Исследователи: Праязык начался со звуков, интуитивно понятных и современным людям

Один из самых сложных вопросов для лингвистов-эволюционистов: почему люди вообще говорят?

Когда люди не говорят на одном языке, они, пытаясь наладить коммуникацию, обычно прибегают к помощи рук, а не голоса: легче изобразить «выпить», чем издать звук, похожий на выпивку. Эти жесты со временем могут легко превратиться в полноценный язык жестов. Но если жеста достаточно для языка, то почему мы вообще говорим, пишет «Вокруг света. Украина».

Ответ на этот вопрос попыталась найти команда исследователей из Университета Бирмингема, поставившая себе целью проверить, могут ли люди, говорящие на разных языках, понимать «знаковые звуки», имитирующие звуки реального мира, такие, как крики животных и шум воды. Они обнаружили, что эти звуки действительно могли быть «недостающим звеном», которое помогло нашим предкам начать общаться друг с другом посредством языка. Результаты их экспериментов опубликованы в журнале Scientific Reports, в статье «Новые вокализации понимаются в разных культурах», вышедшей 12 мая.

Для эксперимента с «голосовыми шарадами» исследователи использовали записи из предыдущего исследования, в котором люди, в основном, англоговорящие, самостоятельно придумали вокализации для 30 слов, включая такие действия, как «вырезать», существительные, такие как «ребенок», и более абстрактные идеи, например, «это». Они придумывали свои звуки, не используя настоящие слова или другие лингвистические условности (например, говоря «num num» в значении «есть»).

Для некоторых слов, например, «спать», стратегия была очевидной — издать звук храпа. Но для других лучшая тактика была совершенно не ясна. Что касается «фруктов», то некоторые люди издавали глухой звук, как будто упавшее яблоко упало на землю. Другие предложили хрустящие или хлюпающие звуки. А для абстрактного слова, такого как «хороший», люди часто издают шум, высота звука которого меняется с низкого на высокий; в качестве «плохого» многие сделали шаг от высокого к низкому.

Затем исследователи попросили другую группу из 843 человек сопоставить записанные звуки с их правильным значением. Они протестировали носителей 25 языков, в том числе тех, которые знали английский, немецкий или шведский, но и тех, кто не владел никаким языком, кроме китайского или армянского.

Оказалось, что все участники могли на удивление хорошо угадывать общие значения вокализаций. Каждое правильное значение предлагалось вместе с пятью неправильными вариантами, так что случайное угадывание дало бы участникам только 17% -ный шанс. Но в среднем люди, говорящие на всех языках, правильно угадывали значение звука в 65% случаев.

Некоторые слова были проще, чем другие: участники почти всегда правильно угадывали звук для слова «сон». Но догадки о более абстрактных «то» и «собрать» лишь немного превыщали уровень случайных угадываний. Говорящие по-английски угадывали правильно в 74% случаев, что говорит о том, что общая культура помогает. Но даже самый низкий уровень угадываний для говорящих на тайском языке составил 52% — все еще намного выше случайных догадок.

Чтобы расширить культурную сеть, исследователи также протестировали участников из сообществ, которые редко используют письменный язык. Среди них были люди, говорящие на трех местных языках в Вануату, Французской Гвиане и Бразилии. Вместо того, чтобы просить людей выбрать написанное слово, которое соответствует подсказке, которую они слышали, их просили выбрать картинки, ограничивая тест концепциями, которые можно было показать на фотографии.

И снова все участники эксперимента на удивление хорошо справились с задачей. Они правильно ответили в 34% случаев — по сравнению с 8%, если бы они угадывали случайно, причем лица, говорившие на языке Daakie из Вануату давали почти половину правильных ответов.

Если вокализация, как и жест, может передавать значение, не являясь частью языка, она могла сыграть определенную роль в возникновении ранних лингвистических систем. Это открытие позволяет лингвистам начать исследовать, как вокализация и жест могли работать в тандеме в эволюции языка.