Последняя диктатура Европы. Взгляд изнутри

Беларусь застряла в советском прошлом под властью жестокого режима.

Тем не менее, диссиденты продолжают надеяться на то, что ситуацию удастся изменить. 23 сентября в стране прошли «выборы». Сторонники Александра Лукашенко заняли все места в «парламенте». Сам бывший директор совхоза находится у власти с 1994 года, возглавляя последнюю диктатуру Европы.

В начале лета 2012 года я была недалеко от Чернобыльской АЭС. Мы останавливались в основном в украинской части «зоны отчуждения», потому что попасть в белорусскую нам не разрешили. Многие территории бывшего Советского Союза выглядят обезлюдевшими и брошенными по сравнению с Западом, вблизи Чернобыля это выражено наиболее сильно. Мы несколько часов ехали по пустынным дорогам, вдоль которых росли сосны и березы и изредка попадались заброшенные дома. С украинской стороны встречались старики и женщины, которые сгребали в стога сено. Многие люди вернулись в зону, но молодежи здесь нет и не будет в ближайшую сотню, а может и тысячу лет — радиация очень опасна для жизни.

В конце концов мы достигли границы с Беларусью. Наше разрешение на въезд в белорусскую часть зоны отчуждения было аннулировано, и мы отправились в столицу страны — Минск. До него мы ехали пять часов по прямой дороге среди бесконечных лесов и огромных колхозных полей. Пейзаж был настолько безжалостно однообразен и неизменен, что только автократический режим мог создать его.

Большая часть Минска была полностью разрушена во время второй мировой войны. Сейчас это город, который мог возникнуть только после тотальной войны в атмосфере тотального государственного контроля, он представляет собой видение довольно мрачного будущего.

Вечером я встретилась с Андреем Санниковым и его супругой Ириной Халип. Он был кандидатом в президенты, которого бросили за решетку после подавления протестов в день выборов в декабре 2010 года. Андрея Санникова посадили в тюрьму на 5 лет, но освободили через 16 месяцев после ареста из-за международного давления. Ирина Халип получила 2 года лишения свободы с отсрочкой, и до сих пор в ее отношении действует комендантский час. Милиция приходит проверить ее местонахождение, иногда — несколько раз за вечер.

Наша встреча прошла в квартире их друзей, которая находилась в одном из минских домов. Убогий лифт со скрипом довез нас наверх. Одна из жительниц с любопытством разглядывала нас. В квартире мы разговаривали на маленькой кухне. Андрей рассказал о своем сроке и о смутных надеждах на демократию. Под глазами у него были темные мешки. Ирина также выглядела уставшей. Вскоре нам пришлось расстаться, потому что им нужно было возвращаться домой из-за комендантского часа.

Мы побывали также на репетиции Белорусского свободного театра. Она проходила в небольшом частном доме. Его владелец снес стену между двумя комнатами, чтобы увеличить пространство для труппы и зрителей. Актеры репетировали свою постановку: танец диктатуры — никаких лишних штрихов, только гул и несогласованные неожиданные крики. Они молоды, увлечены и олицетворяют альтернативу — мы вполне могли бы встретиться в Берлине или в Нью-Йорке, а не в последней диктатуре Европы.

Основатели труппы Наталья Коляда и Николай Халезин стали политическими беженцами в Лондоне. Было легко забыть политические реалии, но позже, когда они показали то, что осталось от старого Минска, — после войны уцелели лишь несколько зданий — меня объял смутный страх. Я лежала на кровати в своем номере в отеле и размышляла об эпическом размахе советских репрессий, надежде, которая забрезжила в конце 1980-ых годов, похищениях, убийствах и избиениях людей. Больше всего я думала об Олеге Бебенине, близком друге Андрея Санникова, основателе сайта charter97.org, которого нашли повешенным на даче в 2010 году с необъяснимыми синяками на руках, шее и спине. Мы разговаривали о нем ранее. Я думала о том, как легко властям убивать людей. «Они также угрожали и мне, - говорит Санников. - У меня нет оснований не верить этим угрозам».

В 1999 году Геннадий Карпенко, лидер оппозиции, умер от кровоизлияния в мозг или от яда. Юрий Захаренко, бывший министр внутренних дел, который присоединился к оппозиции, исчез в том же году. Также, как политик Виктор Гончар и бизнесмен Анатолий Красовский. Год спустя исчез оператор Дмитрий Завадский. Все они считаются жертвами режима Лукашенко.

Владелец квартиры, в которой мы встречались, мужчина лет 60-ти, поцеловал на прощание мне руку. Он рассказал о том, как его избили несколько лет назад прямо у входа в дом. «Не стоит обращаться в милицию, - сказал один из нападавших. - Мы и есть милиция».

Сигрид Роузинг, «The Guardian», перевод charter97.org