Рабы государевы

Лезть к вождям с поцелуями – удел неудачников.

На этой неделе вдруг снова всплыл на поверхность Фомочкин со стягом. На этот раз он не разворачивал российский триколор в тылу врага, а торжественно передал вице-президенту российского паралимпийского комитета Лидии Абрамовой. Точнее, снова развернул – как тогда, в Рио, - но уже неспешно, позируя, чтобы все желающие успели запечатлеть этот дивный кадр для потомков.

Впрочем, кадры получились совершенно одинаковые: один и тот же флаг, один и тот же Фомочкин, одно и то же выражение лица. Вот о выражение лица я и споткнулась: оно что-то напоминало, но трудно было это «что-то» сразу вспомнить. Где-то мы это уже видели, и не раз. Именно такое лицо. Ну конечно, как можно было сразу не сообразить: точно такие же лица с одинаковыми выражениями мы постоянно видим на фотографиях и видеозаписях из обеих «палаток», коллегий министерств, торжественных заседаний.

Это классическое выражение лица, официально введенное в Российской империи указом Петра I от 1709 года: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство». Триста лет минуло, а многочисленные фомочкины, кобяковы и ермошины разных веков все еще передают из поколения в поколение мудрость: ты, сынок, помни, что главное – вид лихой и придурковатый, тогда не пропадешь.

У всех участников этой церемонии передачи стяга, к слову, вид был именно такой. А как еще можно выглядеть на подобном мероприятии? Это же надо – церемония передачи флага, побывавшего в тылу врага. «Сцяг брыгады» наших дней. Пронесенный сквозь бои, опаленный огнем вражеских орудий и обагренный кровью погибших бойцов. И над всем этим эпически полотном, над дымящимся полем битвы, над трупами боевых товарищей гордо реет Фомочкин. Наверное, так это они себе представляют?

Конечно, можно предположить, что во времена советского детства им всем рассказывали героические истории - о том, как берегли боевое знамя, потому что это символ солдатской чести; как расформировывали полк, если знамя было утеряно; как собирали новое подразделение под уцелевший флаг, если все бойцы были убиты. Вот они себе и навоображали, будто в Рио-де-Жанейро – окопы и пальба, зверски убитые девушки из Ипанемы, кровавые бинты и стоны «сестра, пантопон!». Из этого бразильского ада живым выбрался один лишь Фомочкин со стягом, за что и получил в подарок квартиру в Солнечногорском районе Подмосковья. (Хозяин-барин, кому хочет, тому и дарит, так что не будем оспаривать право владельца жилья делать, что заблагорассудится. Хотя все-таки странно: неужели во всем Подмосковье не нашлось носителя титульного паспорта, достойного такого подарка? Разве там мало серьезных пацанов в майках с надписью «не смешите мои искандеры» бродит по улицам? Хоть целый район ими заселяй или строй элитный поселок «Патриотический».) К слову, даритель-строитель Шмаков, рассказывая российским журналистам о том, как решил наградить героя, вид имел точно такой же, как сам Фомочкин, – лихой и придурковатый, - хотя вовсе не чиновник, а бизнесмен.

Впрочем, эта человеческая особенность уже давно подмечена. Как только независимые, казалось бы, люди – спортсмены, писатели, бизнесмены, актеры – начинают публично поддерживать государственную идеологию, на их лицах тут же появляется то самое выражение, которого добивался Петр I. И почему-то сразу их творческая, спортивная, деловая значимость сдувается с характерным звуком лопнувшего шарика, да еще и с выхлопом сероводорода. А все потому, что лезть с поцелуями к вождям – удел неудачников. Успешный и свободный – не полезет ни за какие коврижки.

Что до чиновников, у них работа такая – унижаться, вид иметь лихой и придурковатый, башмаки пыльные облизывать и делать вид, что заняты самым интересным делом на свете. Но, знаете, вид – это еще не все. Не знаю, как в России, но белорусские чиновники очень любят произносить фразу «мы – люди государевы». Может, они и сами знают, что последнего государя расстреляли сто лет назад и что Беларусь к наследникам той империи не имеет никакого отношения, но они балдеют от самого звучания этой фразы. Менее умные, вроде вице-премьерши Кочановой, произносят это с трибуны, более хитрые – в разговорах «не под запись». Но все любят это словосочетание ввернуть.

Потому что рабов-чиновников подсознание так и тянет в то далекое прошлое, когда они были в полной собственности хозяина, не имея ни прав, ни достоинства, ни воли, ни ума. Протоплазма. Такими и остались. И даже лексика у них оттуда, из рабской эпохи. В обществе, где соотечественники борются за свои права, им дискомфортно, и они изо всех сил создают в воображении реальность постыдных времен («люди государевы» – это даже не Петр: так опричники Ивана Грозного назывались). В этом смысле мелочь вроде Фомочкина и ему подобных хотя бы безобидна: у них нет ничего, кроме умения выглядеть лихо и придурковато. Даже дубинками не оснастили.

Среди всех «лихих и придурковатых» только Лидия Ермошина пытается, хоть и безуспешно, стряхнуть моль с рукавов и даже употребляет современные слова. Себя она называет не человеком государевым, а «брендом выборов». Ну да, конечно, бренд. Тренд-бренд-гусельки…

Ирина Халип, специально для charter97.org