Рустем Адагамов: Россияне начали рассуждать как пещерные люди

В России осталась дикарская советская психология, ее нужно было выдавливать, как из немцев выдавливали нацизм.

В интервью gordonua.com Рустем Адагамов рассказал, почему многие здравые россияне "начали рассуждать как пещерные дикари" и о том, почему на Западе РФ никого не интересует.

– Не боитесь давать интервью украинскому журналисту?

– Конечно, нет. Я считаю Украину родной страной, где 30 лет назад, в Крыму, родился мой сын. И мне плевать на любую травлю, хотя как только я отошел от своей основной профессии дизайнера и начал заниматься блогом, в России меня как только не склоняли.

– В августе 2014-го, незадолго до массированного наступления армии РФ на Донбасс, вы написали: "Я думаю, что Украина до зимы не протянет, завоюет ее российский медведь". По-прежнему так считаете?

– Ситуация изменилась. Планы Путина и его окружения изменились после того, как они поняли, в какой тупик их загнала ситуация с Крымом, "ДНР" и "ЛНР". Но этот тупик еще хуже, потому что совершенно чудовищная война в Донбассе теперь растянется на годы. Из нее нет выхода. Никакого. Во всяком случае, я его не вижу. Я очень симпатизирую Украине, которая за 25 лет независимости ни с кем не воевала, но как дальше вы будет жить с жуткой, инфернальной войной на востоке – непонятно.

– Почему именно Украина вызывает у российского обывателя такую агрессию?

– Когда меня спрашивали: "На какие темы острее всего реагируют читатели вашего блога?", я всегда отвечал: "На украинский вопрос". Это началось задолго до войны в Донбассе, аннексии Крыма и Евромайдана. Обострение украинского вопроса я почувствовал после Оранжевой революции 2004 года, когда Виктор Ющенко стал президентом и началась радикализация общества.

– Радикализация украинского или российского общества?

– В том числе украинского. Я приезжал в Киев в 2009 году, был на каком-то фестивале, в котором участвовал Олег Скрипка. Помню, как по улице Банковой шла толпа, девушки в вышиванках и венках, было много музыки, но среди шествия были и люди, одетые в форму УНА-УНСО. Меня это немного резануло. Я не считаю Степана Бандеру и Романа Шухевича героями, они такие же коллаборационисты, как Квислинг в Норвегии (Видкун Квислинг – норвежский политик, активно сотрудничавший с Третьим рейхом. В 1942-м году был назначен оккупационными властями фашистской Германии министром-президентом Норвегии. Казнен в 1945).

В цивилизованном мире, особенно европейском, строить на радикальных лозунгах новое государство невозможно, его не примут, потому что национализм в мультикультурном обществе – удел маргиналов.

– Вы не преувеличиваете радикальный национализм в Украине? На президентских выборах Дмитрий Ярош набрал 0,7% голосов, Олег Тягнибок – 1,16%. Партия "Свобода" вообще в нынешнюю Верховную Раду не прошла.

– Я прекрасно знаю, что нацрадикализм – не доминирующая идеология в вашей стране. Более того, понимаю, что Западная Украина тоже не подвержена националистическому угару, несмотря на заявления российской пропаганды. Но при этом националистическая риторика доминирует в украинских СМИ и социальных сетях. Доминировала она и на Майдане. "Слава нації – смерть ворогам!" для меня националистическое высказывание – это не тот лозунг, за которым пойдет большинство. Результаты и президентских, и парламентских выборов в Украине это подтвердили.

– Как вы ощущаете радикализацию российского общества?

– Перестал общаться с четырьмя близкими людьми, которые, как и все в РФ, сошли с ума из-за украинского вопроса. Буквально помешались, иначе не скажешь. Я считал их совершенно здравыми, западного склада людьми, но вдруг они начали рассуждать, как пещерные дикари. Такого оружия в мировой истории еще не было…

– Вы о кремлевской пропаганде?

– Да. Было биологическое, химическое, ядерное оружие, но телевизионного в том виде, в котором его применяют в России, еще не было. Самое страшное, что это телевизионное оружие власть применяет против собственного народа. В обществе увеличилась агрессия. Это видно по реакции людей на крохотные антивоенные пикеты, которые то и дело проходят в Москве и других городах. Несколько человек выходят с плакатами против войны с Украиной. Раньше их бы не заметили, теперь на них накидывается агрессивная толпа, доходит до драк.

– Вам угрозы не поступали?

– Поступают постоянно. Иногда пишут в мой Facebook: мол, вернешься в Россию, мы с тебя живого кожу сдерем. Сообщения появились не только с началом конфликта в Украине, их стали писать с середины 2000-х. Обычное дело, я даже привык.

– После распада СССР прошло почти 25 лет, выросло новое поколение россиян, видевших Запад. Почему их так легко удалось сплотить в ненависти то к США, то к Грузии, то к Украине?

– Сам себе задаю этот вопрос и не нахожу ответа. Не понимаю, почему в России так легко удалось оболванить гигантское количество нормальных людей. У меня нет объяснений, когда здравые и образованные люди после просмотра телевизора говорят: "Всех хохлов надо превратить в ядерную пыль", "Мы в кольце врагов, мечтающих захватить Россию". Чушь какая! Люди, которые это говорят, даже не понимают: на Западе они никого не интересуют, никто не хочет причинить им зла.

Мир живет своей нормальной, спокойной жизнью. У Европы и США масса собственных проблем, никому нет дела до России, которая вдруг начала от всех обороняться. Я много лет жил и живу в разных западных странах, никто никогда не говорил мне: "Вот ты русский, да мы тебя сейчас!..". Нет им до нас дела, поверьте.

– В украинском обществе растет ненависть не только к путинскому режиму, но и к россиянам. Вас это обижает?

– Я понимаю украинцев. Умом понимаю, но не сердцем. Мне тяжело принять, когда украинец пишет: "Кацапы, суки, шоб вы сдохли". Это такое же безумие, как и высказывания российских ура-патриотов об "укропах" и "бандеровцах".

– Как западное общество воспринимает украино-российский конфликт?

– Я общался со своими норвежскими и немецкими друзьями, разговаривал с иностранными журналистами, работающими в Москве. Они все считают войну России с Украиной национальной трагедией и катастрофой. После распада СССР в 1991 году была совершена большая ошибка – в обществе не провели десоветизацию и декоммунизацию. Никто не работал с постсоветским обществом, не переубеждал его, не учил людей быть свободными и цивилизованными гражданами. В России по-прежнему осталась совершенно дикарская советская психология, ее нужно было выдавливать так же, как из немцев выдавливали нацизм.

– А к президенту РФ Владимиру Путину иностранцы как относятся?

– Так прямо я не спрашивал, общался о ситуации в целом. Президент РФ давно превратился в фигуру умолчания, все прекрасно понимают, что он такое. На Западе считают, что Путин – объединенный образ КГБ, который снова захватил всю власть в России.

Но, еще раз повторю, дело не только в Путине, дело в обществе, в котором не произошло сознательной десоветизации. У меня не осталось надежд, что Россия когда-нибудь станет частью европейского сообщества и цивилизованного мира. Условный Путин – это все, что нужно россиянам. Не будет Путина, все равно ничего не изменится. Совсем.

– Может, дело все-таки в конкретном лидере государства? При первом президенте РФ Борисе Ельцине ни пропаганды, ни репрессий, ни внешней агрессии не было.

– После смерти Сталина Никита Хрущев на ХХ съезде КПСС произнес речь о развенчании культа личности, началась "оттепель", разрешили провести Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве, выставку "Промышленная продукция США" в "Сокольниках", Хрущев и сам съездил в Америку. Но вскоре опять все исчезло, и СССР стал изолироваться.

Российское общество очень инфантильно. Несколько лет назад ему начали твердить: "Нужна стабильность, а несогласные с политикой Кремля этому мешают" и тут же большая часть населения подхватила: мол, из-за оппозиционных маршей мы не можем гулять в центре города, нам нужна стабильность. Вдруг потребность в стабильности отпала – нужна война. Опять общество массово согласилось: "Будем воевать" – и сотни молодых людей без мозгов поехали в Донбасс, чтобы убивать граждан Украины.

– А если чудесным образом российский телевизор заговорит о европейских ценностях, о свободе и демократии, о том, что на самом деле произошло в Украине времен Евромайдана, обыватель это примет?

– Если россиянам все объяснять на пальцах – год, два, 10 лет – они изменятся. Ведь была же в середине 1980-х "перестройка", когда было сплошное "мир, дружба, жвачка", народ обожал США, писал от восторга, что можно выезжать за границу. Россияне в массе своей – дети, которым нужно пояснять, как живет мир. Ведь они этого до сих пор не знают, сколько бы не ездили в египты и турции. Именно потому так легко им вбили в головы стереотипы, вроде: "Запад мечтает поставить Россию на колени, уничтожить ее".

– Если бы вы остались в России, что вам грозило бы?

– Посадили бы в следственный изолятор, а там, с такой уголовной статьей, убили бы.

– Вы не преувеличиваете?

– Нет. Мой адвокат, который собаку съел на подобных делах, сразу мне сказал: "Немедленно уезжай, тебя убьют".

– При каких условиях вы могли бы вернуться в Россию?

– Мне очень хочется вернуться домой в Москву, какой бы ужас там ни происходил – голод, кризис, война. В конце концов, я уже возвращался туда из тихой, благополучной Норвегии. Но это было в 2005-м, сейчас мне вернуться не дадут. О чем говорить, если в России арестовывают мать семерых детей Светлану Давыдову только за то, что она позвонила в украинское посольство в Москве и высказала опасения, что российских военных отправили в Донбасс?!

– Но ведь в оппозиционном движении участвовало много известных и популярных людей, тот же Виктор Шендерович и Дмитрий Быков. Почему именно вас хотели посадить?

– Черт их знает. Может, были какие-то разногласия, когда меня включили в журналистский пул тогда еще президента РФ Дмитрия Медведева. Наверное, кому-то это не понравилось, тем более что кремлевские кланы между собой дерутся. Может потому, что я не только участвовал, но и призывал россиян в 2011 году выйти на митинг оппозиции на Болотной площади. Может, просто я попался кому-то наверху под горячую руку. Не знаю, рационально объяснить, зачем на пустом месте завели уголовное дело, не могу.

Я никогда не был оппозиционером, не лез в политику, но в какой-то момент возмутился фальсификациями на выборах в Госдуму в 2011 году и на выборах президента РФ в 2012-м. Что-то сдвинулось в сознании. Мне достаточно лет, я долгое время жил в СССР, который российская власть решила строить заново. Невозможно было молчать и ездить по миру снимать красивые картинки, зная, что происходит в стране. В то время "Живой журнал" был очень популярной интернет-площадкой, я постоянно обо всем писал, может, потому по мне и вдарили этим липовым уголовным делом.

– Есть вещи, которые бы вы именно сейчас хотели донести до украинских читателей?

– Я пацифист, не хочу никаких войн, обострений, взаимной ненависти. Хочется сказать людям: подумайте, сколько искусственного нагнетания вокруг сегодняшней ситуации.

– И с украинской тоже?

– Да. Власти целенаправленно стравливает наши народы, но украинцам и россиянам, на самом деле, нечего делить. У меня нет рецептов и советов, как остановить войну. Я очень сочувствую и украинцам, и Украине. То, что произошло с вашей страной, иначе чем удар ножом в спину другу я назвать не могу. Больше мне добавить нечего.