«Медсестры здесь живут и работают в удовольствие»

Педиатр из Беларуси три дня провела в стационаре польской «райбольницы».

Майя Терекулова — педиатр из Бобруйска, которая в 2023-м с детьми переехала в польский Белосток. В феврале женщина попала на плановую операцию в больницу небольшого города Лапы. О том, как устроена госпитализация в Польше и чем она отличается от белорусской, Майя рассказала «Зеркалу».

Поступление: «Сразу бросается в глаза «срок годности» анализов»

Город Лапы находится недалеко от Белостока. Его население — примерно 16,5 тысячи человек. Больница, в которой лежала Майя, сопоставима с нашей районной больницей. Детали своей операции женщина оставляет за кадром. Лишь уточняет, что вмешательство было плановым и лежала она в отделении хирургии.

В Беларуси медик тоже попадала на операционный стол. Госпитализировали ее в несколько медучреждений. Это Минский областной роддом, Бобруйский роддом и Марьиногорская центральная районная больница (ЦРБ). В последней больнице она также лежала в отделении хирургии.

— Первое отличие, что сразу бросается в глаза, — это «срок годности» анализов, которые тебе нужно собрать, чтобы поступить в стационар. В Беларуси он в среднем — две недели. Например, общий анализ крови, мочи, мазок на яйцеглист — словом, весь немалый перечень нужно успеть пройти за это время. Все надо подсчитать, организовать, — делится личным опытом собеседница. — В Польше анализы действительны год. Предыдущая госпитализация по той же проблеме у меня была в июне. Я взяла ту выписку, и она действительна сейчас в феврале-марте.

Палата: «Функциональные койки, в которых можно придать себе удобное положение»

По внешнему виду палаты сильно не отличаются. Везде «чистенько и ремонтик». В Беларуси Майя лежала в «комнате» на два-три человека, в Польше у нее была одна соседка. В помещениях без излишеств — койки, тумбочки, табуретки. При этом, отмечает собеседница, в медучреждении в Лапах были «продуманы мелочи», которые улучшали жизнь пациента. Например, между кроватями есть занавески. Когда хочется побыть одному или к кому-то пришли посетители, шторы можно задвинуть.

— Койки в Беларуси мне попадались простые металлические, в Польше они функциональные. В них пультом приподнимается изголовье, ноги, и человек придает себе удобное положение. Допустим, нужно полежать под капельницей два часа. И это очень-очень важно, когда нажал кнопочку, и — раз! — у тебя спина приподнялась, и слегка сменилось положение, — приводит пример Майя. — Знаю, в Беларуси где-то тоже есть такие кровати, хотя сама их не встречала. Но они нужны не только тем, кто тяжело болен, они нужны всем.

В больнице, где недавно лежала Майя, в каждой палате был свой туалет и душ. Душ был без «поддона»: просто лейка и «дырка в полу, куда стекала вода». После операции, когда больно ходить, это максимально удобно, потому что не нужно никуда «вскарабкиваться» или подниматься, говорит женщина. В Беларуси ей обычно встречались две ванные комнаты на этаж — в каждом конце коридора. В них было несколько душевых.

— В Беларуси во всех медучреждениях, где лежала, не работали прикроватные панели. Их задача включать подачу кислорода, свет, также с их помощью можно вызвать медсестру. Поэтому, если нужен медработник, ты должен сам встать и его позвать. А если не можешь ходить, то тебе в палату подселят кого-то, кто может, — делится наблюдениями Майя. — В Польше есть кнопка на прикроватной панели. От нее идет шнур, который цепляют к подушке. Нажимаешь на кнопку на нем, и подбегает медсестра. Местные медсестры не ругались: «Чего вы нас дергаете?», а улыбались: «Чем могу помочь?» Я, например, не очень хорошо говорю по-польски, тем не менее, они старались меня понять.

Питание: «На завтрак у тебя будет стабильно каша, на обед суп и какое-нибудь второе»

Кормят в польской больнице трижды в день. Еда такая же, как в Беларуси. Даже тарелки похожи.

— В Польше сохранились советские диет-столы, качеством которых гордится Беларусь. Это типичная столовская больничная еда. Они ее даже недосаливают, — вспоминает Майя. — На завтрак у тебя будет стабильно каша, на обед суп и какое-нибудь второе — пюре с филе курицы или рыбы, а на ужин часто дают канапки. Канапки — это польская тема. Это хлеб с чем-нибудь — с маслом, с огурцом.

Посещение: «Сидели сколько хотели, вдвоем, втроем»

Время посещения пациентов в Беларуси регламентировано. Например, в Марьиногорской ЦРБ в будни навещать больного можно с 17.00 до 20.00, в выходные и праздничные дни — с 10.00 до 13.00 и с 17.00 до 20.00. В польской больнице, где лежала Майя, к пациентам гости приходили на протяжении всего дня.

— В Беларуси, если ты пришел не ко времени, то извини, это твои проблемы, ты не зайдешь. В Польше все довольно свободно. Все процедуры тут проходят утром. Поляки, в принципе, рано просыпаются, в 6.00 у них уже «движ» по улицам. В больнице так же. Обходы, анализы начинаются так, что к 9.00−10.00 ты свободен, — делится собеседница. — После этого начинали приходить посетители, не заметила каких-то отдельных часов. Гости в отделении были постоянно. Сидели сколько хотели, вдвоем, втроем.

По словам Майи, когда навещали ее соседку, ей это не доставляло дискомфорта. Спасали занавески.

— Посетители не находились у нее часами, — улыбается собеседница. — Мне интересно было, о чем поляки между собой разговаривают. Пыталась понять язык. Когда становилось слишком много понятного, надевала наушники.

Собеседница отмечает: срок пребывания в стационарах в Польше значительно короче, чем в Беларуси. В итоге отделения не переполнены и столпотворения гостей нет.

Медпомощь: «Медсестры живут и работают в удовольствие»

По мнению Майи, качество медпомощи в Беларуси и Польше хорошее. Претензий к профессионализму врачей у нее нет. Интересный момент: из пяти хирургов, которые работали в отделении, где лежала собеседница, двое — белорусы. Один из Минска, второй из Гродно.

— Польские хирурги уважают коллег, которые приезжают из Беларуси, — отмечает собеседница.

Однако разницу в работе медперсонала она заметила. Отличие касается отношения к пациентам.

— Человеческое отношение, уважение к личности, какие-то деонтологические нормы и принципы (этические нормы поведения медработников. — Прим. ред.) в Польше как будто естественны, а в Беларуси все обезличено. С первого шага в белорусской больнице ты выключаешь все свои личностные качества и характеристики и готовишься терпеть. А тут они позволяют себе волноваться за тебя, переживать, сочувствовать. Медперсонал успокаивает, — делится наблюдениями Майя. — Я для себя поняла, что в Беларуси медперсонал — это функция, а пациенты — это объекты. Межличностных отношений между ними нет. И это системный фактор, а не какая-то конкретная плохая медсестра у нас и хорошая у них. При этом я не говорю, что белорусское здравоохранение плохое, в плане качества. Наши медики хорошо делают свою работу, но считают, что на этом все.

Польские медсестры часто забегали к Майе в палату, интересовались, как пациентка.

— Когда уезжала, из [города] Лапы вызвать такси в Белосток оказалось сложно. Через приложение не получалось, надо было звонить. Для меня это трудно, на польском я пока могу общаться лично. Попросила помощь медсестры, она заказала машину, помогла мне одеться, обуться, взяла мою сумку, отвела на остановку и объяснила таксисту, что я после операции, — вспоминает Майя. — Я еще торопилась, потому что привыкла, что в Беларуси у медсестер мало времени и они торопятся. Это, кстати, их отличительная черта. Они быстро ходят по стационару, стремительные, деловые, у них многозадачность. А в Польше медсестры ходят, улыбаются, не торопятся. Разговаривают друг с другом, с пациентами, живут и работают в удовольствие. У них меньше пациентов, чем у коллег из Беларуси, а зарплата больше. В общем, я по привычке начала торопиться, а медсестра мне: «Не торопись, все в порядке».

Выписка: «Дали десять шприцов, которые нужно каждый день колоть в живот самой»

В Беларуси операции у Майи проходили без осложнений. При этом до выписки женщина еще две недели находилась в стационаре. Медики ждали, пока она полностью восстановится. В Польше, говорит, если все хорошо, выписывают уже «послезавтра», то есть на второй день после операции.

— По рекомендациям ВОЗ, основной угрозой для послеоперационных пациентов является антибиотико-резистентная больничная флора (внутрибольничная инфекция. — Прим. ред.). В Беларуси и в Европе кардинально разный подход к решению этого вопроса. У нас стационары периодически закрывают на мойки и дезинфицируют все помещения. Это дорого и не предотвращает появление флоры через какое-то время, — объясняет ситуацию собеседница. — В Польше моек нет, а чтобы избежать риска от возможного контакта человека с внутрибольничной инфекцией, его раньше отпускают домой. А там его ждет то, в чем жил. Ничего нового он тут не подхватит.

По словам Майи, если, предположим, после операции пациенту нужны капельницы, то ему дают направление в ближайшую «порадню».

— Это что-то вроде мелкой поликлиники, которые тут часто встречаются, то есть не нужно до нее ехать на автобусе. Приходишь туда, и тебе ставят капельницу, — объясняет собеседница. — Если любишь комфорт, можно «за дорого» вызывать медиков на дом. Мне при выписке дали десять шприцов, которые нужно каждый день колоть в живот самой. Говорю: «Вы меня, конечно, извините, но я боюсь». Для них это звучало немного удивительно. Посоветовали найти того, кто сможет мне сделать уколы. Не обязательно, чтобы это был человек с медицинским образованием. Я попросила у знакомой. В общем, как-то решаются эти вопросы.

Майя отмечает, что непросто вернуться через день после операции домой, где тебя ждут только трое детей и нет достаточной поддержки. У поляков, говорит, таких проблем в основном не возникает, так как часто у них большие семьи и все друг другу помогают.

— Необходимость ухаживать за детьми очень плохо сочетается со швами на животе, — как есть говорит собеседница. — Дома у меня беспорядочек. Завтра придет клининговая служба. Соседка, мы с ней знакомы, принесла детям еды. Как-то так. А в целом лечение было эффективным и в Беларуси, и в Польше. Везде качественно. В плане психологического комфорта — лучше в Польше. В Беларуси, помню, идешь в больницу и думаешь: «Отключаю все чувства».