28 марта 2024, четверг, 12:03
Поддержите
сайт
Сим сим,
Хартия 97!
Рубрики

Взрыв в метро

41
Взрыв в метро

Продолжение книги Андрея Санникова «Белорусская Американка или выборы при диктатуре».

Начало публикаций здесь.

- За стенами «Американки» между тем разгорался серьезный финансовый кризис. Чуда не произошло. Вброс режимом сотен миллионов долларов на подкуп избирателей, на колхозный пиар и укрепление репрессивного аппарата привел, как мы и предсказывали, к валютной лихорадке, девальвации и подвел Беларусь к пропасти дефолта. Начиналась паника из-за отсутствия валюты в обменниках.

В то же время дела против нас разваливались. Видно было, что никак не получалось склеить ни заговора, ни попытки государственного переворота, ни даже захудалого шпионского дельца. Западные санкции могли стать реальностью, а Кремль выручать не торопился.

И вот в этот катастрофический для Лукашенко период 11 апреля 2011 года происходит взрыв в минском метро, теракт.

В мою камеру буквально ворвался начальник тюрьмы Орлов. С порога начал орать, обращаясь ко мне:

- Это все вы и ваши друзья!

- Что случилось? - я был ошарашен.

- Включайте телевизор, смотрите новости! Теракт в метро!

- Так вы же сигнал отключили.

- Я говорю включайте и смотрите, там кровь, жертвы, раненые, убитые. Вы этого хотели?

Взрыв произошел на станции метро «Октябрьская», центр города, район, в котором я вырос. Я сообразил потребовать список пострадавших, как только он появится. Могли быть знакомые. Но первая мысль была о Даньке, который очень любил кататься на городском транспорте, не один, конечно, со взрослыми.

На следующий день, когда предполагаемых террористов задержали, меня доставили в кабинет к Орлову, и он стал мне показывать видеозаписи якобы с камер наблюдения. Различить что-то на экране было сложно, но все же я увидел, что на записях фигурировали разные люди, а не один «установленный» террорист. Орлов суетился, расхваливал работу КГБ и милиции, вновь возвращался к видеозаписям, настаивал, чтобы я смотрел внимательнее. Я вернулся в камеру, не зная, чего ожидать дальше.

Наконец принесли список пострадавших. 14 погибших и раненые. Знакомых имен не было, но список был страшным. Погибли люди.

Очень быстро власти озвучили предполагаемые мотивы совершения теракта. Два из них были политическими: дестабилизация обстановки и действия молодежных радикальных групп. Третья версия — исполнитель был психически нездоров. Председатель КГБ Зайцев и вовсе выдал изначальный гэбешный план, заявив, что теракт в метро — месть за суды над оппозиционерами.

Сразу же вспомнилось, что нам, арестованным 19 декабря, пытались шить организацию массовых беспорядков именно с целью дестабилизации обстановки в стране. Дальше — больше: по прямому указанию Лукашенко начались допросы оставшихся на свободе оппозиционеров. Лукашенко, а вслед за ним послы Венесуэлы и Кубы озвучили версии о причастности западных государств к теракту в метро, а Лукашенко стал истерично на публику требовать выражений соболезнований от этих государств, хотя все они публично осудили теракт и предложили помощь жертвам.

Стало понятно, что диктатура нашла способ отвлечь внимание населения от катастрофического положения в стране, сбить волну солидарности с политическими узниками и переложить на Запад вину за крах в экономике.

Были обнародованы имена подозреваемых: Дмитрий Коновалов и Влад Ковалев. Все дальнейшее походило на плохой спектакль, в конце которого Коновалов и Ковалев были расстреляны. Ни во время следствия, ни во время процесса не было найдено и предоставлено убедительных доказательств вины двух молодых людей 25 лет. Напротив, все больше становилось вопросов и сомнений в их причастности к трагедии в метро.

Единственная версия, которая логично объясняла это чудовищное преступление, состояла в причастности к его совершению спецслужб. Эту версию все чаще озвучивали и на воле. Некоторые СМИ на Западе прямо писали, что больше всего теракт был выгоден Лукашенко.

Аргументы в пользу этой версии были видны и внутри «Американки». Когда я узнал время совершения теракта, то вспомнил, что Орлов вломился ко мне в камеру меньше чем через час после взрыва. Никаких версий еще не было и быть не могло, а он уже кричал о теракте с политическими целями.

Орлов сообщил мне при очередной «беседе», что подозреваемые уже несколько дней содержатся в «Американке».

- Они либо не террористы, либо вы политических боитесь больше террористов, - сказал я.

- Это как?

- Ну, специально для нас здесь появились «маски» с определенным заданием, а «опасных преступников» охраняют в штатном режиме.

На следующий же день меня вновь повели к Орлову, как я понял, только для того, чтобы я в конце коридора увидел со спины маленькую девчушку и сопровождающего ее охранника в маске. Только вот охранник вел девушку чрезвычайно деликатно и спиной был похож на одного из «наших» вертухаев.

Позднее со Змитром Бондаренко мы сопоставляли свои впечатления о поведении гэбешников после теракта. Ему Орлов тоже показывал видеозаписи камер наблюдения в метро и обратил его внимание, что Коновалова в метро вели несколько человек. Мы также вспомнили крайне нервозное поведение гэбешников накануне теракта, они явно чувствовали себя не в своей тарелке. Шуневич даже накануне теракта обронил, что «ястребы» не дремлют. В одной из «бесед» с Змитром Орлов признался, что после теракта и его «блестящего» расследования рейтинги Лукашенко пошли вверх.

После взрыва в метро стали в спешном порядке готовить суды над основными фигурантами дела по 19 декабря. Первоначально предполагалось, что следствие и знакомство с делами продлятся до середины мая, но нам ужали все сроки, и уже в апреле пошли суды.

Уверен, что по задумке сценаристов наших судебных процессов и раскрытия теракта в метро, эти дела должны были пересекаться. Нас должны были связывать с террористами, если не напрямую, то в плане общей цели: дестабилизации ситуации в Беларуси.

Но наши дела рассыпались, люди не верили в то, что теракт совершили Коновалов и Ковалев, солидарность с политзаключенными не ослабевала, и власти вынуждены были от превоначального замысла отказаться. Сейчас им важно было как можно быстрее засадить нас за решетку и разделаться с «террористами».

В этот момент режим прибег к уже испытанному способу оправдать свои действия мнением международного эксперта. На этот раз были не эксперты ОБСЕ, как в делах Автуховича и Бебенина, а целый генеральный секретарь Интерпола Рональд Ноубл. Он примчался в Минск по приглашению спецслужб через месяц после взрыва в метро и не скупился на выражения восторга по поводу «беспрецедентно высокого уровня расследования преступления». Естественно, о расследовании он знал только со слов гэбешников.

На самом деле Рональд Ноубл продемонстрировал беспрецедентный уровень цинизма, приехав в разгар политической расправы над оппозицией для того, чтобы поддержать палачей из КГБ, руководивших этой расправой.

Руководитель Интерпола продолжил гнуть свою линию и дальше. Когда спешно и подло расстреряли Коновалова и Ковалева, что вызвало возмущение общества и острую критику действий режима и Интерпола, он обвинил СМИ в необъективности и вновь поддержал диктаторский режим.

После суда над «террористами», который был откровенным издевательством над логикой, все вещественные доказательства были уничтожены властями. Так поступают только для того, чтобы замести следы.

Написать комментарий 41

Также следите за аккаунтами Charter97.org в социальных сетях