Академик Никитенко: В стране может произойти социальный взрыв

Если в Беларуси ничего не менять, может повториться история Советского Союза, уверен директор Института экономики НАН РБ.

О состоянии и перспективах белорусской экономики, о планах и вероятности вступления страны в ВТО в интервью «Белорусским новостям» рассказал директор Института экономики Национальной академии наук Беларуси академик Петр Никитенко.

— Представим ситуацию, что Беларусь стала полноправным членом Всемирной торговой организации. А ВТО – это не благотворительная организация. Да, мы получили выход в международное правовое пространство с возможностью защиты от дискриминации нашего экспорта другими странами. Но смогут ли наши производители противостоять иностранной конкуренции? И что делать правительству, которое постоянно регулирует внутренний рынок всевозможными запретами, в том числе и таможенными пошлинами? Производители белорусских электрочайников, утюгов, телевизоров и прочей бытовой и не только техники по миру с протянутой рукой пойдут…

— После вступления в ВТО потребуется снять ограничения по импорту. А многие виды нашей продукции неконкурентоспособны на мировом рынке и не только. Содержать или поддерживать таких производителей станет накладно, а значит, их можем потерять. Как бы там ни было, будем вступать в ВТО или не будем, но уже сегодня надо принимать меры по реструктуризации многих видов продукции: или отказываться от их производства, или повышать качество. Большая часть нашей белорусской продукции формируется на импортном сырье и комплектующих. Те же телевизоры – в них семьдесят, а то и восемьдесят процентов импорта. Во многих отраслях аналогичная ситуация. Мы повязаны импортом и, по сути, превращаемся в сборочное производство мира. Страха большого здесь нет, в этом направлении мы и должны работать, вопрос в том, насколько качественно мы проводим сборку.

— И насколько качественно ей руководят?

— Все взаимосвязано, я бы сказал, это даже первичная задача – иметь современно мыслящий руководящий персонал. Увы, интеллектуальная составляющая отстает от уровня, чтобы обеспечивать выпуск продукции высокого качества по широкому спектру даже на собственных научных разработках. Но есть и подвижки, например, в легкой промышленности, которая перестраивается, модернизируется, осваивает новые технологии, имеет продвинутые кадры. «Милавица» прекрасно себя чувствует и на зарубежных рынках…

— Можно назвать десяток других предприятий, которые и на собственном рынке с хлеба на воду перебиваются…

— Как и во всем мире. Меняется спрос, рынки... Надо искать новые рынки! Не можем мы ориентироваться только на Россию, надо двигаться и в Африку, Индию, Китай, работать по всему миру.

— Об этом сегодня только и говорят: мол, и товаропроводящие сети надо создавать, и учиться торговать. А где же раньше были? Лет десять хотя бы назад?

— Таков уровень нашей психологии, мышления и понимания. До сих пор во многих структурах нет иного понимания. Продаем продукцию… Тот же трактор, но достойного сервисного обслуживания предложить не можем. Нет системного подхода.

— А может, проблема в руководителях предприятий, живущих старыми мерками: сказали – сделаем?

— Дело даже не в них. Они связаны по рукам и ногам. Нет свободы в использовании хозяйственного механизма. Прямо скажем, везде на продвижение товара есть узаконенная процентная ставка от объема сделки тому, кто этой проблемой занимается. У нас же эта деятельность ограничена, мягко скажу, неформальными рамками с перспективой быть привлеченным к соответствующей ответственности. Я был в Украине, когда там проводили нашу выставку. Встречались с разными специалистами, обсуждали проблему… Украинцы открытым текстом говорили, что на тех условиях, которые белорусская сторона предлагает им продвигать товары на рынке Украины, у них нет стимула работать.

— Да и когда над головой директора предприятия дамокловым мечом висят полтора десятка плановых показателей, вплоть до плана по зарубежным инвестициям, в развитие белорусской экономики с трудом верится…

— Движение рыночной системы не может просматриваться, если директивные установки идут от кабинета, а не от рынка. Но и здесь возникают вопросы по теме «чтобы у нас все было и нам за это ничего не было». Чтобы государство и льготы давало, и риски страховало, если говорить о стремлении к свободе наших хозяйственников. А что такое мировая экономика? Это рисковая экономика. Второй глубинный вопрос, о котором наши хозяйственники умалчивают – себестоимость. Мы же себестоимость формируем абсолютно не рыночными механизмами. Все затраты на продвижение товаров, тарифы, льготы, зарплата, амортизация, штрафы и прочее «вбиваются» в себестоимость. В результате она равняется, а то и превышает стоимость аналогичного товара зарубежного конкурента. И когда производителю ставят задачу продавать продукцию на уровне себестоимости, так она у нас уже инфляционно вздутая, она оторвана от реального экономического содержания. Притом, что у нас теневая экономика, которая с таким подходом к хозяйственному механизму растет. По международным, да и по отечественным методикам, она у нас уже составляет от 30 до 50%. А это значит, что до половины валового внутреннего продукта скрыто от системы налогообложения!

—Вы сейчас правительство критиковали?

— Я никого не критикую, такая система.

— Но она сама собой не образуется, ее создают…

— Да. Об этом говорим, ведем разговор о необходимости совершенствования хозяйственного механизма. Если ничего не менять, мы рано или поздно получим серьезный социальный взрыв. В конечном итоге может повториться история Советского Союза. Инфляционный пузырь надувался и… Мы берем кредиты, влезаем в долги и куда списываем… Под зарплату, мы зарплату платим не в соответствии с полученным доходом. Склады забиты, а зарплату выплачиваем, чтобы не было социального взрыва. Система приспособилась к такому положению. Мы влезаем в долги для будущих поколений.

— Совокупный внешний долг Беларуси уже превышает 17 миллиардов долларов. Как и чем их отдавать? Проценты капают!

— Капают. Идем медленно и уверенно… Почему, когда развалился Союз, цены возросли в тысячи раз? Потому что мы существовали в закрытой системе и все регулировали кабинетным методом с параллельным ростом непроизводительных расходов и количества работников, которые ничего не производили. Сегодня у нас количество людей, занятых в инфляционной экономике, назову ее так, составляет до 30%. Почти одна треть работников страны занята в бумажной экономике: различными учетами, анализами, документооборотом, контролем... Существуют тысячи показателей, которые должны подсчитываться, учитываться, заполняться. На каждом показателе сидит человек с высшим образованием, компьютером и кучей бумаг. Да, учет и прочее нужны, но необходимо иметь определенный оптимум, а не такую раздутую по всем направлениям систему.

— Классические вопросы: кто виноват и что делать?

— Как обычно: кто виноват, тот и будет что-то делать, но, как правило, виновата наука.

— В отличие от правительства, Вы далеки от оптимизма. Правительство нас успокаивает: мол, показатели хорошие и прогнозы радужные...

— Большого оптимизма в настоящее время у меня нет. Показатели есть, показатель, это не секрет, можно любой сделать. Но реального экономического содержания с точки зрения конкурентоспособности на мировом рынке, скажу так, маловато. Пока нам на плаву помогает держаться вовремя созданная суверенная банковская система, благодаря которой много сделано и в сельском хозяйстве, где мы заметно продвинулись по техническому перевооружению и технологиям. Кстати, наш агропромышленный комплекс в принципе был подготовлен для вступления в ВТО с учетом всех требований этой организации. Другое дело — вопрос совершенствования существующего хозяйственного механизма, который перекочевал из прошлого.