Александр Гутор: Для меня главное - быть хорошим для болельщиков «Динамо»

Бывший голкипер БАТЭ изложил свою позицию по всем горячим моментам последнего белорусского классико.

Их было достаточно много: перепалка с Родионовым, замечание от Филипенко, обвинения в затягивании времени, освистывание борисовскими болельщиками, упрек Капскому, оскорбление Демельта, примирение с Гончаренко, пишет goals.by.

— Как вам спалось после матча с БАТЭ?

— Честно скажу, спалось не очень. Мы проиграли. В концовке матча я допустил ошибку, подвел команду. Уснул поздно, проснулся очень рано. До сих пор в голове мысли об игре. Надо избавляться от них и готовиться к матчам национальной команды. Сборная — это психологическая разгрузка. Там другой коллектив, другие требования. Там встречаешь ребят, которых нечасто видишь. Всегда с радостью приезжаю в сборную.

— На сборе пожмете руку Родионову?

— Думаю, это останется между нами.

— Что произошло в момент вашего стыка с Родионовым?

— Не знаю, был ли у Родионова злой умысел или нет. Мне показалось, он пошел встык специально. Поэтому я немного не сдержал эмоции и сказал Виталику о его неправоте.

— Показалось, что прозвучала нецензурщина.

— Я сказал, что он неправ. Не могу передать вам полный текст тех слов. На этом момент закончился. До этого был спорный эпизод, в котором Родионов нарушил правила на Симовиче, однако арбитр никак не отреагировал и не показал Виталию "горчичник". Считаю, там было нарушение с умыслом нанести травму. После этого и началась заварушка. Понимаете, в любой игре возникают спорные моменты, которые разрешаются в чью-то пользу, и пострадавшие в этом случае возмущаются. Эмоции! Ведь это была игра двух самых титулованных клубов Беларуси.

— После первого гола Родионов сунул мяч вам в руки, а вы этим же мячом потревожили пятую точку Виталия. Объясните свою реакцию.

— Эмоции… Можете просто написать: эмоции. В этом моменте я, возможно, был неправ, не сдержался. Но раз поступил подобным образом, значит сделал верно. На моем месте любой вратарь поступил бы точно так же.

— Слова Родионова оставим за скобками?

— Да, такое случилось уже не в первый раз. Не хочу это выносить на обсуждение.

— В моменте, когда вы долго лежали на газоне, к вам подбежал Филипенко. Что он сказал?

— Думаю, это тоже останется между нами. Правда, ничего плохого в мой адрес Егор не говорил.

— Все ли в порядке с вами после стыка с Родионовым?

— Получил удар в затылок. На эмоциях боль не ощущаешь, но потом немного стал ее чувствовать. Поэтому я взял паузу. Это в том числе и футбольный момент. Где-то нужно было сделать перерыв, потому что было видно, что нашей команде тяжело давалась игра. Борисовчане весь матч нагнетали и держали в напряжении нашу оборону. Необходимо было сбить пыл борисовской атаки.

— В Борисове вы слишком долго вводили мяч в игру…

— Ну, я же не буду на ускорении брать у мальчика мяч и поскорее его выносить. Не вижу в этом смысла. Да и игроки показывали, что они где-то задохнулись и нужно вводить помедленнее. Это не значило, что я хотел тянуть время, как могло показаться со стороны.

— Зрителям на трибунах это не понравилось, и они принялись вас освистывать…

— Я провел немало лет в БАТЭ, и когда тебя освистывают твои бывшие болельщики, это, конечно, не придает положительных эмоций. Но не стоит обращать на это внимание, потому что ты играешь в другой команде, выкладываешься по полной программе. Такое поведение не красит борисовских болельщиков. Знаю, что некоторые ко мне относятся хорошо. Каждый болельщик поддерживает свою команду и хочет, чтобы она выигрывала. Не важно, играл ты в БАТЭ или нет — ты уже соперник. И понятно, что зрители уже будут болеть против тебя. Но то, что они стали меня освистывать, — это было неожиданно.

— Слышали нелицеприятные выкрики в свой адрес?

— На самом деле, когда играешь, ничего не слышишь. Понятно, когда свистит стадион, это слышно. А когда кричат отдельные болельщики, ты весь в игре и не думаешь об этом, и не слышишь ничего. Иногда партнеры даже не слышат подсказок друг друга.

— Когда пропускали второй гол, вы вышли с криком «Я!», но чего-то не хватило, чтобы добраться до мяча. Чего?

— Думаю, где-то вы правы — эмоции в этой игре меня переполнили. Должен был действовать более спокойно и хладнокровно. Может, это и помешало мне увереннее сыграть на выходе, когда Филипенко меня опередил. Когда пошел на выход, сказал «я» и тем самым, возможно, дезориентировал Концевого, потому что он был отыгран моим подсказом. Я ошибся на выходе и признаю, что вся вина лежит на мне.

— После финального свистка начались скандальные вещи. Как отнеслись к поведению Молоша и вообще ко всему происходящему?

— Знаете, мы все — профессионалы, и каждый футболист хочет выигрывать. Были эмоции, это понятно. Потому что все видели, какая была игра по накалу. Да, где-то матч нам не удавался, борисовчане нас превосходили. Но пропустить на 95-й минуте гол и спокойно уйти с поля — это невообразимо. Бились за результат, и в такой тяжелой игре ничья для нас была бы приемлемым исходом. Если бы мы пропустили второй гол не на 95-й, а на 70-й минуте, было бы не так обидно. И это где-то пятый раз в сезоне, когда мы пропускаем на последних минутах. Это очень обидно, и только этим я могу объяснить свои эмоции и эмоции Димы Молоша.

— Йенс Демельт сказал, что вы назвали его свиньей. Правда?

— Оставлю этот вопрос без комментариев. Спросите лучше у Йенса, какие знаки он показывал мне, когда БАТЭ забил второй гол.

— А что сказали Виктору Гончаренко? Чем вызвана такая реакция?

— С Виктором Михайловичем мы уже разговаривали и разобрались, поэтому и этот вопрос оставлю без комментариев.

— Уходя в раздевалку, вы сказали Анатолию Капскому, мол, судью купили.

— Думаю, многие знают, что для меня это была принципиальная игра. Мне до глубины души было обидно, что на протяжении всего матча я смотрелся неплохо, в некоторых моментах выручал команду, а на последней минуте подвел, мы пропустили обидный гол. И расстроило то, что нам забили гол на 95-й минуте. Если не ошибаюсь, на секундомере было что-то около 94:20. Внутри напрягало, что судья добавил три минуты, а мы сыграли больше положенного. Поэтому и проявились такие эмоции. Повторюсь, должен сдерживать себя в подобных моментах. Видно, еще молодой, горячий. Это эмоции, все эмоции.

— Когда эмоции улеглись, пообщались с бывшими партнерами, Гончаренко, Капским?

— С Родионовым после игры мы не общались. Как говорил ранее, с Виктором Михайловичем мы уже все уладили. А Анатолий Анатольевич набрал меня после игры и сказал, что я был неправ. Больше говорил он. Видимо, его задели мои слова. Повторюсь, я должен сдерживаться. Каким бы ни был результат, какие бы ситуации ни возникали у меня с руководителями БАТЭ, я должен оставаться профессионалом, не должен поддаваться ни на какие провокации. Должен быть психологически более устойчивым.

— А вообще, после ухода из БАТЭ поддерживаете ли связь с Гончаренко, Капским и бывшими партнерами?

— Нет, мы не поддерживаем связь и никак не общаемся. Это была первая наша встреча после игры второго круга, когда мы проиграли с таким же счетом. С отдельными игроками я поддерживаю связь, хорошо общаюсь, у нас нет никаких разногласий. На поле мы можем быть соперниками, а после футбола мы остаемся друзьями.

— Ваша история с переходом в минское «Динамо» не закончена, БАТЭ подал иск в Лозаннский суд. Что слышно по этому делу?

— Знаете, я особо этим делом не занимаюсь. Мое дело — тренироваться, играть в футбол. А этим делом занимаются адвокаты. Меня введут в курс дела, когда это понадобится. А так я этим даже не интересуюсь. Не хочу забивать голову лишними мыслями — мне это не надо. Мне нужно показывать хорошую игру и радовать болельщиков.

— Чувствуете, что в субботу стали врагом для борисовских болельщиков?

— Не знаю, каждый болельщик воспримет этот эпизод по-своему. Стану ли я для кого-то врагом или останусь тем, кем был раньше... Может, я и прежде для кого-то был врагом, я же этого не знаю. Каждому человеку в душу же не залезешь, правильно? Поэтому для меня главное, чтобы я был хорошим для своих, динамовских болельщиков, и радовал их своей игрой.

— И все-таки остались ли трепетные чувства к БАТЭ?

— Знаете, я за ребят в любом случае переживаю, потому что у меня там осталось много друзей. Да, на внутренней арене я не имею права болеть за БАТЭ, потому что мы соперники. А на евроарене мы друг за друга переживаем и радуемся победам.