Российский эксперт: «Без демократизации деньги в Беларусь не пойдут»

Бывший заместитель министра иностранных дел России Андрей Федоров заявляет, что Лукашенко нужен российскому руководству как военно-политический союзник.

В ходе конференции «Беларусь-Россия: ротация или перезагрузка?» бывший заместитель министра иностранных дел России, генеральный директор Национального информационного центра Андрей Федоров рассказал «Еврорадио», как в Кремле воспринимают стремление Беларуси дружить с Евросоюзом, когда Россия перестанет давать кредиты белорусским властям и почему Лукашенко думает, что Москва может его предать.

– Много разговоров о том, что Кремлю не нравятся попытки сближения Беларуси и Евросоюза. Это действительно так, или в Кремле на это смотрят безразлично?

– Определенное беспокойство действительно есть. Прежде всего, потому, что в общеевропейских процессах союз с Беларусью необходим. В частности, в деле продвижения идей новой архитектуры европейской безопасности каждый голос важен. И голос Беларуси тоже очень важен. Во-вторых, если у нас с Соединенными Штатами не будет решен вопрос по размещению элементов ПРО в Польше и Чехии, если мы не найдем общий язык с НАТО по нормализации отношений, то более или менее адекватный либо неадекватный ответ без Беларуси дать невозможно. Беларусь нужна как военно-политический союзник. Соответственно, когда появляется угроза, что этот союзник не пойдет вместе с тобой, и ты останешься в одиночестве, здесь есть серьезное беспокойство.

«Для Беларуси уменьшаются возможности маневра»

– Политологи и аналитики утверждают: в Кремле прекрасно понимают, что Лукашенко их периодически обманывает. Этот военно-политический союз с Беларусью для России действительно так важен, что там готовы закрывать глаза?

– Это вопрос политической цены. Да, понимают, что изредка обманывает. Да, понимают, что деньги, которые даются, инвестируются, что они не вернутся. Но это вопрос политической лояльности, это цена «союзничества». Так же, как и американцы вбухивают в отдельные страны, чтобы иметь политическую поддержку. Потому что, возможно, когда-нибудь голос Беларуси где-нибудь в ООН окажется золотым.

– А то, что пока не понятно отношение Беларуси к КСОР, накладывает какой-нибудь отпечаток на взаимоотношения?

– Безусловно. Ведь в течение 2-3 лет, пока шла работа над созданием КСОР, ни у кого сомнений не было, что Беларусь будет активной частью этого проекта. То, что потом произошло — для многих это стало шоком.

– Любому руководителю не нравится, когда за его спиной, через его голову делаются какие-то дела. А Лукашенко накануне визита в Сочи рассылал письма российским губернаторам...

– Да это уже давно делается! С 96 года, когда он, как известно, и прилетал в регионы, и прочее. Безусловно, многими это воспринимается как прыжок через голову, но здесь давно ничего нового нет.

– Путин периодически угрожает Беларуси намеками, что хватит вас кормить, продавать дешево газ и нефть. Чем это может закончиться?

– Да ничем! Нам никуда от этого не деться. Мы без Беларуси, в том числе и как транзитной страны, не в состоянии развивать свою энергетическую, транспортную стратегии. Например, как без Беларуси реализовать концепцию новой железной дороги в Европу?

– Если говорить о транзите нефти, например, то строятся нефтепроводы и с севера от Беларуси, и с юга...

– Да ничего еще не строится! В том-то все и дело. «Южный поток», безусловно, умрет. «Северный поток» сталкивается с огромными трудностями. И тоже может скончаться. И что тогда? Возить танкерами? Но, во-первых, Финский залив замерзает зимой. А во-вторых — это все хорошо до первой экологической катастрофы. Чем хороши газо- и нефтепроводы по земле — даже если катастрофа, то последствия минимальны. А если два танкера столкнутся между Хельсинки и Таллином, то все будет совсем иначе.

– Пусть с ограничениями, но Россию в Европе воспринимают как демократическую страну. Ее имидж не портится от того, что лучший друг — тоталитарная Беларусь?

– Западные политики — очень прагматичные люди. Они прекрасно понимают, почему Россия, так или иначе, ведет себя в отношении Беларуси. Они просто закрывают глаза — и все.

– Это про немцев говорят, что они культивируют «реал политик». Что, теперь и вся остальная Европа стала жить по этому принципу?

– Думаю, да. Тем более что сейчас, когда будет завершен процесс ратификации Европейской конституции, когда появится должность президента Евросоюза, министра иностранных дел — это как раз и будет пример «реал политик». Там не будет ни национальных сантиментов, ни особенностей и так далее. Там будет та линия, которая будет линией согласованной, отработанной. В том числе в отношении Беларуси и России. И поэтому любой люфт, который сейчас есть, который Россия раньше прекрасно использовала — поиграть с Германией, с Францией — там этого уже не будет. Люфт становится узким. И для Беларуси уменьшаются возможности маневра.

– И постепенно Евросоюз забудет о своих условиях Беларуси, о политзаключенных...

– Да. У Евросоюза в Беларуси тоже есть прагматичный интерес. И на это денег жалеть не будут, поверьте.

– Неприятные прогнозы…

– А мне кажется — наоборот. Чем более понятными будут правила игры, тем лучше. Тем легче договариваться.

– А как же будущее нашей демократии?

– А вот вместе с деньгами сюда и придет демократия. Без демократизации страны деньги сюда не пойдут. Могут дать 300 миллионов. Но следующие 500 миллионов будут уже давать под конкретные политические условия.

«Как только договорятся насчет денег, так сразу и новый элемент демократии еще появится»

– Везде сначала демократия, а потом деньги. А у нас — наоборот?

– Да, сначала деньги, а потом демократия. Как только договорятся насчет денег, так сразу и новый элемент демократии еще появится. Но не будет все мгновенно и уже завтра: кусок за куском, колбаска за колбаской.

– Вы считаете, Запад таки примет Лукашенко?

–Лукашенко может быть принят Западом через определенное время на определенных условиях. Запад прагматичен. Если он посчитает, что выгодно взять Лукашенко и посадить за стол, то он это сделает. Потому что у Запада есть свои экономические и политические интересы. Я считаю, что в той или иной ситуации Лукашенко может больше пойти навстречу Западу, чем России. Лукашенко считает, что Запад может его предать в меньшей степени, чем Россия. Что Запад поведет себя в отношении его более честно. Финансовый момент тоже важен: Запад имеет и будет иметь деньги. А у нас денег будет значительно меньше.