Димонам и анти-димонам

Есть во всех этих историях первозданная подлинность и простота.

754 год до нашей эры. 21 апреля. Палатинский холм. Сияет солнце. Небо по-весеннему вымытое, чистое. Молодые облака царственно плывут над головой. Ромул, Рем, их товарищи-разбойники, «загорелые, оборванные и серьезные» вырыли яму, бросили в нее по горсти земли из своих родных мест и «начатки плодов земных». Затем взяли плуг и провели границу города. Так был основан Рим.

Семь царей. Изгнание Тарквиния Гордого. Как благородно, словно высеченная из камня, звучит латынь — Lucius Tarquinius Superbus. Республика. Череда ярких образов, под стать латинскому языку. Вырублены в толще истории навечно, присыпаны горячим пеплом легенд. Какими же мелкими кажутся люди в сегодняшнем российском политическом классе. Река истории обмелела.

Вот консул Валерий, прозванный народом Publicola, Народолюбец. Имя говорит само за себя. Рассказывают, что у Валерия стоял дом в центре Рима, больше, чем у царя. Республика была молода, царей только что изгнали. Люди были недовольны. Тогда Валерий ночью снес свой дом и жил у друзей до тех пор, пока народ не выстроил ему новый. Можно ли представить такое в современной России? У нас ведь народ с политиками из другого материала исполнен.

Римская простота нравов. Цинциннат (Lucius Quinctius Cincinnatus) был знатным патрицием, бывшим консулом, имевшим всем своим имуществом кусок земли, который он обрабатывал своими руками. Когда над Римом нависла военная опасность, сенат назначил его диктатором. Посланника он встретил в поле, за сохой. Выслушав весть, позвал жену, приказал подать ему сенаторскую тогу. Прошло десять дней, за которые Цинциннат разбил врага, отпраздновал триумф и вернулся обратно к своему полю.

А вот Брут Капитолийский, Lucius Junius Brutus, бесстрастный консул, взирающий на смерть своих детей, казненных за заговор против Римской Республики. Можно ли вообразить у сегодняшних российских политиков служение общему делу в ущерб делам семейным?

Есть во всех этих историях первозданная подлинность и простота. То, что потеряно навечно и никогда уже не повторится в наше издерганное, усложненное время. Но есть здесь и сладость единожды бывшего, тихий свет навечно ушедшего. Осталась память. Весенний день 21 апреля. Далекая страна. Залитые солнцем холмы. Рождающийся город.

Алексей Мельников