Смотреть невыносимо, но обязательно

Воспоминания о будущем.

Недавно посмотрела швейцарский документальный фильм об истории белорусского сопротивления. Смотреть было невыносимо.

Вот сентябрь 2010 года, похороны Олега Бебенина. Олег. 12 лет прошло, а за эту смерть так никто и не ответил. Гроб с телом Олега несет Евгений Афнагель. Женька. После событий 2020 года он чудом избежал ареста – умудрился спрятаться в подвесном потолке (наверное, он все-таки Бэтмен), и пока кагэбэшники потрошили его дом, Афнагель парил над ними, как буревестник, и с трудом сдерживал смех. Тогда он смог тайно бежать, несколько лет жил за границей, но вернулся, чтобы снова организовывать уличные протесты. Евгений третий год в тюрьме.

На фоне плывущего на плечах мужчин гроба Олега Бебенина вижу профиль Павла Северинца. Павел тоже третий год в тюрьме, только в промежутке между похоронами 2010 года и арестом 2020 года он успел полгода просидеть в СИЗО КГБ и отбыть три года «химии». На тех же похоронах у гроба Станислав Шушкевич, которому мы во многом обязаны независимостью. Простите, Станислав Станиславович, что упустили подареннгую вами свободу и не успели ее вернуть при вашей жизни.

А вот старые кадры, снятые скрытой камерой. Юные Максим Винярский и Павел Юхневич раздают листовки в метро, а потом раскладывают подпольные газеты по почтовым ящикам. О, я хорошо помню те газеты без выходных данных – сейчас трудно поверить, но их печатали тиражом 600 000 экземпляров. И когда я видела читающих эти газеты в салонах красоты, трамваях, на скамейках в парке, я начинала понимать значение старого советского выражения «доставить в каждую крестьянскую избу». Максим и Павел соглашались на съемку их партизанских операций и не скрывали лиц. Собственно, они никогда их не скрывали. Оба в тюрьме третий год. Сколько они отсидели в целом за все это время с учетом административных арестов – не подсчитать. Много. Максима я не узнала в зале суда – без своей декадентской длинноволосости, похудевший килограммов на 20, он выглядел совсем по-другому. Только улыбка все та же, да еще «Жыве Беларусь!» и вскинутая в победном жесте рука всегда с ним. А бесстрашный Пашка Юхневич одно время пытался жить обычной жизнью, как большинство белорусов, – работал, женился, воспитывал двух чудесных дочек. Делал карьеру в автобизнесе, у него отлично получалось. Летом 2020 года ему предложили стать официальным представителем крупного шинного концерна в Беларуси. Роскошное предложение с такой же роскошной зарплатой, только нужно было соглашаться сразу и начинать работать, сделав вид, что ничего в стране не происходит, и не выходя на протесты. Не смог, отказался, сел в тюрьму.

Камера снимает многотысячное шествие. Впереди – Николай Статкевич. Вообще я заметила, что сколько бы шествий ни показывали, Статкевич почти всегда – в первых рядах колонны. Исключая те годы, когда он сидел в тюрьме. А сидит он в общей сложности больше десяти лет. И впереди еще столько же, если мы не исправим ситуацию. Потом камера снова выхватывает знакомые лица – вот Геннадий Федынич, вот Зинаида Михнюк. Оба, разумеется, сидят. Зинаиду в родном городе давно называют Брестской крепостью – за отчаянный характер, бесконечное мужество и волю к сопротивлению. Ее коллега по профсоюзной деятельности Геннадий Федынич был арестован, когда еще не закончился срок его «домашней химии» по первому уголовному делу, и теперь профсоюз РЭП, которым он руководил много лет, признан экстремистским формированием, а Геннадию, отметившему 60-летие в СИЗО КГБ, дали как потомственному экстремисту девять лет.

Когда я смотрела этот фильм, где все живы и на свободе, ловила себя на том, что отчаянно не хочу вспоминать. Я как раз хочу все забыть, чтобы это адово пекло не возвращалось ночными кошмарами, не пытало бессонницей и бессилием, не шептало в ухо «а помнишь?». Но не получается.

Воспоминания лезут сквозь все оконные и дверные щели, проходят сквозь стены, путаются в паутине ловца снов. И их не прогонишь, потому что это воспоминания о людях, которым хуже, чем нам, - если они вообще еще живы.

И я понимаю, что все они – Николай, Павел, Зинаида, Максим, еще один Павел, Евгений, Геннадий, еще сотни и тысячи сидящих белорусов – это и есть наше будушее. Без них не может быть свободной Беларуси, в которой всем будет не страшно жить и в которой наконец расследуют смерть Олега Бебенина и назовут улицу именем Станислава Шушкевича. Значит, как бы ни было больно и страшно вспоминать снова и снова все, что происходило, и всех, кто за решеткой, - придется. Кажется, я наконец поняла, что означает выражение «воспоминания о будущем».

Ирина Халип, специально для Charter97.org

Если вам понравилась статья, вы можете поддержать сайт Charter97.org следующим образом:

РАСЧЕТНЫЙ МУЛЬТИВАЛЮТНЫЙ СЧЕТ ДЛЯ ПОЖЕРТВОВАНИЙ:

Название банка: Bank Millennium S.A.
Адрес: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL 97 1160 2202 0000 0002 1671 1123
SWIFT: BIGBPLPW
Название владельца счета: Fundacja “KARTA ‘97”
Назначение платежа: Darowizna na cele statutowe

Связаться с нами можно по адресу charter97@gmail.com