Почему в РФ ситуация выходит из-под контроля

Путин возглавляет упадок страны.

Пандемия COVID-19 в России продолжает бушевать: за прошедшую неделю максимальная отметка ежедневного заражения поднялась с 15000 до 17500, из которых около трети — в Москве

Кремль по-прежнему утверждает, что ситуация под контролем, но его «доказательства» основываются на широкомасштабном манипулировании официальной статистикой. Российские демографы указывают на чрезвычайно высокий уровень смертности в 2020 году и предполагают, что правительственные данные о смертях от коронавируса как минимум в три раза занижены.

На этом фоне высказывания президента Владимира Путина на онлайн-заседании Валдайского форума о том, что глобальная пандемия доказала решающее значение сильного государства, звучали диссонансом. Путин определенно хочет, чтобы все поверили, что такую силу олицетворяет его режим, но реальность деградации медицинских услуг в путинской России и растущего уровня бедности говорит о другом.

Военная мощь всегда была основным параметром государственной силы для кремлевского лидера, и он привычно хвастается ультрасовременными системами вооружений России, намекая на возможность включения их в новые соглашения с США о контроле над оружием. Его тактика при заключении таких сделок свидетельствует о глубоком беспокойстве по поводу безразличия США к российской ядерной модернизации, которая была дорогостоящей и не всегда удачной, особенно в отношении ракет с ядерными установками. Мгновенный провал инициативы Москвы о продлении срока действия нового договора СНВ, истекающего 5 февраля 2021 года, на год без каких-либо изменений, вынудил Кремль принять одно условие США — замораживание всех ядерных арсеналов, — которое до сих пор он считал совершенно неприемлемым. Российские переговорщики теперь заявляют, что это предел их гибкости. Но подписаться на это «замораживание» без каких-либо достоверных данных о нестратегическом арсенале России будет означать, что Вашингтон просто поверит Путину на слово.

Слово президента России не более надежно, чем его переработанные предложения о соглашении о взаимных ограничениях в сфере кибербезопасности. Послужной список России в организации кибератак увеличивается с каждой неделей, поскольку расследования США дают новые доказательства и в ответ вводят новые санкции — совсем недавно против НИИ химии и механики. В большинстве случаев команды хакеров действуют под контролем российской военной разведки (ГРУ). На прошлой неделе (22 октября) Евросоюз ввел санкции против руководителя ГРУ Игоря Костюкова за кибератаку на парламент Германии в мае 2015 года. Министерство иностранных дел России отрицает какие-либо нарушения. Но грубый характер этих взломов, в том числе недавнего — норвежского парламента, оставляет после себя так много электронных следов, что окончательно установить их происхождение совсем не сложно.

Новые санкции Запада не призваны нанести серьезный экономический ущерб, но их психологическое воздействие является весомым фактором ухудшения экономического климата в РФ. По оценкам правительства, после небольшого спада ожидается восстановление, но эксперты указывают на признаки более глубокой рецессии и прогнозируют переход к стагнации. Даже кропотливый экономический расчет цен на нефть не позволяет говорить о большом притоке нефтяных доходов, необходимых для преодоления социальных последствий надвигающейся катастрофы. Снижение средних доходов домохозяйств приводит к дальнейшему росту неравенства, что является надежным предиктором недовольства и волнений.

Вокруг границ России уже формируется дуга нестабильности. Даже эксперты не в состоянии объяснить происходящее, обвиняя направо и налево враждебные внешние силы. Однако при этом признают влияние и внутренних факторов — очень похожих на те, что появляются и в самой России. Революция в Кыргызстане обострила вражду между местными политическими кланами, и Москва бессильна ее подавить. Президентские выборы в Молдове в следующем месяце могут вызвать массовые протесты, и у Кремля мало способов повлиять на ситуацию. Война на Кавказе продолжается, и Россия не может ни договориться о прочном прекращении огня между Арменией и Азербайджаном, ни противостоять агрессивному вмешательству со стороны Турции.

Самый тревожащий кризис развивается в Беларуси, и Путин не может не видеть, что поддержка режима Александра Лукашенко наносит ущерб связям России с этим ключевым союзником.Ключевой вопрос о предстоящей революции в Беларуси заключается в том, как долго полиция будет продолжать выполнять приказы по подавлению непрекращающихся массовых уличных протестов. Кремль считает, что может склонить чашу весов за счет щедрого вознаграждения. Однако деньги на исходе, что вынуждает российское министерство финансов предложить сократить численность Вооруженных сил и урезать пенсионные льготы военнослужащих.

Эти скромные предложения вряд ли будут одобрены, но ссоры между различными силовыми бюрократическими структурами и спецслужбами обостряются, о чем свидетельствует увольнение по обвинению в коррупции нескольких высокопоставленных генералов Росгвардии во главе со стойким сторонником Путина Виктором Золотовым. Даже высшая Федеральная служба безопасности (ФСБ) была потрясена коррумпированными интригами вокруг отставки имевшего покровительство первого заместителя главы ФСБ Сергея Смирнова.

Ни стратегическое сверхоружие, ни наступательные кибернетические способности (которые на самом деле довольно ограничены), ни вездесущий спецназ и хорошо оснащенный ОМОН не могут сделать государство Путина сильным в каком-либо значимом смысле.

Большинство россиян рассматривают государство как человека, оказывающего основные услуги, среди которых здравоохранение в настоящее время является наиболее важным. И их непосредственный опыт снижения качества этих услуг нельзя просто заменить кремлевской пропагандой.

Претензии Путина, возможно, впечатлят некоторых прикормленных экспертов из Валдайского форума, но для сторонних наблюдателей его выступления выглядят все более странными и искаженными длительной самоизоляцией российского президента. Как и все автократы, он воображает, что его контроль над дисциплинированным населением будет абсолютным, а лояльность силовиков непоколебимой. Поэтому любые тревожные новости об обратном, об ослаблении его контроля и коррупции лояльности, должны быть исключены. Путин раздражен западными (и, предположительно, китайскими) оценками упадка России. И все же это раздражение только подчеркивает его роль того, кто и возглавляет этот упадок.

Павел Баев, «Новое время»