«Бывало, что самолет не взрывается, экипаж жив, а сигнала тревоги нет»

Репортаж из Сочи, где продолжаются поиски обломков самолета и погибших людей.

Черное море у Сочи усеяно цепочкой огней. В поисковой операции участвуют 39 судов и три тысячи человек — военные и сотрудники МЧС. Поиски начаты и на побережье Абхазии. Самая дальняя точка поиска — в 8 километрах от берега, самая ближняя — в полутора. В воде работают 135 водолазов, из Москвы уже доставлены два подводных аппарата Русского географического общества. Пока общими усилиями удалось найти 11 тел, 154 фрагмента и обломки фюзеляжа, пишет “Новая газета”.

Найденные обломки отвозят в ангар — для следователей, тела и фрагменты намерены отправить в Москву — на опознание и генетическую идентификацию. Вчера в 5:27 ТУ-154, летевший в Сирию, исчез с радаров. 92 человека — 84 пассажира и 8 членов экипажа — погибли.

Родные

Родственники погибших начали прилетать в Сочи через несколько часов после катастрофы. Прямо в зале прилета их встречают сотрудники МЧС и Министерства обороны и отводят в кабинет психологов. Уже оттуда транспортом аэропорта их доставляют в военный санаторий «Аврора».

Для того, чтобы встретить всех родственников, Министерство обороны (представительство по ЮФО) отправило дополнительные силы — но они не потребовались. Правительственная комиссия решила, что тела надо опознавать в Москве.

Вчера в 21:00 Министерством обороны была организована закрытая встреча с родными погибших артистов хора имени Александрова (70 семей). Родственников убеждали в Сочи не ехать — все тела на опознание все равно привезут в Москву. Но те, кого не позвали на встречу или кто отправлялся из другого города, продолжают приезжать в Адлер.

Кабинет психологов на верхнем этаже аэропорта напоминает школьный класс — письменные столы в ряд. По столам разложены блокноты со слоганом Олимпиады-2014 "getaway to future" — побег в будущее. В «мирное время» здесь проводятся лекции и занятия для персонала аэропорта. Сейчас за прозрачной ширмой сидят сотрудники МЧС в двухцветных красно-серых куртках, тут же — военные психологи. Невысокая женщина в камуфляже наливает девушке стакан воды. Девушка замотана в платок, держится за его края и, кажется, боится отпустить ткань. Психолог держит стакан рядом.

— Я не знаю, тут Леша или нет, — доносится из коридора. — Я не знаю. Они нашли кого-то. И фрагменты. Не самолета фрагменты, ты не поняла. Надо ДНК.

Мужчина в сером свитере размеренно диктует номера телефонов родных. Его зовут Юрий. Брат его жены — солист хора Александрова 25-летний Михаил Васин и его девушка — 22-летняя балерина Ралина Гильманова — летели на одном самолете. После возвращения из Сирии они собирались пожениться и уже сообщили родителям.

Родители на встречу с Минобороны не попали. Собираются лететь в Сочи, «к этому морю». Юрий выясняет, будут ли их кормить в санатории или надо купить еды, когда будет допрос в качестве потерпевших, выдадут ли на руки справку. Он выясняет новые и новые подробности, переминается с ноги на ногу, растирает руки, хватается за телефон. Психологи мягко отвечают, делают уточняющие звонки, переписывают номера телефонов на бумажку.

— Мама Ралины в Казани, у нее сил нет ни на что. У них у всех главный вопрос — как? — наконец выдыхает Юрий. — Почему? Можете сказать?

— Погибли — все, — говорит женщина в камуфляже. — Никто ничего пока не знает. Расплывчато все.

— Поиск тел — 10 квадратных километров. Если не найдут... Морская вода. Я думаю, может быть, лучше, чтоб Мишу не нашли. Он останется как бы... Ушел — молодым, с улыбкой.

— Лучше, чтоб нашли, — веско говорит женщина. — Иначе будет казаться. Что-то, как-то. Поверьте мне. Тело — это тоже важно.

Аэропорт

— Аэропорт наш сложный, да. Полосы — их две — почти выходят в море. Но полоса длинная, 2,5 километра, рулежка 4 километра, места для разгона достаточно. Аэропорт международный, принимает все виды самолетов, включая грузовые, все вертушки. Очень проходной аэропорт. У нас сейчас 30 рейсов в день, а летом до 100 рейсов в сутки бывает. И ничего.

Сотрудникам аэропорта запрещено разговаривать с журналистами под страхом увольнения.

В аэропорту — усиление и оперативный штаб, поэтому сотрудники без отдыха выходят во вторую смену — вопреки здравому смыслу.

Что известно: погода стояла ясная, «очень летная», море не штормило, неожиданных ветров над водой — не было. «Краснодар, Анапа не принимали борты, а мы и принимали, и отправляли». Тем же утром — перед ТУ-154 — отправлялись рейсы на Симферополь, которые задерживали до этого из-за плохих погодных условий по месту посадки. Остальное — на уровне слухов.

Диспетчеров (они не являются сотрудниками аэропорта, принадлежат к ОРВД — Государственная корпорация по организации воздушного движения в России) допрашивают следователи и сотрудники ФСБ, для контактов они недоступны. Поэтому единого мнения о случившемся у сотрудников адлерского аэропорта нет. Зато они исключают со 100% вероятностью версию с некачественным топливом. «У нас президент заправляется, а это сами понимаете».

Говорят: самолет должен был сесть в Моздоке на дозаправку, но в Моздоке были плохие погодные условия и моздокский аэропорт отказался принимать борт. Самолет отправили в Сочи. В Сочи из самолета вышел техник — для заправки, зашли два пограничника — проверить загранпаспорта. Ни пассажиры, ни экипаж (кроме техника) не покидали самолет. Ни новых пассажиров, ни новых грузов в самолет не было загружено. «Если и теракт — то не от нас».

Водитель Сергей Кочергин работает на гостиницу ГК «Аэропорт». Сейчас она заполнена сотрудниками МЧС и военными, а вообще предназначена для пассажиров отмененных рейсов. У Сергея, как и у почти всех водителей при аэропорту, в машине есть отдельный планшет для flightradar24 — программы, показывающей движение и маршруты самолетов. Эта программа позволяет им подъезжать к рейсам вовремя.

— В 5:30 где-то стояли с пареньком на улице, курили. Аэропорт — перед нами, турбины слышно. Слышим, самолет на взлет пошел, но звук... не такой, как надо. Как будто Боинг взлетает, как будто реактивный самолет. Турбины выли вовсю. Мы прямо напряглись. Смотрим на Flightradar — вылетел. Но по маршруту он должен был повернуть влево, в сторону Абхазии, и уже дальше — на Сирию. А он пошел вправо. И через пару минут — между Кудепстой и Хостой (прибрежные поселки) исчез с радаров.

- Мы не заволновались особо — думали, военный борт, с общих радаров убрали и все. У нас президентские самолеты тоже не отображаются. Докурили, спать пошли. А наутро узнали, что он ушел в море.

Сейчас я думаю, что пилот быстро понял, что самолет не в порядке, пошел на разворот, хотел вернуться сразу, но не успел. Встречных самолетов не было, он не уворачивался, не менял курс, чтобы избежать столкновения, он именно развернулся. Если посмотреть область поисковых работ, по траектории обломков видно, что самолет приближался к берегу, пытался вернуться на землю. И еще. Самолет вошел в воду максимум в 8 километрах от берега. Был бы перед тем взрыв — было бы слышно. Город бы услышал. Но взрыва не было.

Источник, знакомый с ходом расследования, опроверг предположение об изменении курса:

«Взлетал борт так, как надо. Сейчас в Сирию не летают через Турцию, сейчас летают через Азербайджан и Иран, потом уже выходят на Сирию. Взлетал он по схеме, как и было запланировано. Диспетчеры никакого тревожного сигнала не получали. Но это ни о чем не говорит совершенно. Очень много катастроф происходило не только в истории российской, но и мировой авиации, когда самолеты с экипажем падали с очень больших высот, и экипаж был жив до падения, самолет не взрывался, не разваливался на части в воздухе, и было время, но сигнала тревоги не было.

Речь о психоэмоциональном состоянии экипажа, который терпит катастрофу, они заняты совершенно другим — не тем, чтобы потом абы что не подумали — они пытаются сделать все необходимые вещи для того, чтобы самолет остался на лету, не разбился, не упал, не перевернулся. И бывало, что экипажи падали с 10 тысяч километров и не связывались с диспетчерами. Вот просто вообще по-другому психология работает. У кого истерика может быть, кто-то может думать о том, как выровнять, кто-то между собой решения принимает, это нормально абсолютно. Это очень простая ситуация — вы знаете, что с 99% вероятностью в течение 30 секунд смерть — и не поможет ни молитва, ничего не поможет. Не до диспетчера бывает.

Не надо искать в этом чего-то необычного, специфического, связанного с терактом. Это связано с психоэмоциональным состоянием летчиков на фоне стремительно развивающейся катастрофической ситуации. Мы, слава богу, не знаем, как оно работает. Это очень страшно. Сейчас ни у кого нет версий. Точнее — их всегда существует стандартно три — техника, люди и внешняя сила: погода или теракт. Но что именно произошло и как? Пока черные ящики не достанем и не расшифруем — понимания не будет».

Город

Праздничную иллюминацию потушить не успели. Несмотря на траур, разноцветное «С Новым годом» то тут, то там мерцает на фоне пальм. Ночной Сочи сияет, огни поисковых кораблей с его улиц почти не видны.

Случившееся в Сочи называют «катастрофой». Но тут же уточняют — могло быть хуже.

— Все самолеты — взлетающие и садящиеся — пролетают над Адлером. Мы к этому привыкли, мы считаем, считали, что это безопасно. Если бы он упал на город...

Сочинцы беспокоятся и за горнолыжный сезон, который открылся 5 дней назад. На Красной Поляне гостиницы 100% заселены, остальные ждут гостей. «Авиакатастрофа в туристическом городе — вы не представляете, что это такое».

Глава города приказал с наступлением рассвета чиновникам администрации и полицейским выходить на берег — «искать, что принесет вода».

ГАИшники останавливают таксистов — «переписывают номер, ФИО, спрашивают, где был в момент катастрофы». К морскому причалу — откуда отправляются поисковые корабли — люди несут цветы. Причал Мацеста, откуда поисковики выносят обломки и тела, пуст, маяк мигает красным, волна лижет скользкие камни.

Самолет с найденными телами погибших сел в Москве в 9 часов утра — на военный аэродром Чкаловский, откуда ТУ-154 вылетел сутки назад. Сегодня планируется отправить 12 родственников, которые прилетели в Сочи, обратно в Москву. Всего для перевозки родственников и тел планируется организовать «воздушный мост» из шести бортов.

На пресс-конференции после рабочего совещания министр транспорта Соколов объявил, что версия теракта практически исключается, необходимость усиливать безопасность аэропортов нет, основные версии произошедшего — техническая неисправность или ошибки пилотирования.

Глава ВВС Виктор Бондарев, входящий в рабочую группу по ликвидации последствий катастрофы, тут же сказал, что самолет был в отличном состоянии, после очередного ремонта его доставили в Чкаловский лишь 14 декабря, а командир экипажа Роман Волков — опытнейший и имел лишь на ТУ-154 1900 часов налета. По его словам, уже установлена точка, в которой самолет коснулся воды, в 6 километрах от берега — «нижней частью и флюзеляжем».

«Нижняя часть и фюзеляж потерпели самые значительные разрушения, но киль должен быть практически цел. Именно в нем находятся накопители информации (черные ящики). Мы знаем, где они. Надеюсь, сегодняшний день станет тем, когда мы их найдем».