«Сейчас могу себе позволить больше, чем в Беларуси»

Как известный белорусский врач начал в Польше с нуля.

Рустам Айзатулин — белорусский травматолог-ортопед. В 2020 году его за активную гражданскую позицию уволили из РНПЦ травматологии и ортопедии. Специалист работал в Украине, а после начала войны перебрался в Польшу, где трудится в клинике.

MOST поговорил с ним о разнице между белорусской и польской системами здравоохранения, профессиональной реализации.

После увольнения из РНПЦ травматологии и ортопедии Айзатулин устроился в 3-ю детскую больницу Минска. Но затем ушёл оттуда в знак солидарности с уволенным главврачом Максимом Очеретним. В 2021 году Рустам Айзатулин уехал в Киев — планировал заработать денег и вернуться в Беларусь, чтобы совместно с коллегами открыть медицинский центр. Однако спустя 10 месяцев началась война.

— С начала февраля 2022 года в Киеве была напряжённая ситуация. Никто не знал, чего ждать от учений со стороны России и Беларуси. Многие поговаривали, что будут провокации. Я тогда успел съездить в Грузию, покататься на лыжах, а когда в 20-х числах вернулся, меня как белoруса в киевском аэропорту отвели на досмотр и опрос. Хорошо что на тот момент у меня уже был ВНЖ, работа, все документы. Сотрудники аэропорта связались с моим работодателем, который всё подтвердил, и меня впустили.

Ночью 24 февраля Рустам проснулся от взрывов и сирен. Он созвонился с белoрусскими коллегами, работавшими в Киеве, и вместе они приняли решение уезжать. Сначала на окраину города, просто переждать. Никто не верил, что всё затянется надолго. Однако вскоре приняли решение направиться во Львов, где жили знакомые Рустама.

Из-за пробок дорога до Львова заняла почти два дня. В какой-то момент над головами белoрусов начали пролетать ракеты: российские войска бомбили аэродром в Ровно.

— Ощущения были двойственные: с одной стороны, видишь такое впервые и тебе интересно, с другой — страшно, начинаешь опасаться за свою жизнь. Я был за рулём и просто втопил педаль в пол, не обращая внимания на светофоры. Только бы быстрее вырваться на трассу и поехать в сторону Львова.

«Сына в белoрусской школе спрашивали: «Будешь таким же бандитом и преступником, как твой отец?»

Из Львова Рустам с коллегами поехали в Польшу. Спустя некоторое время туда же из Беларуси приехала и семья Рустама.

— Я относительно легко решился на переезд, так как понимал, что в Беларуси меня уже ничего не ждёт. Семье было сложнее: младший сын только пошёл в школу, у старшего был практически выпускной класс, у жены — хорошая работа в РНПЦ «Мать и дитя». Но дети адаптировались быстро. Младший воспринимал всё как игру, старший уже всё осознавал. Когда я жил в Украине, его вызывали на школьный совет и спрашивали: «Как ты дальше собираешься жить? Будешь таким же бандитом и преступником, как твой отец?» Уже тогда было ясно, как белорусская система относится к таким, как я.

Жена Рустама — детский анестезиолог-реаниматолог. В эмиграции ей пришлось непросто, но сейчас она уже сдала экзамены и в ближайшее время станет полноправным членом польского медицинского сообщества.

Одна из больниц в Труймясте предложила ему должность ассистента врача в отделении травматологии и ортопедии для взрослых. Получив приглашение на работу, он подал документы на подтверждение квалификации в польский Минздрав по упрощённой процедуре. Позже Рустам Айзатулин с супругой переехали в Ольштын, где сейчас оба работают в воеводской специализированной детской больнице.

«В больнице города с населением 27 тыс. человек есть абсолютно всё»

Уже на первом месте работы Рустам обратил внимание, насколько сильно польская медицина отличается от белoрусской. В первую очередь, его впечатлила техническая оснащённость польских медучреждений.

— В больнице небольшого города с населением 27 тыс. человек есть абсолютно всё, включая аппараты КТ и МРТ. В ортопедическом отделении был доступ к тазобедренным, коленным, плечевым протезам абсолютно разных производителей — польских, итальянских, французских, немецких, китайских. Специалисты больницы могли себе позволить делать высокотехнологические операции. При мне состоялась операция, где врачи сделали 3D-моделирование тазобедренного состава. Они напечатали на 3D-принтере вкладыш сустава, анатомически подходящий именно для конкретного пациента. Для меня это было на тот момент большим удивлением.

«Страховая медицина не идеальна, но даёт свои плоды»

По словам Рустама, всё дело в системе страховой медицины.

— Она пока не идеальна, но даёт свои плоды. В Польше каждая клиника может заработать деньги и позволить себе закупку нужного оборудования. В клинике, где я работал, доктор попросил руководство купить портативный УЗИ-аппарат, просто потому что им удобно пользоваться, — и больница купила.

Рустам объясняет, что за лечение каждого пациента больница получает деньги от страхового фонда. Учитывается всё: работа медицинского регистратора, время, потраченное доктором на пациента, перевязочные материалы, задействованное оборудование. Страховая компания перечисляет средства, затраченные за медицинские манипуляции, на счёт больницы. Часть этих денег клиника может потратить на закупку оборудования.

— В Ольштыне, где я сейчас работаю, воеводская клиника недавно приобрела роботизированную хирургическую систему Da Vinci за 12 млн злотых. Это аппарат с хорошей увеличительной оптикой, который позволяет чётко контролировать действия хирурга и проводить малоинвазивные операции в области урологии, гинекологии, кардиологии, ортопедии.

Рустам замечает, что белoрусскую медицину тоже нельзя назвать бесплатной, учитывая высокий процент налогов, который отчисляется из зарплат белoрусов. По мнению врача, эти средства используются неэффективно, поскольку распределяются централизованно и непрозрачно. А система тендерных закупок в белoрусской медицине, по его мнению, до сих пор остаётся скрытой, продажной и неконтролируемой.

«Здесь врач не может работать сверх нормы, сидя ещё 2-3 часа после работы»

По словам Айзатулина, в Польше намного выше уровень экстренной и плановой медицины. В Беларуси сложные высокотехнологичные операции приводятся централизованно, в специализированных клиниках, которые можно пересчитать по пальцам. В Польше пациент имеет возможность сам выбирать клиники по всей стране, независимо от прописки и места жительства. А клиники для привлечения пациентов стараются закупать современное оборудование и внедрять новые технологии лечения заболеваний.

При этом Рустам не отрицает, что в Польше существует проблема нехватки медицинского персонала. По его словам, молодые поляки считают, что в системе здравоохранения их страны платят недостаточно, поэтому стремятся переехать в Германию, Великобританию, Норвегию, США. Но при этом ситуацию с нехваткой медработников он не называет кризисной кризисной, в отличие от Беларуси.

— Некоторым белoрусским и украинским эмигрантам не нравится, что они не могут в любой момент попасть к врачу. Да, существуют очереди, а скорая помощь здесь не такси до больницы. Потому что в Польше другое трудовое законодательство, страховые отчисления и профсоюз работает по-другому. Здесь врач не может работать сверх нормы, сидя ещё два-три часа после работы, принимая пациентов и заполняя бумажки. Но никто не запрещает пациенту поехать в соседний город или область, где очереди поменьше и специалисты не так загружены.

Если же речь идёт о неотложной помощи, то каждая клиника готова принять пациента в любое время дня и ночи и оказать ему высокоспециализированную помощь. Даже если в какой-то больнице нет нужного специалиста, в Польше хорошо работает санавиация. Есть даже самолёты, которые могут перевозить пациентов по всей Европе.

«Сотрудник компании сказал, что за год устроил больше 250 белoрусских специалистов только в одном воеводстве»

Рустам Айзатулин отмечает, что число белoрусских врачей в Польше за последние несколько лет значительно выросло. В 2022 году польское Министерство здравоохранения рассказало, что в ведомстве на рассмотрении находилось около 2 тыс. документов от белорусских врачей. В 2023 году эта цифра увеличилась более чем на тысячу.

— Я общался с сотрудниками компаний, которые предлагают услуги по трудоустройству врачей в Польше. Один из них сказал, что в течение года устроил больше 250 белорусских специалистов только в одном воеводстве. В больнице, куда я пытался устроиться сразу после переезда, уже работали беларусские врачи — в реанимации, пульмонологии, приёмном отделении и педиатрии. В клинике, где я начал работать как ассистент врача, работало пять белорусских врачей. В детской больнице, где я работаю сейчас, врачей из Беларуси тоже много.

Рустам подчёркивает, что, несмотря на попытки белорусской пропаганды занизить число уехавших специалистов, реальность говорит об обратном.

— Я просмотрел вакансии на официальных белорусских ресурсах. В Минском регионе сейчас открыто более 900 позиций для медицинских работников. А если взять всю Беларусь, то вместе с медсёстрами и средним медперсоналом эта цифра доходит до 9 тыс. Это коллапс. Об этом говорят в том числе заявления Лукашенко и Минздрава об обязательной ординатуре, аспирантуре, распределении на пять лет. Медиков пытаются всеми силами привязать к месту работы и элементарно не выдают необходимые для переезда документы. Такое узаконенное рабство.

«Здесь работа в сфере медицины — это не рабский труд»

Рустам Айзатулин признаётся, что если всю его деятельность в Беларуси перевести в количество рабочих часов, то можно сказать, что он работал на пяти работах. В Польше, работая на одной, у него остаётся намного больше свободного времени. При этом он совершенно не потерял в доходах.

— Жизнь доктора в Польше нравится мне больше, чем жизнь доктора в Беларуси. Здесь работа в сфере медицины — это не рабский труд.

Рустам признаётся, что когда только приехал в Польшу, ощущал некоторую нереализованность. Всё-таки в Беларуси он был узнаваемым специалистом с завоёванным авторитетом, в Киеве «тоже потихоньку к этому шло».

— Сначала было трудно начинать «обычным» доктором. Со временем я понял, что быть обычным доктором по своей специальности — это очень даже неплохо. Когда переживаешь несколько эмиграций, начинаешь с нуля, учишь язык, вливаешься в новую социальную и медицинскую систему, получаешь доступ к высоким технологиям, получаешь зарплату, которая предусмотрена законом, — это с какой-то стороны и есть профессиональная реализация. Я сейчас могу себе позволить больше, чем в Беларуси

«Пациенты из Беларуси мне звонили, писали, присылали снимки, анализы»

В Беларуси Рустам Айзатулин, специализируясь на лечении детей с нейромышечными заболеваниями и сложными патологиями (спинальная мышечная атрофия, синдром Ретта, мышечная дистрофия Дюшена), сотрудничал с благотворительными проектами «Геном», «Я РЕТТкая», «РАНО». В эмиграции он какое-то время поддерживал контакты с этими проектами, консультируя онлайн.

— Пациенты мне звонили, писали, присылали снимки, анализы. Было трудно куда-то их перенаправить, потому как медцентров, которые комплексно занимаются редкими генетическими заболеваниями, в Беларуси практически нет. Тот же Республиканский центр наследственных нервно-мышечных заболеваний — это был просто кабинет 3х3 метра со столом и добитым компьютером, где пациента невозможно даже на кушетку положить. По телевизору показывали красивые картинки, но это была просто отмазка для Минздрава. По факту никакой центр нейромышечной помощи детям не работал, он существовал только на бумаге. Я уверен, что и сейчас этот кабинет выглядит точно так же.

По словам Рустама, белoрусская система оказания помощи детям с несовершенным остеогенезом, миодистрофиями и другими редкими заболеваниями в Беларуси остаётся далёкой не только от международных, но даже от российских стандартов. В стране отсутствует мультидисциплинарная команда специалистов, необходимые материалы покупаются, как правило, за счёт самих пациентов, а закупка оборудования натыкается на сложные административные барьеры.

— Даже если пациент может получить что-то по госзакупке и бесплатно, то надо пройти все круги ада, кучу комиссий, и не факт, что на выходе получишь то, что заказывал.

Чтобы улучшить медицину в Беларуси, нужно менять всю систему: законы, медицинские протоколы, подход к распределению ресурсов, аппарат финансирования и налогов. А это долгий и сложный процесс. Медицина в Беларуси на высоком уровне, но всё то, что её окружает, — это сплошная ложь, фальсификация и попытка пиара за счёт труда медиков.

Вы можаце падтрымаць сайт Charter97.org наступным чынам:

РАЗЛІКОВЫ МУЛЬТЫВАЛЮТНЫ РАХУНАК ДЛЯ АХВЯРАВАННЯЎ:

Назва банка: Bank Millennium S.A.
Адрас: ul. Stanislawa Zaryna, 2A, 02-593, Warszawa
IBAN: PL97116022020000000216711123
SWIFT: BIGBPLPW
Імя ўладальніка рахунку: Fundacja “KARTA ‘97”
рызначэнне аплаты: Darowizna na cele statutowe

Звязацца з намі можна праз адрас charter97@gmail.com