Зарплаты будут давать рапсом?

Слава дроздовских овощеводов недостижима.

Главное событие августа – август. Золотая пора, созрел урожай. Сенсационные новости приходят с главной грядки страны. Слава дроздовских овощеводов недостижима. Даже ударники шести соток приуныли и тихо сдались. Потому что там, на грядках августейших, говорят, морковь такая, что может запросто заглянуть за горизонт. Чтобы узнать, не спешит ли в гости давний ее поклонник Стивен Сигал. Пройдет еще немного дней и ночей, и крутобокие арбузы хлынут оттуда красно-зеленым потоком прямо на столы ошеломленных высочайшей щедростью ветеранов. В общем, изобилие налицо.

Простой обыватель при таком раскладе прыгал бы от радости и суетился со шлангом в зарослях укропа. Но правитель себе такого позволить не может. И как бы ни радовали взор плантации подсобные, тревога не покидает. А как там, на фронтах всенародной борьбы за урожай? Высок ли темп уборки зерновых? Не подводит ли наша техника, лучшая в мире? Не отлынивают ли где-то в тенечке комбайнеры?

Жара стоит несусветная. Но вот уже в расплавленном воздухе Брестчины клубится давно знакомый мираж: хмурый мужик монументально вышагивает рядом с пылящим комбайном. Строго поглядывает на мотовило: все ли захватывает колоски? А следом, на почтительном отдалении - стайка местных начальников, застегнутых на все пуговицы.

Однако это не Африка и никакой не мираж. Это обычная батальная сцена. Хроника той самой битвы за урожай. И разумеется, строгая реплика на ходу: «Как у нас с рапсом?»

Вот оно – в самую точку! Другой бы, вдохновившись безупречностью мотовила, начал бы рассуждать пространно о качестве соломы. А тут – шалишь! Рапс и только. И неудивительно, что вместо вполне ожидаемого ответа – а на хрен ты здесь вообще нужен, мотовило приехал проверять? – следует лаконичный и четкий рапорт: будем с рапсом!

Долгожданная суть. Значит, перезимуем. Назло врагам. Страна будет с рапсом – не пропадем. Ради этого судьбоносного момента всенародный вождь и вломился в самую гущу битвы за урожай. Даже представить страшно, как там, на фронтах, пошло бы все без него? Еще незабвенный Чапаев, вывалив на стол котелок картошки в мундирах, поучал близких соратников и далеких потомков, где и в какой момент боя должен быть командир. И ста лет не прошло, а наука та пригодилась.

Палящее солнце поднималось все выше. От бойких комментов сопровождающих вождя вертикальщиков стремительно возрастала гордость за достигнутые успехи. Захотелось вдруг не только состязаться в армреслинге с комбайнерами и дарить цветы их женам, но и сделать для скромных тружеников полей что-то очень конкретное и бесспорно хорошее. И тут правителя осенило: а почему бы им и прочим гражданам не повысить оплату труда?

И выпорхнул воробышек – то самое слово, которого не воротишь. О средней зарплате в тысячу – да что там мелочиться! – в тысячу пятьсот рублей. В ближайшие два года, если подтянуть до уровня прочих всякие там проблемные предприятия. Но это не штаны, как их можно подтянуть? Едва ли не младенцу сегодня известно – в таком случае нужны, как минимум, реформы. Глубокие. Коренные. Фундаментальные. А где они?..

У сопровождающих правителя округлые обычно лица вытянулись вдруг и стали напоминать восклицательный знак, обозначающий полную прострацию и недоумение. Погода, что ли, так на шефа так странно повлияла? Или вдохновило мотовило?

А когда сенсация стала достоянием масс, возмутились экономисты и прочие скептики: какие тысяча пятьсот?.. Где их взять? Страна в долгу, как в шелку. Только в этом году надо выплатить кредиторам более четырех миллиардов долларов. Общая задолженность государства растет неумолимо и достигла уже 40,4 процента ВВП. Экономика совковая, безнадежно депрессивная. Военный психоз достиг последней стадии почти забытой всеми холодной войны. Когда все ценности свободно конвертируются в вооружение, а обратного хода уже нет.

Кроме того, на шее у народа сидит несметное число мастеров резиновой дубинки, всевозможных омоновцев, спецназовцев и прочих неприкасаемых всех мастей и подвидов. А еще чиновники и другие категории потребителей немалых средств из казны. И в этих условиях обещать зарплату в тысячу пятьсот, когда даже обещанные «папиццот» стали такой же сказкой для наивных и доверчивых, как и торжественно заявленный когда-то коммунизм? Да и вообще в условиях затяжного кризиса обещания властей о каких бы то ни было благах для народа – это хлестаковщина чистой воды.

Но вот откуда такие настроения? И что мы знаем о возможностях дырявого бюджета нашей загадочной страны, где почти все запрещено или просто закрыто на учет? Наконец, почему это Хлестакову в порыве вдохновения дозволяется заявлять даже о сорока тысячах курьеров, а откровения правителя о хорошей жизни в будущем тотчас берутся под сомнение?

И не поздно ли спохватились, господа? Высокая идея уже ушла в народ и стала всеобщим достоянием. Особо продвинутые дамы начали обдумывать дресс-код, соответствующий новому уровню жизни нашей процветающей страны. А наиболее ушлые мужички поспешили под это дело открыть себе утренний кредит в ближайших точках, где наливают. И что же, можно вот так запросто взять да обмануть их светлые надежды, выдав морковку на веревочке за грядущую реальность? Нет, не мог бы он такое обещать, если бы под рукой не было реального резерва.

Все эти сомнения и пустопорожние расчеты породила обычная неосведомленность о планах и замыслах властей. В тот самый день, когда правитель должен был вторгнуться в самые горячие точки всенародной битвы за урожай, случилось то, что не случиться не могло. Конечно, в какой-то мере это все апокриф. Событие, которого могло не быть. Но если его не было, как объяснить тогда все то, что будет этой осенью?

Так вот, будто бы вышел правитель ранним утром того дня в свой придворный огород и окинул хозяйским взором кудрявые кущи морковной ботвы и прочих даров хорошо ухоженной земли и остался доволен очень. Все буйно росло, зверело и зрело. И вполне могло быть символом страны, процветающей под мудрым руководством. А на дальней грядке в густой тени капустного листа он заприметил вдруг что-то увесисто-округлое, красно-зеленое с неугомонно-лиловым оттенком. И знакомое до боли. Да, все верно!.. Стоило слегка смахнуть обильную росу, как на лоснящемся боку загадочного самосея проступили корявые буковки. Так и есть – декрет № 3, новая редакция. Тот самый. Родной, полузабытый. Какая радость! Да это же покруче, чем в неведомой тайге найти корень жизни.

Собрав воедино все свои познания в агрономии, правитель безошибочно определил: овощефрукт созреет к октябрю. И вот тогда…

Разлетятся по стране голубиной стаей не забытые еще народом письма счастья. Начнется осенняя охота на тунеядцев. Заскрипят налогово-судебные системы. Засуетятся приставы. И денежки поплывут живыми ручейками, чтобы влиться в финансовые потоки нашей могучей колхозно-советской прорвы. Можно будет и ракет накупить, и зарплаты повысить. Как говорили в старину, ждите, вам ответят.

Что же еще остается? Разве что представить реальный масштаб беспросветной покорности, ее цену и возможные последствия. А о всяких там реформах лучше и не вспоминать. Особенно к ночи. А то начнут одолевать нехорошие мысли. Вот почему это правитель так озаботился вдруг урожаем рапса? Не собирается ли вся эта лихая братия обещанные тысячу пятьсот выдавать натурой – рапсом или кок-сагызом?

Других-то вариантов нет.

Владимир Халип, специально для Charter97.org