Как истощить военную машину Путина

Самый важный вопрос — перекрытие нефтяных доходов Москвы.

Западные санкции в отношении России, вызванные ее агрессией против Украины, становятся все более жесткими. Самый важный нерешенный вопрос — как перекрыть нефтяные доходы Москвы.

На их долю сейчас, наверное, приходится более половины экспортных доходов России. Самый лучший метод решения — ввести верхний порог цены на нефть — уже используется, хотя и не западными странами.

Изначальная идея заключалась в том, чтобы Запад прекратил импортировать российскую нефть. Но поскольку на долю России приходится примерно 11% мировой добычи нефти, попытки Запада сократить импорт российской нефти привели к резкому повышению цен на мировом рынке, что позволяет России зарабатывать на экспорте нефти даже больше, поставляя при этом меньше объемов.

Некоторые страны, прежде всего, Индия, Китай и Турция, увеличили импорт нефти из России. Но это не обязательно означает, что они сильно помогли России, поскольку покупают эту нефть с большими скидками. В начале 2022 года российская нефть марки Urals продавалась с небольшой скидкой $1−2 за баррель относительно европейской марки Brent. Однако с апреля эта скидка колеблется в пределах $31−36 за баррель. Например, 3 августа цена нефти марки Urals составляла $76 за баррель.

И поэтому, хотя Индия, Китай, Турция и ряд других стран отказались участвовать в западных санкциях против России, они успешно ввели де-факто рыночный верхний ценовой порог для российской нефти, а также создали глобальную коалицию для поддержания этого порога. Вместо того чтобы критиковать эти страны за покупку нефти у России, Запад должен поблагодарить их.

Впрочем, текущая мировая рыночная цена на нефть — $100 за баррель — все равно слишком высока: с января она выросла на $24 за баррель из-за российской войны, западных санкций и страхов, что Россия может прекратить экспорт нефти.

Запад ввел два вида санкций против нефтяной отрасли России. В июле 2014 года были введены существенные санкции, ограничивающие экспорт нефтяных технологий в Россию. Объектами этих санкций стали глубоководное бурение, арктическое бурение, сланцевая нефть. В этом году нефтяные технологические санкции были расширены, что заставило три крупные западные нефтесервисные компании — Halliburton, Schlumberger и Baker Hughes — уйти из России. У этих санкций есть смысл: они не приводят к резкому сокращению добычи, но ограничивают возможности России поддерживать добычу нефти в среднесрочной перспективе.

Вторая категория западных санкций призвана перекрыть российский экспорт нефти, причем как собственно нефти, так и нефтепродуктов. Наряду с санкциями против российского газового экспорта, этот вид санкций вызвал наибольшие споры, потому что он привел к росту цен на нефть, а это вредит Западу и другим странам — импортерам нефти, одновременно принося выгоду странам — экспортерам нефти.

Запад вводил санкции, ограничивающие экспорт из стран с меньшими объемами добычи нефти, прежде всего, Венесуэлы и Ирана, что не вызвало каких-либо сильных сбоев на мировом рынке нефти. Но такие санкции, конечно, повышали цену на нефть, что не было в интересах Запада или остальных стран — импортеров нефти. Попытки ввести подобные санкции против России выглядят в лучшем случае безрассудными и, возможно, контрпродуктивными. Пострадают многие бедные страны — импортеры нефти, которые склонны возлагать вину за рост цен на Запад, а не на Россию.

Экономисты обычно утверждают, что нежелательный импорт следует подавлять пошлинами. Пошлины на импорт снижают цену импортируемых товаров (что желательно в случае с российской нефтью), сокращают потребление (что в данном случае было бы полезно для климата) и представляют собой стандартную процедуру (во всех странах имеются антидемпинговые законы, разрешающие быстро вводить существенные пошлины). Но пошлины также толкают вверх инфляцию, и это особенно касается нефтяных цен, что грозит вызвать недовольство избирателей. По этим причинам импортные пошлины на российскую нефть широко воспринимаются как неприемлемые в настоящее время.

Именно поэтому министр финансов США Джанет Йеллен восхваляет достоинства идеи верхнего порога цены на нефти и газ из России. Она права, но многими способами можно сделать эту меру еще более эффективной. В частности, вместо того, чтобы говорить незападным странам «прекратите импорт российской нефти», Западу следует попросить их сохранять скидку к цене.

Запад не заинтересован в ограничении добычи нефти в России в краткосрочной перспективе, потому что это лишь увеличит российские доходы от нефтяного экспорта. Вместо этого Запад должен дать ясно понять (как это было сделано в 2014 году), что он заинтересован в сдерживании роста мировых цен на нефть. Этот сигнал будет тепло встречен на импортирующем нефть Глобальном Юге. И Западу не стоит тревожиться, что Россия прекратит экспорт нефти, потому что она просто не может себе такого позволить.

Природный газ — это совершенно другое дело. Россия может позволить себе прекратить экспорт газа прямо сейчас. Даже в 2011—2013 годах, когда цены были высоки, на долю природного газа приходилось лишь 14% российских экспортных доходов. Более 80% российского газа экспортируется в Европу, которая полностью утратила доверие к России как надежному поставщику и хочет как можно скорее прекратить этот импорт.

Запад может и должен установить верхний ценовой порог для нефти, экспортируемой из России, и он может это сделать, похвалив скидки, которые выторговывают для себя многие незападные страны. Чтобы сохранить этот порог, они должны также четко дать понять, что не будут блокировать российский нефтяной экспорт.

Андерс Аслунд, Project Syndicate