Рубрыкі

У гісторыі знішчэння Хатыні застаюцца «цёмныя плямы»

19.02.2009, 8:37

У Беларусі выдадзены зборнік дакументаў і матэрыялаў «Хатынь. Трагедыя і памяць», у якім змяшчаюцца некаторыя невядомыя раней факты аб Хатыні.

Каментары 8

– 0 +

NB, 9:19, 19.02

«Созданием этого сборника документов мы постарались дать историческую правду, которая касается событий в деревне Хатынь», — отметил В.Адамушко. Несмотря на то, что в сборнике содержатся некоторые неизвестные ранее факты о Хатыни, в истории уничтожения белорусской деревни все равно остается ряд «темных пятен», подчеркнул он.

До тех пор пока в главных архивистах страны будут ходить такие личности, как Адамушко, "черых", и "белых", и всяких цветных пятен в нашей истории нам не избежать. Достаточно почитать, какую чушь он (в соавторстве) выложил недавно в книге об убийстве Кубе, соорудив еще один лживый памятник Мазаник-Осиповой-Троян, чтобы понять - врать его профессия. Дозировать информацию - его профессия. Лепить "идеологию победы" - его профессия.
Он непрофессионал и потому весь в пятнах лжи.

Адказаць

– -1 +

Вячеслав, 9:26, 19.02

остается ряд «темных пятен», подчеркнул он.
--------
А именно то, что Хатынь уничтожили вовсе не SS-овцы, а войска НКВД.

Адказаць

– 0 +

GK, 9:49, 19.02

Вячеслав + 1

Адказаць

– 0 +

AMX, 10:03, 19.02

По моему пятен становится с каждым годом только больше.
К примеру "Линия Сталина"
А кто сегодня исторически достоверно может рассказать об обороне Минска?
Сносят музей Великой отечественной войны и это реалии сегодняшнего дня.

Адказаць

– 0 +

Влодэк, 10:13, 19.02

Наша история под московскими оккупантами, это сплошное чёрное пятно. В который раз повторюсь, пока империя Зла не рухнет, не будет спокою ни кому на Земле. Тысячу раз прав Кузнецов в статье "Канцерократия", соседняя бесовская страна - сатратия - это своего рода раковая опухоль, распространяющая свои метастазы по всей Земле.

Адказаць

– 0 +

Litvin, 11:02, 19.02

Немцы сожгли д. Заелица (Стажы) Глуского района после того как партизаны подорвали днём на околице машину с солдатами, они же расстреляли всё взрослое мужское население д. Малин Жлобинского района после того как партизаны взорвали поезд на одноимённой станции среди бела дня. Про Хатынь к сожалению не знаю

Адказаць

– 0 +

Алесь, 11:38, 19.02

Партизаны осуществляли АКЦИИ УСТРАШЕНИЯ против населения нейтрального или "подозреваемого" в лояльности к немцам.
Вот ещё один пример.

Алесь Адамович «ВЕНЕРА, или как я был крепостным», журнал НЕМАН, №6/1992, стр.48-49
Уже после войны, только через 25 лет, мы спохватились и взялись записывать людей из таких, как Вьюнищи, деревень. Тех, кто уцелел, кого не сожгли в амбарах, в церквах.
Нам женщины рассказывают, старенькие, им уже за 70, магнитофон записывает: Вера Петровна Слобода, учительница, ведет рассказ, а две другие жительницы Дубровы только подсказывают, помогают ей плачем и сами слушают, как бы не веря, что сами это видели, испытали, было такое...
- Приехали и говорят: уходите в лес, немцы скоро будут у вас...
А люди, зима же, мороз, куда же им в лес да у кого много детей. Не
послушались некоторые. Так они назавтра вернулись и тех, кто в лес не вы¬
ехал, аж девять семеек,— всех постреляли...
- Постойте, это кто были?
- Да кто, партизаны, мы же говорим. Спец... этот отряд — они себя
называли. Восемьдесят или сколько душ, да с детками постреляли» Вы,
говорят, немцев дожидались, вы не советские люди.
- Постойте, постойте! — все не хотим понять, поверить.— Так это не
немцы, не полицаи были?...
- Командир ихний, как его... Калайджан, черный такой, глаза
такие, все кричал: «Вы — полицейские лазутчики, вы враги народа, пре¬
датели!»
От местных партизан мы то же самое услышали. Специально расспрашивали в других деревнях. И все-таки не дали в книгу. Можно объяснить: этого бы ни за что не пропустили, 70-е годы. Верно, но с од¬ной оговоркой. Кассету мы сами стерли, записали на нее другой рассказ в другой деревне, где убивали уж точно немцы. Первая мысль, чувство наше (все трое к тому же бывшие партизаны): да если прозвучит этот случай, все остальные наши записи, хнаши «огненные деревни», где немцы и полицаи «работали», кто-то поставит под сомнение. А не их ли, та¬ких вот «спецотрядов», дело — ваши Хатыни.
Ведь какой был расклад всех вещей в те годы: или — или. Если и ваши «органы» — зверье, значит, как бы оправдание немецким карателям. Стерли магнитную ленту — факт. А разве не стирали саму память, в самих себе (да и сейчас стираем): то, что мы можем вспомнить,— человеку просто не выдержать (мать и бабушка сварили умершего ребенка, чтобы накормить остальных детей,— в блокадном Ленинграде). Защитная реакция? Отчасти и это...
Мой соавтор по книге «Я из огненной деревни» Янка Брыль специально разыскивал следы этого Калайджана. По музеям да публикаци-ям. Оказалось: прислан был из Москвы, потому что в 1942 году «командиров не хватало». (Да и не очень доверяли окруженцам: из НКВД — надежнее.)
Ваграм Погосович Калайджан, старший лейтенант,— вот он-то и рас-стрелял на Витебщине деревню Дуброва. Потом его отозвали в Москву. По официальной версии: судить. По убеждению местных партизан: убежал сам, за ним уже охотились местные ребята. Во всяком случае никакой за собой вины не признавал, а наоборот, обижался (уже после войны), «испрашивал награждения».
То, что произошло в нашей местности — во Вьюнищах, ну, прямо-таки списано с Калайджана. И тоже — «спецотряд».