Люди искусства против диктатуры

Белорусская культура за два месяца прошла путь от вне политики до авангарда протеста.

Представители разных групп белорусского культурного протеста рассказали «Немецкой волне» о том, что ими движет.

— В июне все началось с «евалюции» — ареста картины Хаима Сутина «Ева», — рассказывает философ Ольга Шпарага, представительница созданного экс-кандидатом в президенты Светланой Тихановской оппозиционного Координационного совета. 14 июня телеканал «Беларусь 1» сообщил, что при обыске в Белгазпромбанке картины приобщили к уголовному делу, и в кадре — картина «Ева» Сутина. Экс-директор банка Виктор Бабарико воспринимался сторонниками перемен как основной соперник Александра Лукашенко на президентских выборах, поэтому и задержание Бабарико, и арест картины вызвали возмущение.

При чем здесь «Ева»?

— Вокруг «Евы» образовалось движение, разные художники в разных сферах предлагали свой ответ на ситуацию с «Евой»… потом это выплеснулось на улицу», — говорит Шпарага. Это был всплеск мемов, принтов с «Евой» на майках, почтовые марки с этой картиной раскупили, власти ответили репрессиями за чтение стихов и перформансы.

Затем, по словам философа, в августе появились новые формы культурного протеста, которые были вызваны развязанными властями репрессиями и террором. Осенью тюремное и дворовое искусство и высказывания на эту тему стали значимым фактором.

«Философы сказали бы, что это социальное воображение наконец охватило все общество, все что делалось до этого — делалось не зря, — резюмирует Шпарага. Есть надежда, что эта «евалюция» превращается в настоящую революцию и мы перейдем от авторитарной формы правления к демократической, говорит она.

Актеры театра уволились практически всем составом

Для народной актрисы Беларуси Зои Белохвостик начало культурных протестов прямо связано с театром имени Янки Купалы. Художественный руководитель театра Николай Пинигин подписал открытое письмо против помещения Виктора Бабарико в СИЗО КГБ, а директор театра Павел Латушко отказался его уволить. Но перелом случился 10-12 августа, когда появилась информация об избиениях и пытках задержанных за участие в несанкционированных протестах.

— Когда произошел этот ужас, началась эта кровавая война после 9 августа, моя дочь Валентина Гацуева сказала: «Мы должны что-то делать, срочно придумать, мы не можем молчать», — рассказывает Белохвостик. Купаловцы записали видеообращение против насилия, директор театра отказался увольнять протестующих, а когда уволили директора, «уволились все вместе».

Это произошло накануне празднования столетия театра, и уже без крыши над головой независимая театральная группа «Купаловцы» поставила 12 октября значимый для национального возрождения Беларуси спектакль по пьесе Янки Купалы «Тутэйшыя», который был запрещен в советское время. Запись этого представления на YouTube за неделю посмотрели более 288 тысяч раз. Сейчас 63 купаловца дают андеграундные представления для дворовых сообществ, но не могут выступать официально — Минкульт не дает гастрольного удостоверения.

— Буквально за два месяца деятели культуры перестали утверждать что они вне политики, — констатирует Сергей Будкин, журналист, продюсер, один из лидеров Фонда культурной солидарности. Фонд пытается помочь белорусским деятелям культуры, потерявшим работу за выражение политических взглядов, найти новые проекты, получить самореализацию — в Беларуси или за границей. Также в повестке дня международная кампания солидарности. По словам Будкина, они пытаются привлечь мировых звезд к информационной кампании о происходящем в Беларуси. Еще одна задумка касается морального давления на тех, кто разгоняет демонстрации в Беларуси.

— Мы хотим лишить их кумиров. Плей-лист омоновцев вполне представим. Мы хотим обратиться к этим исполнителям, чтобы они осудили насилие, — поделился планом Будкин.

Феминистский язык культуры протестов

Ольга Шпарага пытается перечислить черты белорусского культурного протеста: разнообразие, коллективные формы, политическое измерение, феминистский язык, регионализм и спонтанность.

— Если до этого как-то критиковали наше общество за недостаток доверия, связей, то тут вдруг огромное количество коллективных форм высказываний, — говорит философ. По ее словам, разнообразие форм помогает и разность людей сохранить, и общий язык найти. Шпарага приводит пример плаката со словами «Бьет — значит, сядет» и делает вывод: «Мы видим ответ на насилие в феминистском ключе, который пронизывает разные формы высказывания».