Крепостное право для силовиков от Лукашенко

Зачем у милиционеров и кагэбэшников отбирают паспорта.

Появилась информация, что у сотрудников силовых структур изымают паспорта — чтобы те не могли без предварительного согласия начальства получить визы и выехать за границу.

После 2020 года было много мыслей и прогнозов по поводу того, что одним из результатов протестов и эволюции существующего режима в сторону тоталитаризма станет рост политического веса силовых структур. Вывод полностью логичен с учетом того, что Лукашенко опирается на милицию, спецслужбы, а политические репрессии стали одним из важнейших условий удержания власти.

Прошло два года. Что из тех прогнозов сбылось?

Удельный вес силовых структур в политической системе возрос. Это видно не только по их влиянию на многие решения, от экономики до внешней политики. Силовики начали занимать важные должности в «гражданской сфере». Их возросшую роль в государственном управлении закрепили в новой Конституции, в которой Совет Безопасности (где доминируют силовики) наделяется правом управлять государством в случае гибели Лукашенко.

Однако стоит обратить внимание вот на какое обстоятельство. Удельный вес, влияние силовых структур, возросли за счет того, что к ним переходят компетенции других ведомств (министерств экономики, образования, иностранных дел и др.).

Но не сбылись прогнозы по поводу того, что, поскольку в стране формируется военная диктатура, то сам Лукашенко будет вынужден передать силовикам часть своих полномочий. Этого не произошло. В Беларуси сохранился персоналистский режим, режим личной власти Лукашенко. Ему удалось удержать ту самую модель, которая существовала до 2020 года, несмотря на все драматические пертурбации.

Полагаю, что замена руководителей всех силовых ведомств на протяжении двух лет была обусловлена не только тем, что Лукашенко стал сомневаться в их лояльности. Вероятно, некоторые были вынуждены уйти в отставку из-за того, что стали претендовать на большее влияние в принятии политических решений. Мол, если мы тебя защищаем, не взирая на законы, то поделись частью власти. Наверное, за это они и поплатились должностями.

Это значит, что Лукашенко не отдал ни каплю своей власти не только протестующему народу, но и чиновничеству, номенклатуре, в том числе силовикам. Это важно зафиксировать.

Более того, из истории с паспортами мы видим, что Лукашенко создает для силовиков своеобразную систему крепостного права. В этом плане у них сейчас меньше прав, чем у обычных граждан, имеющих возможность выехать за границу.

Стоит заметить, что у модели восточных деспотий (в том числе в России до второй половины ХVIII века) статус крепостных имели как крестьяне, так и крупные землевладельцы, дворянство. Последние должны были служить монарху, например — в армии. В сегодняшней Беларуси положение силовиков напоминает аллюзии из истории феодализма. Их юридическое и фактическое состояние похоже на статус янычар в Османской империи, самураев в средневековой Японии или опричников во времена Ивана Грозного в России. Их широкие права в отношении простолюдинов не меняли их же рабский статус относительно суверена.

Кстати, в Великом Княжестве Литовском шляхта имела гораздо больше прав, чем сегодняшние белорусские чиновники. Таков исторический парадокс. И он лишний раз показывает, в какие мрачные времена Лукашенко отбросил Беларусь.

Валерий Карбалевич, «Радыё Свабода»