют прецеденты. Того же Илью Шкурина пытались наказать, но не получилось. Сейчас все действия федерации на виду, поэтому давай не буду давать ей оценку. Думаю, у журналистов это получится намного лучше.

Да и вообще же федерация говорит, что футбол вне политики. Если я подписала письмо с определенными требованиями, то оно не должно же никак повлиять на мой вызов в сборную, не так ли? Надеюсь, руководство АБФФ слов на ветер не бросает и продолжит придерживаться принципа «футбол вне политики». Посмотрим.

Хотя вижу, что произошло со сборной по пляжному футболу. Некоторым игрокам не продлили контракты как членам национальной команды. Или взять историю с топовым тренером Николаем Козеко, которого фактически убрали из сборной по фристайлу. Но при этом декларируют, что спорт вне политики. Понимаю, что идет давление сверху и люди не местах боятся не подчиниться, потому что потеряют работу.

Не спорю, есть люди, верящие, что Лукашенко победил на выборах. Не сомневаюсь, что определенная группа граждан его искренне поддерживает. Но их ведь очень мало. А что касается чиновников, то, повторюсь, они просто боятся за свои теплые удобные места. Уверена, в головах у них совершенно другое, чем поддержка Лукашенко. По сути, заложники ситуации, делают, как им скажут.

– Ты единственная, кто из женской сборной оставила автограф под письмом. Что останавливает других девушек?

– Грубо говоря, у нас сборная состоит из двух команд – «Динамо-БГУФК» и «Минск». Когда находились в «националке», в клубы пришло письмо «за мир во всем мире», как там написано. Спросили, кто будет подписывать. Насколько знаю, никто не захотел. После этого поняла, что стоит выбор – на какой стороне баррикад оказаться. Я сделала свой выбор, несмотря на место в команде.

Девчонки не ставят подписи, потому что играют за команды с государственным финансированием. Понимают последствия для своих клубов. Не думаю, что они хотят проблем с руководством.

Разговаривала с девчонкой, сказавшей, что не видит ни одного из кандидатов, который в силах заменить Лукашенко. Но в письме за честные выборы написано, что выступаем против насилия силовиков. Отвечает: «Если бы там было только против насилия, то я бы подписала. Однако там написано и за новые выборы, а я не вижу других достойных кандидатов». Поэтому кого-то не устраивают некоторые части письма. При этом все в сборной против насилия.

Мне тоже неплохо жилось до выборов. После них мое финансовое положение никак не изменилось. Казалось бы, чего я должна быть против? Но не могу спокойно смотреть на насилие и методы Лукашенко. Вижу народ, высказывающий свое недовольство. Если за Лукашенко проголосовало 80 процентов, то почему он боится выходить к своему народу? Поэтому и возникают вопросы по честности выборов. К примеру, Владимир Зеленский выиграл во втором туре, набрав под 75 процентов голосов. После инаугурации он вышел к людям и начала принимать поздравления. Никто ничего ему не сделал. А у нас Лукашенко ходил с автоматом и говорил ОМОНу «Спасибо!», что его оберегают. Ну как такое может быть с 80-процентной поддержкой населения? Как после этого не возникнут сомнения? Мы всю жизнь молчали, потому что как только вылезем, чтобы выразить свое недовольство, нам сразу дают по шапке.

Здесь не могу не вспомнить слова Юрия Ивановича [Малеева] для проведения параллели. После международных матчей он говорил: «Вас бьют, а вы тихонечко отмалчиваетесь и терпите». И так было на поле: нас бьют британки, а мы прячемся, ножки убираем, головы прячем. Это все есть и в народном менталитете, и в стране – нас бьют, а мы 26 лет молчим. Конечно, сейчас все меняется. Люди переосмысливают многое – кто-то задержался у власти. У нас нет свободы слова, за которую не сражались раньше. Оттого многие до сих пор боятся подписаться за новые выборы.

– Желание играть за сборную не пропало? Не возникало мыслей поступить, как Шкурин, и отказаться от «националки»?

– Я люблю свою страну и болельщиков, которые постоянно поддерживают нас. Всегда хочу играть за Беларусь, защищать ее честь на международной арене. Но на данный момент, так как у нас все в стране не очень... Раньше я гордилась Беларусью. У нас было все тихо, не разгоняли мирных граждан, жили без конфликтов, однако сейчас из-за одного человека в стране все обрывается. Если бы большинство чиновников поддержало народ, а не боялось потерять свое место, то было бы все по-другому. Или ОМОН... У них зарплаты настолько большие, что позволяют творить такое беззаконие и не чувствовать угрызение совести? Все ведь понимают, что они – охрана для одного человека. Не знаю, что происходит у них в головах. Хотя они давали присягу, в которой обещали защищать свой народ, но по факту защищают одного гражданина.

– Кроме Шкурина из сборной исчезли Станислав Драгун и Павел Нехайчик. Может, общалась с ними по этому поводу?

– С ребятами не говорила. Им, наверное, не до меня. Даже не знают, кто такая :).

– Белорусский фонд спортивной солидарности обратился в УЕФА с просьбой ввести санкции против АБФФ. Как отреагировала на эту новость?

– Насколько знаю, фонд не просит дисквалифицировать наши сборные и клубы, а наказать саму федерацию. В этом вопросе я спокойна. УЕФА никогда никого не накажет без вины. Если введут санкции, то это будет обосновано. Не думаю, что фонд просто просит УЕФА, не предоставив никаких доказательств или документов. Пусть разбираются, рассматривают возможные нарушения и доказательства с обеих сторон.

– При этом недавно федерация проиграла дело с вызовом в сборную Шкурина.

– В этой истории УЕФА не увидела ничего криминального. Вообще не понимаю, зачем Шкурина убирать из списочного состава сборной, затем история про армию. Слушайте, если футболист временно не хочет играть за сборную, то это его выбор. К примеру, если я не захочу играть, то никто не заставит. И меня тоже захотят наказать за это?

Я всегда выступала и буду выступать за соблюдение закона. Если кто-то его нарушает, то должен отвечать. В любой ситуации – не важно, спорт это или общественно-политическая жизнь. Сейчас белорусов сажают по статье 23.34. Но, позвольте, Беларусь подписала Всеобщую декларацию прав человека, которая гарантирует нам свободу мирных собраний и свободу мысли. А этот документ выше любой Конституции и административного кодекса, если кто-то забыл или не хочет об этом говорить. Люди имеют право собираться и высказывать свое мнение. Но почему-то у нас судьи судят, как хотят. Точнее, как им скажут.

Но вернемся к УЕФА. Если федерация действительно виновата, то пусть ее наказывают. Даже сожалеть об этом не буду. УЕФА для этого и создана, чтобы не позволять никому нарушать права сборных, клубов, тренеров и футболистов. Там не лезут в политику и сейчас этого не намерены делать. Если у нас ничего не нарушают, то никакого наказания не будет – можно спать спокойно.

– Как отреагировал твой нефутбольный круг общения на подпись?

– Очень много людей написали мне после жестов на финале Кубка Беларуси. Личку моего Instagram тут же завалили сообщениями с поддержкой. С тех пор шучу, что утром проснулась знаменитой :). Очень много слов благодарности. Не было такого, чтобы кто-то написал «Зачем ты это делаешь? Зачем устраиваешь цирк?»

Затем после новости о моей подписи люди продолжили писать, пусть и чуть меньше. И здесь плохих комментариев не увидела. После этого у меня немного отлегло от сердца. Меня давил груз, что ничем помочь не могу. Единственное, что могла в ситуации – высказать свою позицию. Созрела, что надо подписать письмо. Ни о чем сейчас не жалею. Надеюсь, в нашей стране будет все хорошо и она будет процветать, стремясь к лучшему. Однако пока это не очень получается. И надеюсь, что не будет всей этой бойни, как в Украине.

– Ты сейчас перешла в российскую команду. Новые одноклубницы спрашивали о белорусских событиях?

– У них тут своих проблем хватает. По крайней мере, пока не говорили о Беларуси. Может, просто не хотят об этом слушать, да и вообще неинтересно. Обычно спрашивают, почему ушла из «Минска». Слышала от них слова, что клуб развалился. Приходится опровергать слухи, что все нормально. Просто практически полностью поменялся состав, теперь делают упор на молодых игроков. Обсуждаем больше футбольные дела, мало кого интересует политика.

– У Минска забрали чемпионат мира по хоккею. Что думаешь по этому поводу?

– С одной стороны, на процентов 70 не понимала, как у нас может проходить турнир такого масштаба, когда в стране происходят печальные события. Мне очень приятно видеть, как с нами солидарны наши соседи и другие европейские страны. Некоторые сборные вообще отказывались ехать в Минск, спонсоры отвернулись от турнира. Никто не хочет поддерживать насилие и весь этот ужас в Беларуси. Мировое сообщество услышало наш крик о помощи. Мы ничего не можем сделать, потому что нас сажают в тюрьмы, стреляют, убивают. Парадокс, ведь нас услышала не наша власть, а люди за границей. На самом деле это приятно и дает надежду, что в Беларуси все поменяется в ближайшем будущем.

С другой стороны, к нам бы приехали сборные, иностранные болельщики, и что тогда помешало бы белорусам выйти на улицы, как раньше, по 200-300 тысяч и вновь выразить свое недовольство? Интересно, как бы в этой ситуации повела себя власть. Снова бы начала применять агрессию?