Михаил Маринич: «Жыве Беларусь!»

Бывший политзаключенный Михаил Маринич вспоминает в интервью «Радыё Свабода» годы, которые ему пришлось провести в тюрьме. На суде министр и посол кричал из железной клетки «Жыве Беларусь!»

«В отношении меня власть действовала на удивление жестоко и цинично»

Олег Груздилович: «Вы вышли на свободу 14-го апреля 2006-го года, фактически, через два года после того, как Вас пригласили в КГБ и арестовали. Изменилось ли за это время Ваше отношение к тем событиям?»

Михаил Маринич: «Сегодня, на свободе, я могу дать более глубокую оценку того, что со мной произошло. Могу взвесить причины и следствия тех событий. Кстати, чем больше я о них думаю, тем более эмоционально их воспринимаю. В отношении меня власть действовала на удивление жестоко и цинично. Органы КГБ, прокуратура и милиция не считались с законами, когда лишали меня свободы и здоровья. И все это происходило по приказу диктатора.

С тех пор система не изменилась. Диктаторская власть непрестанно продолжает кампанию против инакомыслия, против людей демократических взглядов, она продолжает насаждать страх и покорность.

Чтобы сломать желание бороться за свои права, за свободу, независимость и достойную жизнь, власть отправляет за решетку все больше невиновных людей. Поэтому, как может измениться мое отношение к этой власти, если нет правды о пропавших Захаренко, Гончаре, Красовском и Завадском?

Если сегодня за решеткой находятся ни в чем не виновные мои единомышленники Козулин, Климов, Дашкевич, Финькевич и другие?»

Михаил Маринич из железной клетки кричал «Жыве Беларусь!»

В случае с Михаилом Мариничем было очевидно: власть долго не могла определиться, за что же наказать бывшего высокопоставленного чиновника, который осмелился «выйти из колонны»? В официальном сообщении сразу после ареста отмечалось: по подозрению в незаконном хранении оружия. Для этого на даче провели обыск и нашли пистолет итальянского производства, весьма популярный среди киллеров.

Маринич считает, что пистолет ему подбросили. Его отпечатков пальцев на оружии на самом деле не нашли. Между тем, несколькими часами ранее, когда Михаила Маринича задержали в здании КГБ, ему сказали, что среди конфискованных у него накануне 90 тысяч долларов оказались и фальшивые. Кстати, доллары у политика нашли во время осмотра его автомобиля, который «случайно» остановили сотрудники ГАИ. Только почему-то вместе с гаишниками рядом оказался и сотрудник КГБ. Уже во время следствия возникло еще одно обвинение – в краже компьютеров из организации «Деловая инициатива», которую сам же Маринич и возглавлял. Из-за проблем с офисом компьютеры временно хранились в гараже сына политика, но суд это не убедило в его невиновности. Как и то, что владелец компьютеров – посольство США – претензий к Михаилу Мариничу не имел. В результате приговор – 5 лет колонии усиленного режима за кражу посредством служебного злоупотребления. Судебный зал и молодежь, которая собралась около суда, скандировали «Позор!». Михаил Маринич из железной клетки кричал «Жыве Беларусь!».

Михаил Маринич: «Думаю, мои проблемы с властью начались раньше, в 2001 году, когда я выступал вместе с демократическими силами Беларуси против диктатуры, за свободу, права человека, демократические ценности. В то время я добровольно оставил государственную должность (службу в Ранге Чрезвычайного и Полномочного посла Республики Беларусь в Латвии и по совместительству в Эстонии и Финляндии) и принял участие в выборах президента.

Страна тогда фактически самоизолировалась, реформы свернули, диктатура процветала. Мне, как гражданину, была небезразлична судьба моей страны, поэтому я сделал выбор в пользу демократических ценностей и рыночных реформ.

Постепенно моя позиция стала получать поддержку внутри страны и за границей, моя популярность росла. С единомышленниками мы готовились к парламентским выборам 2004 года и президентским выборам 2006 года. А у власти все это вызывало раздражение. За мной организовали тотальную слежку, прослушивали телефоны, начались провокации против «Деловой инициативы», которую я возглавлял.

В моей работе не было и не могло быть никакого криминала, потому я продолжал делать свое дело. Однако понимал, что, не имея настоящих фактов, власть станет на путь провокации, займется шантажом, фальсификациями. Так на самом деле и произошло. 26 апреля 2004 года меня арестовали.

Но я убежден, что об авторах и исполнителях этой провокации станет известно обществу, их обязательно будут судить».

Груздилович: «Вы могли бы пояснить, что это были за 90 тысяч долларов и какова их дальнейшая судьба?»

Маринич: «Конечно. Это мои личные средства и средства моей семьи. Раньше я говорил, что за мной следили, знали точно, какими средствами я владею, где я их храню, что находится в моей квартире.

Те 90 тысяч я перевозил в своей машине домой. А власть действовала по спланированному сценарию. Накануне ограбили мою квартиру, взломали автомобиль, проникли на дачу. Из квартиры, предположительно, по заказу властей, исчезли 25 тысяч долларов, которые принадлежали мне и моей жене. Таким образом, мы совсем остались без средств, и я вынужден был поехать за деньгами, чтобы было на что жить. Этого как раз власти и ждали. Я не был готов к тому, что меня нагло остановит милиция и КГБ, начнут без оснований обыскивать да в придачу заберут мои средства. Если человек не совершил ничего преступного, у него и в мыслях нет, готовится к встрече с правоохранительными органами. Тем более, что тогда я еще находился под впечатлением того, что квартиру ограбили, что нам элементарно нужны деньги, чтобы починить автомобиль, поставить сигнализацию в квартиру. Немного позже я понял, что это была провокация, спланированная властями.

Кстати, те деньги мне до сих пор не вернули. Утверждают, что они попали под конфискацию, но я считаю, что их забрали незаконно и продолжаю это доказывать».

Из письма председателю КГБ Леониду Ерину, Генеральному прокурору Виктору Шейману от Михаила Маринича. «… Почему Вы так испугались и держите меня в изоляции любыми, в том числе и незаконными средствами, затягиваете следствие, лишаете меня свободы, моих конституционных прав? Вы, как и Ваши сотрудники, лучше других чиновников в стране знаете, к чему диктаторская политика привела страну…» 29.06.04. (Маринич).

«Политзаключенные – бойцы, которые уже готовы к испытаниям»

Груздилович: «Известно, что вы пережили в тюрьме много драматических ситуаций: у Вас отобрали лекарства, случился инсульт, а помощи не было. Затем попали в больницу. Что Вас спасло?»

Михаил Маринич: «Такой прессинг действовал еще до тюрьмы, в следственном изоляторе КГБ – «американке». Уже там я понял, что они пойдут на любые фальсификации, чтобы только скомпрометировать меня и посадить. Не принимались ко вниманию ни твои человеческие качества, ни былые заслуги, ни состояние здоровья. Мои жалобы и жалобы моего защитника игнорировали, обращения уважаемых людей, депутатов, юристов, дипломатов, журналистов, адресованные председателю КГБ и генеральному прокурору, оставались без ответа.

Очень важно было не растеряться. Главной поддержкой было то, что я был не одинок, что за меня боролись тысячи людей в Беларуси и за границей. Даже это давало физические силы выдержать весь беспредел и цинизм против меня.

Спасибо моим родственникам, сыновьям, друзьям, единомышленникам, известным и неизвестным мне людям, которые выразили в отношении меня душевность и теплоту. Это останется в моем сердце. Я всегда буду с вами. Низкий вам поклон».

Груздилович: «Что бы Вы посоветовали политическим узникам и тем, кто еще может попасть в тюрьму за свои политические убеждения? Как держаться? Какие отношения поддерживать с другими заключенными, с администрацией?»

Маринич: «Убежден, что политзаключенные в моральном плане – бойцы, которые уже готовы к испытаниям, так как ввязались в эту борьбу осознанно. Давление на политических большее, отношение жестче, однако и уважение среди заключенных большее. Надо сразу держаться этого уровня уважения, не снижать требований к себе и не позволять себя обижать. При этом оставаться спокойным и уверенным в своих силах, не делать импульсивных шагов, которые администрация может трактовать как нарушение режима.

В тюрьме много приличных людей, достаточно образованных. Мне довелось познакомиться там с докторами, чиновниками, бизнесменами, людьми в своих областях достаточно известными. Честно говоря, за них болело сердце. Не верилось, что они все виновны. Полагаю, тюрьмы переполнены невиновными людьми или теми, кто совершил незначительное административное нарушение. Многие из заключенных мне помогали: советом, едой, лекарствами, помогали преодолеть болезнь. Хочу отметить, что и от некоторых сотрудников администрации я также получал такое внимание. Не ото всех, разумеется, но были люди, которые относились ко мне с сочувствием. Среди милиционеров оказалось и много моих единомышленников, которые разделяют демократические взгляды.

Тюремный опыт дал мне чувство ответственности за других заключенных. Меня просили передать на свободу привет, связаться с родными, поддержать тех, кто растерялся. Когда я вышел на свободу, много контактировал с родственниками заключенных и продолжаю этим заниматься».

«Регистрация брака проходила в маленькой комнатке санчасти Оршанской колонии»

Груздилович: «Еще одна история – о Вашем тюремном браке. Власти поставили под сомнение Вашу болезнь: мол, какой инсульт, когда он в тюрьме женился?!»

Маринич: «У нас с Татьяной был гражданский брак, который мы планировали узаконить. Конечно, не в тюрьме. До суда, пока я находился в “американке”, Татьяна, как гражданская жена, имела право на свидания и передачи. В колонии правила другие. Там без штампа в паспорте на долгосрочное свидание рассчитывать нельзя. Но вдруг у меня случился инсульт, и возникла угроза, что я надолго останусь без поддержки. Медлить было нельзя, и мы решили зарегистрироваться.

Решить организационные проблемы удалось благодаря верным друзьям, имена которых я, к сожалению, пока не могу назвать. Сама регистрация проходила в маленькой комнатке санчасти Оршанской колонии. Кроме нас были два сотрудника администрации и представитель ЗАГС. Нам дали всего 15 минут на общение, хотя по закону в таких условиях дают три дня. Потом власти издевательски использовали факт нашей регистрации в колонии, но пусть это останется на их совести».

Судили Михаила Маринича в последние дни 2004-го года. По скорости рассмотрения эпизодов, опроса свидетелей и других судебных действий, наверное, были установлены рекорды. Все три дня малый зал Минского районного суда был переполнен: активисты, правозащитники, журналисты, всегда присутствовали сыновья Игорь и Павел, их мать Людмила Маринич – первая жена Михаила Маринича.

Перед началом первого заседания самое близкое к железной клетке место в зале заняла невеста, хорошо одетая женщина. Когда журналисты попросили ее отодвинуться дальше от прохода – дескать, им надо быть ближе, чтобы делать съемки и аудиозаписи – женщина решительно отказалась. Удивление исчезло, когда в “клетку” привели Михаила Маринича, и присутствующие стали свидетелями встречи с шепотом и пожиманием рук через железные прутья. Зал затих, как бывает только перед приговором... Даже милиционеры, вопреки инструкциям, не возражали свиданию. Так с Татьяной Маринич, тогда еще Барановой, познакомились и журналисты. Потом через нее они первыми будут получать самые важные сведения о тюремной жизни Маринича, в том числе и о том, что к нему применили амнистию и скоро он выйдет на свободу.

«На свободе у нас с Татьяной родился сын. Назвали его Михаилом»

Маринич: «Насчет освобождения у меня были двойственные ощущения. Конечно, я был ужасно счастлив выйти на свободу, увидеть родных людей. Какое это действительно сладкое слово – свобода!

И все же два года тюрьмы не прошли бесследно. Нет, мои вера и желание бороться за перемены не стали меньшими, я не собирался покориться. Но, во-первых, ощущал свою оторванность от реальной жизни, от оппозиционной борьбы. Недаром, первые интервью давались с трудом. Выход на свободу также омрачила болезнь. У меня же после инсульта была частично парализована половина туловища, и на свободе это продолжалось. Поэтому в первую очередь решил заняться здоровьем, ведь только здоровым смогу быть полезным обществу. Начался период оздоровления, который в определенной степени продолжается до сих пор. И он дает результат, ощущаю себя значительно лучше. И еще за это время на свободе у нас с Татьяной родился сын. Мы назвали его Михаилом».

Михаил Маринич родился в 1940 году в Петриковском районе Гомельской области. Окончил Белорусский политехнический институт, Минский институт иностранных языков, Минскую высшую партийную школу. Работал в строительстве, в том числе около трех лет в Афганистане.

С 1990 по 1991 год – мэр Минска. В 1990-1994 гг. – депутат Верховного Совета. В 1994 году был назначен Чрезвычайным и Полномочным послом в Чехии, Словакии и Венгрии по совместительству. С 1994 по 1998 годы – министр внешнеэкономических связей Беларуси. С 1999 по 2001 год – Чрезвычайный и Полномочный посол в Латвии, Эстонии и Финляндии по совместительству.

В 2001 году написал заявление об отставке и выставил свою кандидатуру для участия в президентских выборах. Не был зарегистрирован кандидатом в президенты. Возглавил общественную организацию “Белорусская ассоциация “Деловая инициатива”.

С апреля 2004 года по апрель 2006 – узник спецтюрьмы КГБ “американки”, потом Оршанской и Минской колоний. По амнистии был освобожден досрочно.