Социалистка из рода Миндовга: как белорусы делали революцию

В борьбе с монархией в России принимали участие революционеры разных национальностей, в том числе - и многие уроженцы Беларуси.

Почти 100 лет назад произошла Февральская революция 1917 года.

Преступная страсть к просвещению

Екатерина Брешко-Брешковская родилась в январе 1844 года в Невельском уезде Витебской губернии. Урожденная Вериго, она принадлежала к древнему шляхетскому роду. По легенде, ее фамилия происходит от одного из литовских князей, в татарском плену носившего оковы-«вериги». Отец будущей нигилистки Константин Вериго придерживался взглядов самых передовых. Он был поручиком в отставке, и, по еще одному семейному преданию, в молодости послужил Александру Пушкину прототипом Германа в «Пиковой даме». Вскоре после рождения дочери Константин Вериго переехал в Мглинский уезд Черниговской губернии, где стал служить мировым судьей, пишет tut.by.

С ранней юности христианские заповеди любви к ближнему сочетаются в душе Екатерины с культом народнического служения простым людям. Катя помогает отцу в решении тяжб крестьян с помещиками, в открытии школы для крестьянских детей. Но школа вскоре распадается. Девушка горячо разъясняет крестьянам положения о только что введенном земстве, свято веря, что местное самоуправление спасет бедняков. Но в 1866 году против всех подозрительных общественных активистов разворачиваются гонения. Просветительная работа была прервана.

Екатерина — высокая, статная брюнетка, красивая и обаятельная. В 1868 году девушка из приличной семьи, наконец, выходит замуж за землевладельца и мирового судью Брешко-Брешковского. Казалось бы, дальше Екатерину Константиновну ждет заурядное будущее помещицы средней руки — дети, хлопоты по экономии, поездки к соседям или в большой город — по праздникам.

Но вместе с мужем она вновь берется за старое — учить детей простонародья. Однако власти опять ставят палки в колеса. И тогда Брешковская решает, что мирный прогресс в самодержавной Российской империи невозможен. Молодая бунтарка оставляет и мужа, и четырехмесячного ребенка. В 1873 году она присоединяется к коммуне анархистов, живущих в подвале на киевском Подоле. В Петербурге — налаживает связи с социалистами-утопистами из кружка Николая Чайковского.

По версии журналистки «Независимой газеты» Виктории Шохиной, в то время у Екатерины завязывается роман с князем Петром Кропоткиным. В феврале 1874 года Екатерина рожает сына Николая — будто бы от будущего «апостола анархии». Доктор исторических наук, профессор МГУ Ярослав Леонтьев в своем комментарии назвал эту гипотезу фактически неподтвержденной.

В конце 1873 года в Горянах Витебской губернии Брешко-Брешковская организовывает образцовую ферму. Под прикрытием молочных бидонов тут формируется революционная база. И весной 1874 года вместе с несколькими тысячами энтузиастов-подвижников Брешковская отправляется в знаменитое «хождение в народ». Под видом портнихи-солдатки Феклы Косой белорусская дворянка исходила почти всю Украину, пропагандируя среди селян. Но «народ-богоносец» не спешит освобождаться — а вяжет руки своим неожиданным «благодетелям» и пачками сдает их полиции. На Подолье арестовывают и Екатерину Брешко-Брешковскую. Три года она проводит в различных тюрьмах и Петропавловской крепости. Но выведенная на процесс 193-х, Брешковская отказывается признать царский суд. И получает пять лет каторги. Екатерина Брешко-Брешковская стала первой женщиной-политкаторжанкой в Российской империи.

Кандалы для Вериги

Весной 1881 года Брешко-Брешковская бежит из ссылки в Баргузине. Того самого, ветер с которого «поворачивает вал» в песне о другом беглеце, плывущем в бочке через «священный Байкал». Побег же Брешковской и ее товарищей был менее удачным, и неугомонная арестантка получает новый приговор — 4 года каторги и 40 ударов плетью. Но выполнить в отношении дворянки, революционерки и просто красавицы приговор о порке тюремные власти не рискнули…

Отбыв каторжный срок, Екатерина опять переводится на поселение. В ссылке Брешковская, как и ранее, учительствует и пишет в местную прессу. В 1896 году ей разрешают вернуться в европейскую часть России. Происходит ее первая за двадцать лет встреча с сыном Николаем, который воспитывался в семье у дяди. И почти сразу же случается ссора — сын резко осудит убийство Александра II народовольцами. Мать воспринимает это как оскорбление памяти ее казненных товарищей и едва не дает отпрыску пощечину. Зигзаги судеб и истории иногда непостижимы — в 1943 году писатель Николай Брешко-Брешковский погибнет в Берлине под бомбами англо-американской авиации, будучи сотрудником… министерства пропаганды Геббельса.

Брешковская посещает Москву, но там торжествует марксизм с его железной, но бездушной логикой. И освободившаяся народоволка едет в Беларусь, где старое романтическое народничество находит большую поддержку. В Минске она живет у младшего брата, часто бывает в Мекке белорусских революционеров — в имении Блонь Анатолия Бонч-Осмоловского. Вскоре она знакомится с минским аптечным провизором Григорием Гершуни. Его семейное древо даже будто бы восходит к колену Иисуса Христа. Гершуни, с пронзительным взглядом и черной бородой, действительно напоминает библейского пророка. И вскоре Брешко-Брешковская вместе с ним формируют в Минске «Рабочую партию политического освобождения России». Затем они объезжают всю Россию и создают партию социалистов-революционеров. Боевая организация (БО) эсеров, во главе которой становится Гершуни, наводит страх на сановников Российской империи. Радикальная молодежь буквально боготворит харизматичную политкаторжанку. Екатерина Брешко-Брешковская, уже пожилая и с подорванным каторгой здоровьем, с фальшивым паспортом на руках неутомимо разъезжает по российским губерниям, повсюду вербуя пылких юношей и девушек. Брешко-Брешковская лично наставляла самых легендарных эсеровских боевиков — Егора Сазонова, Ивана Каляева, Бориса Савинкова. А вот уроженца Гродненщины Евно Азефа, ставшего после ареста Гершуни руководителем БО, явно недолюбливает. Женскую интуицию не обманешь — впоследствии станет известно, что этот организатор громких убийств царских министров был всего лишь платным агентом полиции.

Писатель Михаил Осоргин вспоминал о Брешко-Брешковской того периода: «Может быть, при близком знакомстве Бабушка Русской Революции и поражает людей свирепостью и кровожадностью, хоть и не вяжется это как-то с портретом старой русской женщины в белом платке, с добрыми глазами и славной улыбкой уст, так часто произносящих имя Божье».

В 1903 году, уходя от ареста, Екатерина Брешко-Брешковская нелегально пересекает кордон с Румынией. Впервые она попадает за границу… В Лондоне Екатерина встречается с Петром Кропоткиным, ставшим ученым с мировым именем и теоретиком международного анархистского движения. А еще он обзавелся любящей и заботливой женой Софьей Григорьевной. Но с сожалением Брешковская видит, как надломили Кропоткина всего два года французской тюрьмы — там он потерял все зубы, и теперь даже хлеб жует с трудом. Вспоминали ли они с Кропоткиным свою молодость — неизвестно.

Затем Брешко-Брешковская едет в Швейцарию и США, читает там лекции о положении в России, собирает средства на продолжение борьбы. Затем старая революционерка снова нелегально переходит границу Российской империи. В феврале 1907 года именно Брешко-Брешковская открывает в Финляндии II cъезд партии эсеров словами: «Дорогие товарищи! Дети мои дорогие!» Она — еще не «бабушка», а скорее — мать… На съезде Брешковская страстно выступает за всеобщее вооруженное восстание, но — против грабежей-«экспроприаций».

И в том же году на крестьянском съезде в Симбирске Брешко-Брешковская будет арестована — по доносу Азефа. Ей уже за шестьдесят… Больше двух лет Брешко-Брешковская опять проведет в Петропавловской крепости — и снова этап в Сибирь. В 1913 году она совершает попытку побега из ссылки — и попадает на полтора года в Иркутскую тюрьму. Это новое заключение совпадает с 70-летним юбилеем «бабушки», которое отмечается массовыми собраниями в России и за границей.

Февральский роман

К началу 1917 года трон Романовых обветшает окончательно. Вопрос о земле, отсутствие Конституции и полноценного парламента, не говоря уже о национальном гнете — все застарелые болезни империи чрезвычайно обострились во время мировой войны. На фоне бешеной дороговизны катастрофически падали заработки рабочих и служащих. Победы же на фронте Николай II, по недоразумению возглавивший армию, добиться никак не мог.

То, что символом Февральской революции стала «бабушка Брешковская» — не случайно. Характерно, что Февральская революция 1917 года в определенном смысле была «женской революцией». Символично, что свержение монархии началось 23 февраля (8 марта) 1917 года с беспорядков в голодных очередях за хлебом, в которых простаивали петроградские домохозяйки. Представительницы «слабого пола» в Российской империи не имели права учиться в университетах, работать на государственной службе и по большинству специальностей, были лишены избирательного права. Даже от плохого мужа не могли уйти по собственному желанию. Зато наконец «ушли» плохого царя…

На время очарованная внезапной свободой, страна переживала «медовый месяц» демократической революции. Министр юстиции Временного правительства Александр Керенский, любимец «революционных» дам, посылает Брешко-Брешковской в Сибирь спецвагон. И лично приходит встречать политкаторжанку на вокзал. Честолюбивый адвокат, лишь недавно примкнувший к эсерам, здесь не ошибся — «бабушка русской революции» становится его преданной сторонницей на всю оставшуюся жизнь. Начинается ее новый, «политический роман» с Александром Федоровичем, любителем патетических речей и картинных поз. При создании партии эсеров Брешковская находилась на ее крайне левом крыле. Теперь она, вместе с игравшим в «русского Бонапарта» Керенским, переходит на крайне правый фланг.

Брешко-Брешковская вновь разъезжает по стране — но теперь она агитирует за нового главу Временного правительства — Керенского. В синематографах крутят снятый про нее фильм, который так и называется — «Бабушка русской революции». Но социализм отодвигается в туманное будущее. Главное — победить Германию в войне и не допустить бунта «темных сил». К последним Брешковская относила не только монархистов и черносотенцев, интриговавших против демократии, но и большевиков, и своих прежних товарищей — левых эсеров.

Чтобы упредить очередной переворот, «бабушка» предлагает дать землю народу немедленно — не дожидаясь Учредительного собрания. Но Керенский и его «министры-капиталисты» не хотят и слышать об этом. Напрасно…

В Петрограде Брешко-Брешковская часто видится со своим старым другом Петром Кропоткиным, главным теоретиком анархизма. Но призывает Временное правительство к жесткой борьбе «с силами анархии». Особенно «бабушка» настаивает на немедленном аресте Ленина. Но и политикана Керенского в партии эсеров недолюбливают — и отказывают ему в избрании в Центральный комитет. Тогда Брешко-Брешковская тоже заявляет о выходе из ЦК. Это обойдется партии в миллион рублей — на такую сумму сорвется заем от уже готовых раскошелиться банкиров.

Октябрьский поворот

В октябре 1917 года уставшие от войны солдаты, жаждущие земли крестьяне и получившие оружие рабочие свергают Керенского. Екатерина Брешко-Брешковская Октябрьскую революцию не приняла. И снова, в который уже раз — подполье. В конце ноября 1917-го она прибывает на IV съезд партии эсеров, проходивший в Петрограде. Но далеко не все готовы теперь встречать ее бурными овациями. Многие делегаты требуют ранее немыслимого — исключения «бабушки» из партии за ее «уклон вправо», точнее — в сторону дискредитировавшего всех и вся Керенского. Сама Брешко-Брешковская не желает оправдываться. Только говорит: «Бабушке вашей 70 лет… Если кто из вас верит, что старая бабка не изменила ни партии, ни народу, ни человечеству, тот всегда со мной, и я с ним. На мелкие же нападки я отвечать не буду». Другие берут ее под защиту. Делегат Сталинский называет «бабушку» «самой светлой фигурой социального движения в России и Европе».

Но и в Америке ее тоже помнят… Из песни слов не выкинешь — находясь весной 1918 года в Москве, Брешко-Брешковская поддерживает связи с шефом Американского информационного бюро Артуром Булардом. И даже готовит для него аналитическую записку. Еще крайне популярную в народе «бабушку» изберут в Учредительное собрание — от Черниговской губернии. Затем она бежит в Сибирь, где войдет в состав «Комитета Учредительного собрания». Увы, сторонникам «чистой демократии» в охваченной гражданской войной стране места уже не было. Правительство «Комуча» свергает адмирал Колчак, установивший военную диктатуру почище большевиков. Круг замкнулся.

Екатерину Брешко-Брешковскую вывезут из России чехословацкие легионеры. В 1921 году она получит известие — от воспаления легких умер Петр Кропоткин. Он отказался от спецпайка, который назначил ему Ленин — даже перед смертью не хотел иметь никаких привилегий. Брешко-Брешковская сразу же напишет: «Светлая душа Кропоткина остается с нами». Последние годы жизни «бабушка русской революции» проводит в Чехословакии, вернувшись к тому, с чего начинала — к просвещению. В Закарпатье, в Ужгороде и Мукачево, она создает два бесплатных детских интерната. Возможно, если бы в сословной монархии не преследовали за стремление учить детей, судьба бескорыстной подвижницы Екатерины Брешко-Брешковской сложилась бы по-другому. Как и судьба всей страны.

Умерла Екатерина Константиновна в 1934 году в возрасте 90 лет в местечке под Прагой. Александр Керенский приедет на ее похороны. Незадолго до этого Александр Куприн написал о ней: «Эта старенькая социалистка глубоко верит в Бога, умильно зовет людей к дружбе, любви и братству. Но до сих пор борьба со старым режимом окружена в ее глазах ореолом величия и мученичества. И до сих пор она гордится «завоеваниями русской революции».